Сато - Рагим Эльдар оглы Джафаров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ну кто-то же тебя воспитывал?
— Устав корпуса.
— А кроме устава?
— Сержант.
— Вот, например, — обрадовалась Даша и хотела развить мысль, но Сато перебил ее.
— В 17 лет я выбил ему зубы и переломал ребра.
— И что он сказал? — сама не поняв, зачем, спросила Даша.
— Что он гордится мной. И если я не возглавлю корпус, то он нассыт на мою могилу, — улыбнулся Сато.
Даша невольно щелкнула челюстью, но быстро взяла себя в руки и уточнила:
— А почему ты не считаешь это издевательством и пленом?
— У этого есть цель. Да, это жесткая подготовка, но она сделала из меня того, кто я есть, — не без гордости ответил Сато.
Даша хотела спросить, кем же его сделала такая подготовка, но засомневалась, что нужно делать это сейчас.
— А в нынешней ситуации цели нет? Почему это — не подготовка?
— Подготовка кого? — усмехнулся Сато. — Половой тряпки, о которую любая сволочь будет ноги вытирать?
Снова женский род в негативном контексте, зафиксировала Даша и решила не обострять.
— Но ты ведь понимаешь, что твои родители неосознанно создают обстановку, которая кажется тебе несправедливой?
— А страдать должен я? Кстати, ты упомянула сестру. Эта клуша только и делает, что ноет. Ноет, но ничего не делает. Она полдня ревела из-за того, что не нравится мальчикам. Я не шучу, часов семь! Заметь, у нас с ней одна комната!
— В ее возрасте такое бывает… — Даша не успела договорить, Сато ее перебил:
— Я просто сказал ей, что она либо начнет что-то делать, чтобы привлекать мужиков, раз уж для нее это так важно, либо будет ныть и пускать сопли всю жизнь! Сказал, что всем насрать на ее трагедию, кроме нее самой. И если она не поднимет жопу и не будет достигать своей цели, то сдохнет старой девой. Ты бы видела реакцию родителей.
Даша прикрыла глаза и невольно улыбнулась.
— Нельзя сказать, что ты не прав в плане содержания, но… Ты бы мог сказать это в более… доступной, аккуратной форме.
— А что тут недоступно? — искренне удивился Сато.
— Я имею в виду, это звучит очень грубо, понимаешь?
— Нет.
И он действительно не понимал. Даша усмехнулась. Это будет непросто.
— Ладно. В любом случае, если ты хочешь интегрироваться в местное общество, тебе нужно научиться действовать менее прямолинейно.
— Менее прямолинейно — это то, что вы называете социально-допустимым уровнем вранья? — скривился Сато.
— Ну, например, — Даша в очередной раз отбросила мысль о том, что дети так не разговаривают, и сменила тему. — Ты любишь рисовать?
— Не пробовал, — такой ответ в этом кабинете прозвучал впервые.
— Предлагаю попробовать, — Даша улыбнулась и поняла, что допустила ошибку. Улыбнулась она ребенку, а не контр-адмиралу.
— Предложение отклонено, — холодно отрезал Сато.
— Так, ладно. Если ты хочешь интегрироваться в общество, мне нужно проанализировать тебя, понимаешь?
— Просто расскажи мне об обычаях аборигенов и не лезь в мою голову, женщина, — приказал Сато.
— Так не получится, — покачала головой Даша. — Это террабайты информации, которые в обычных условиях ребенок впитывает, находясь в культурном контексте. Он не сопротивляется, в отличие от тебя. Я не могу научить тебя всему, но могу понять, какие твои черты будут считаться явным отклонением от нормы. Понимаешь? И работать нужно с тем, что окажется самым проблемным.
Сато внимательно изучил выражение ее лица, потом спросил:
— Для этого обязательно рисовать?
— Ну, можешь еще поиграть в игрушки. Не забывай, что ты в кабинете детского психолога. Детского.
Сато отвел взгляд и беззвучно ругнулся.
— Хорошо, давай бумагу.
Он принялся за рисунок. На глазах Даши белый лист превратился в уродливое озеро среди страшных скалистых гор. На малюсеньком участке неба, примостившемся среди гор, возникло два солнца разного размера. Сато подумал немного, потом криво, как-то нервно заштриховал озеро красным карандашом.
Даша рассматривала рисунок, Сато рассматривал ее. Даша автоматически отмечала моменты, которые нужно будет проверить. Возможно, проблемы с матерью, попытка опираться исключительно на мужские фигуры. Нужно уточнить.
— Ну что? — поинтересовался Сато. — Я латентный гомосексуалист?
Даша прыснула, отметив тем не менее недетский юмор, но быстро взяла себя в руки.
— Вроде нет. А ты хочешь поговорить об этом?
— Нет.
— А почему озеро красное? Это закат или…
— Это кровь, — спокойно ответил Сато. — На этом озере я приказал расстрелять две дивизии пленных сепаратистов.
Даша почувствовала, как ее улыбка становится какой-то неживой.
Глава IV
Сато медленно, ощущая предательскую дрожь в руках, оттолкнулся от пола. Все тело тряслось, сил не хватало даже на несколько отжиманий.
Тяжело дыша, он сел на колени и поводил плечами. Взгляд его уперся в стул, заваленный одеждой сестры. Бесформенная куча барахла делала предмет мебели похожим на уродливого монстра. Он брезгливо поморщился.
— Костя! — взревела на всю квартиру Марина. Видимо, звала она его давно, но он так и не привык к этому имени. Какое-то бесхребетное слово, щенячье.
В комнату заглянул Саша. Он посмотрел на сына, сидящего на полу, и спросил: «Тебя мать зовет, ты оглох, что ли?».
Сато ничего не ответил, просто встал и повернулся.
— Иди ужинать.
— Я не… — он хотел сказать, что не голоден, но решил не усложнять ситуацию. — Иду.
Сато прошел по коридору и свернул в ванную. Тщательно вымыл руки, умылся. Подвинул табуретку, встал на нее и посмотрел в зеркало. Увы, он в очередной раз не увидел привычного лица. Мальчик в зеркале вызывал скорее жалость, чем страх.
— Костя, ты там утонул, что ли? — позвала Марина.
Сато всерьез подумывал сказать «да». Он слез с табуретки и прошел на кухню. В тесной комнате помещались угловой диван, стол и два стула.
Саша сидел на своем «батькином» месте, Марина хлопотала у плиты, а сестра лениво ковырялась в тарелке, сидя на диване по левую сторону от отца.
Пахло чем-то овощным. Опять. Сато занял свое место на краю дивана, подальше от сестры. Перед ним тут же возникла тарелка супа. Первое, что бросилось в глаза, — огромный кусок вареной моркови.
— Как в школе? — не отрываясь от смартфона, поинтересовался Саша у дочки.
— Нормально, — уклончиво ответила Лиза.
— Что нормально? — отвлеклась от плиты Марина и указала на дочку половником. — У вас скоро четвертные выставят. Что у тебя по английскому?
— «Три», — ковыряясь в тарелке, ответила Лиза.
— Да почему «три»? — всплеснула руками Марина, обдав Сашу каплями супа. —
