Король Матиуш на необитаемом острове - Януш Корчак
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Пожалуйста, подпишите приговор.
Кампанелла расписалась последней и уехала, ни с кем не простившись.
«Надо во что бы то ни стало спасти несчастного ребенка», – решила она про себя.
А Матиуш не терял даром времени и всерьез готовился к побегу.
Он ставил клетку с канарейкой возле старой, увитой диким виноградом стены и делал вид, будто играет в Робинзона. Петрушка был Пятницей, канарейка – попугаем. Ежедневно, как Робинзон, Матиуш делал зарубки на коре дерева.
Видя, что маленький узник успокоился и увлекся игрой, стража перестала так строго следить за ним. Когда Матиуш гулял в тюремном дворе, они ходили за ним по пятам, потому что туда выходило окно канцелярии и начальник не спускал с них глаз. В саду же часовые делали что хотели. Чесать языки куда приятней, чем молча шагать с винтовками.
Матиуш заметил: один кирпич в стене шатается. И принялся за дело – раскачивает его вправо, влево; известка осыпается, крошится, но со стороны ничего не видно: дикий виноград заслоняет. Расшатав как следует один кирпич, Матиуш взялся за другой. Он работал вовсю. Пальцы у него были в ссадинах, ногти сорваны, но что боль, когда дело идет о свободе. До обеда покончил с четырьмя кирпичами, после обеда – еще с двумя.
«Если ничего не помешает, через три дня буду на свободе».
Вынуть кирпичи – полдела, а вот куда их девать? Бродит Матиуш по саду в поисках лопаты.
– Ты почему в Робинзона не играешь? – спрашивает его начальник стражи.
Солдаты говорили ему «ты», «Матиуш». Но он не обижался: прежняя гордость бесследно исчезла.
«Ничего, привыкает парнишка. Игра в Робинзона сейчас самая подходящая для него: скоро это пригодится ему в жизни, – рассуждают между собой солдаты. – А может, с ним поступили слишком сурово?»
– Ты почему перестал играть?
– Хотел погреб выкопать, а лопаты нет. Без погреба не обойдешься – негде хранить подстреленную дичь.
Солдаты дали ему лопату и помогли копать. Когда яма была достаточно глубокой, Матиуш положил туда кирпичи и засыпал сверху землей. Но один солдат заметил.
– Откуда у тебя кирпичи?
– В саду нашел. Вон там, возле беседки. Показать?
И, взяв солдата за руку, повел к беседке, а по дороге стал рассказывать о войне, людоедах да так заморочил ему голову, что бедняга забыл, зачем шел. В другой раз дело приняло совсем скверный оборот: начальнику тюрьмы вдруг взбрело в голову устроить проверку.
– Начальник идет! – крикнул из окошка солдат, стоявший на часах в коридоре.
Солдаты вскочили как встрепанные, побросали недокуренные папиросы, миг – и винтовки у них в руках. Матиуш встал между ними и с опущенной головой молча зашагал по саду. Но построиться как положено солдаты не успели.
– Почему двое впереди, а четверо сзади? Вы что, устав не знаете? А это еще что за клетка? – загремел начальник тюрьмы и ударил палкой по дикому винограду.
Матиуш похолодел: из-за дикого винограда показалось отверстие в стене. Но начальник тюрьмы, к счастью, был порядочный верзила и с высоты своего роста ничего не заметил.
– Что за подкоп? – грозно спросил он, указывая на яму.
– Это кладовая Робинзона Крузо, – ответил Матиуш.
– Итак, за нарушение устава – день гауптвахты и за то, что заключенный номер двести одиннадцать копает ямы, – еще один.
Но начальник тюрьмы рассердился только для вида. Он боялся связываться с Матиушем: еще пожалуется Кампанелле! А это было ему совсем некстати, потому что королева засыпала его подарками и обещала прислать жене бриллиантовую брошку в награду за хорошее обращение с узником. И потом, мальчишку скоро заберут отсюда. Поскорей бы избавиться от него!
Одно плохо: солдатам велели засыпать яму, куда Матиуш складывал провизию на дорогу. А делал он это так: половину порции съест, а половину спрячет в свою кладовую.
Время летело быстро. Матиуш притворялся, будто увлечен игрой: собирал желуди, палочки, устраивал возле стены садик, мастерил забор, строил из песка крепости. А сам незаметно поглядывал на солдат: смотрят они в его сторону или нет? Работа подвигалась теперь значительно медленнее. Вынутые из стены кирпичи приходилось прятать под курточку и относить на другой конец сада. Там была беседка, а под беседкой зияло подвальное окошко. Туда Матиуш бесшумно опускал на веревке по кирпичу.
Стена толстенная, но Матиуш знает: спешить нельзя. Малейшая неосторожность может его погубить. А работа тяжелая. Ногти сорваны, руки в незаживающих ссадинах и болячках.
О счастливый миг! Последний кирпич вынут, и рука высунулась наружу! Только бы не заметили. Только бы не случилось чего-нибудь непредвиденного.
Но случилось как раз нечто неожиданное, с той стороны стены бежала собака – и цап Матиуша за руку! Матиуш сморщился от боли, но не застонал, стерпел. Сделал вид, будто продолжает играть. Если собака не одна, а с человеком, Матиуш пропал. Человек увидит торчащую из отверстия руку и донесет начальнику тюрьмы.
Пес тявкнул. Матиуш выдернул окровавленную руку и сунул ее в карман.
– Ты чего там делаешь? – подозрительно спросили солдаты, игравшие в сторонке в карты.
– Канарейку салатом кормлю, – с напускным спокойствием ответил Матиуш.
– Вот дурачок! Сдохнет она у тебя, – засмеялись солдаты, не прерывая игры.
Матиуш понял – откладывать побег нельзя: отверстие могут обнаружить. Спасибо собаке, что цапнула его за руку и предупредила об опасности. Картежники все же обратили внимание на то, что Матиуш чем-то взволнован, и стали чаще посматривать в его сторону.
«Во вторник тюремный санитар явится стричь ногти и увидит покалеченную руку. Что я ему скажу?» – размышлял Матиуш. И он отчетливо представил себе, как трудно рассчитывать на успех, сколько опасностей и неожиданностей впереди. Но это его не расхолодило, а, наоборот, придало еще больше решимости.
Сегодня ночью!
Сразу после ужина, сославшись на головную боль, он лег в постель и оставил форточку открытой. Сказал, что душно. Лежа с головой под одеялом, нетерпеливо ждал он смены ночного караула.
Внезапно дверь камеры распахнулась. На пороге – начальник тюрьмы и представитель совета королей.
– Ваше величество, извольте собираться. Через час отправляется поезд к месту вашей ссылки. Вот бумага с печатью и подписями королей.
Матиуш, не говоря ни слова, встал и начал одеваться.
«Все равно сегодня ночью убегу», – думал Матиуш, укладывая вещи в чемодан.
Все пошло прахом. Отверстие готово, но какой в нем прок, если он никогда больше не попадет в сад.
Другой бы на его месте отчаялся и окончательно потерял надежду. Но только не Матиуш. Он понял: самое главное – решиться. Остальное ерунда! Если даже придется удирать по дороге, все равно подготовка к побегу не прошла для него даром. Он научился владеть собой, быть благоразумным и осторожным. Не знал, как это выразить словами, но чувствовал: основное – подготовить себя внутренне, чтобы сердце, мозг, воля были тебе послушны, а остальное приложится.
И Матиуш не падал духом.
Сборы были недолгие. Начальник тюрьмы ни на минуту не оставлял Матиуша в комнате одного, а когда подъехала машина, попросил написать в книге отзывов, что он, Матиуш, не имеет к нему претензий.
– Вашему величеству это ничего не стоит, а мне может пригодиться.
Матиуш согласился. Принесли чернильницу, бумагу, ручку, и Матиуш написал:
Настоящим свидетельствую, что не имею претензий к начальнику тюрьмы. Он добросовестно выполнял свой долг. Когда перед войной я арестовал министров, он стерег их, ибо такова была моя воля. А после войны он стерег заключенного № 211, ибо таков был приказ королей-победителей, и даже не отомстил мне за разбитую вазу. Итак, он выполняет свой долг, а я – свой.
Король Матиуш Первый.Представитель совета королей расписался в тюремной книге в том, что получил Матиуша в целости и сохранности. Покончив с формальностями, они сели в машину и выехали из тюремных ворот.
Любопытно хотя бы одним глазком взглянуть на свою столицу. В театре как раз кончилось представление, и люди расходились по домам. Никто, конечно, не догадывался, что в мчащемся по улицам автомобиле едет король Матиуш. Важных преступников всегда возят ночью, чтобы никто не знал. Из театра шли только взрослые – и ни одного ребенка.
«Хитренькие, детей небось спать уложили, а сами развлекаются», – подумал Матиуш сердито.
Рядом на сиденье дремал представитель совета королей. «Открою дверцу и убегу».
Нет, ничего не выйдет. Днем, когда на улицах кишит детвора, убежать легче. И потом, как назло, ярко горят фонари и на каждом углу торчит полицейский.
На вокзале обстановка тоже не благоприятствовала побегу: представитель совета королей быстро провел Матиуша через зал ожиданий и вывел на перрон прямо к вагону первого класса. Поезд через пять минут отправлялся за границу. Войдя в вагон, представитель совета поставил возле окна чемодан, на чемодан – клетку с канарейкой.
