Последнее противостояние Нью-Йоркского Института - Кассандра Клэр

Чтобы сражаться с ними, их было слишком много. Они так молоды и, явно, только что вышли из классов Идриса, так что Магнус никогда их раньше не видел. Уже десятки лет он не учился в академии Сумеречных охотников, но помнил комнаты, уроки Ангела, повернутые молодые лица, впитывающие каждое слово о своем священном долге.

И эти недавно повзрослевшие Нефилимы вышли из своих классов именно для этого.

— Я так полагаю, Круг Валентина? — сказал он и увидел, как при этих словах они все дернулись, будто считали, что жители Нижнего мира не имеют возможности получать информацию, когда на них охотятся. — Но мне не верится, что я вижу Валентина Моргенштерна. Я слышал, что он достаточно харизматичен, чтобы привлечь с деревьев птиц и убедить их к жизни под водой. Он высокий, убийственно красивый, с пепельными волосами. Никто из вас не подходит под это описание.

Магнус помолчал.

— И у вас нет пепельных волос.

Из-за того, что с ними разговаривали в такой манере, все были шокированы. Они были с Идриса и, без сомнения, если бы и знали магов, то знали таких, как Рагнор, кто вел дела с Нефилимами профессионально и культурно. Мариан Уайтлоу могла бы сказать Магнусу, следить за своим непослушным языком, но ее не шокировали его высказывания. Эти глупые дети были рады ненавидеть на расстоянии, сражаться и никогда не разговаривать с представителями Нижнего мира, не рисковать тем, чтобы хотя бы на мгновение увидеть своих обозначенных врагов кем-то вроде людей.

Они думали, что знали все, но в действительности знали так мало.

— Я Люциан Греймарк, — сказал молодой человек с тонким умным лицом, стоящий впереди группы. Магнус и раньше слышал это имя — парабатаи Валентина, его заместитель, дороже брата. Как только он заговорил, Магнусу он не понравился. — А кто ты такой, чтобы приходить сюда и мешать нам в исполнении нашего данного присягой долга?

Греймарк держал голову высоко и говорил ясным властным голосом, который не соответствовал его возрасту. В каждом дюйме он выглядел идеальным сыном Ангела, суровым и беспощадным. Магнус оглянулся через плечо на оборотней, съежившихся в самой глубине комнаты.

Бейн поднял руку и нарисовал магические линии — мерцающий барьер голубого и золотистого цвета. Он заставил свет мерцать так яростно, как ангельский меч, и преградил Сумеречным охотникам путь.

— Я Магнус Бейн. А вы посягнули на мой город.

Это вызвало смешок.

— Твой город? — переспросил Люциан.

— Вы должны отпустить этих людей.

— Эти создания, — проговорил Люциан, — часть волчьей стаи, которая убила родителей моего парабатаи. Мы разыскали их здесь. Теперь же мы можем совершить правосудие Сумеречных охотников, что является нашим правом.

— Мы не убивали Сумеречных охотников! — сказала единственная среди оборотней женщина. — И мои дети невиновны. Убийство моих детей будет преступлением. Бейн, ты должен заставить их отпустить моих детей. У него моя…

— Хватит нытья этой дворняги, — сказал молодой человек с ястребиным лицом, стоявший позади черноволосой женщины. Они очень подходили друг другу, и у них обоих были одинаково свирепые лица.

Валентин не славился своей милостью, и Магнус не был уверен в том, что его Круг пощадит детей.

Возможно, оборотни частично сменили человеческое обличье на волчье, но не выглядели готовыми к борьбе, и Магнус не знал почему. Сумеречных охотников было слишком много, чтобы он был уверен, что сможет успешно справиться с ними в одиночку. Лучшее, на что он мог надеяться, — это удержать их разговором, посеять сомнения в некоторых из Круга. Придут Катарина или Уайтлоу, и они встанут с представителями Нижнего мира, а не себе подобными.

Надежда казалась зыбкой, но это все, что у него было.

Магнус не мог снова не посмотреть на золотоволосого юношу перед группой. В нем было что-то ужасно знакомое: нежность губ и боль в глубине голубых колодцев глаз. Что-то в нем заставляло Магнуса смотреть на него, как на единственный шанс, способный увести Круг от его цели.

— Как тебя зовут? — спросил Магнус.

Голубые глаза сузились.

— Стивен Херондэйл.

— Раньше я очень хорошо знал Херондэйлов, когда-то давным-давно, — сказал Магнус, а потом увидел, что это было ошибкой из-за того, как Стивен вздрогнул. Сумеречный охотник что-то знал, слышал какой-то мрачный слух о своем семейном древе и отчаянно хотел доказать, что это не правда. Магнус не знал, насколько отчаянным может быть Стивен Херондэйл и не имел никакого желания это узнавать. Он продолжал, добродушно обращаясь к ним всем: — Для Сумеречных охотников я всегда был другом. Я знаю многие ваши семьи на протяжении сотен лет.

— Мы ничего не можем сделать, чтобы исправить сомнительные суждения наших предков, — сказал Люциан.

Магнус ненавидел этого парня.

— Кроме того, — продолжал Магнус, демонстративно игнорируя Люциана Греймарка, — я считаю вашу историю подозрительной. Валентин готов преследовать любого представителя Нижнего мира под любым смутным предлогом. Что вампиры, которых он убил в Гарлеме, сделали ему?

Стивен Херондэйл нахмурился и взглянул на Люциана, который в свою очередь выглядел встревоженным, но сказал:

— Валентин сказал мне, что он отправился на охоту за теми вампирами, которые нарушили здесь Соглашения.

— О, жители Нижнего мира все настолько виновны. А это так удобно для вас, не так ли? А что насчет их детей? Мальчику, который пришел за мной, около девяти. Неужели он поужинал плотью Сумеречного охотника?

— Щенки грызут любые кости, которые им притаскивают взрослые, — пробормотала черноволосая женщина, и мужчина рядом с ней кивнул.

— Марисса, Роберт, пожалуйста. Валентин — благородный человек! — сказал Люциан, его голос повысился, когда он повернулся и обратился к Магнусу: — Он не обидит ребенка. Валентин — мой парабатаи, мой лучший любимый меченосец. Его борьба — моя. Его семья была уничтожена, были нарушены Соглашения, и он заслуживает и получит свою месть. Отойди в сторону, маг.

Люциан Греймарк не держал руку на оружии, но он видел, что у черноволосой женщины, Мариссы, между пальцев блеснуло лезвие. Магнус снова посмотрел на Стивена и тотчас же понял, почему его лицо было таким знакомым. Золотистые волосы и голубые глаза — более божественная и стройная версия молодого Эдмунда Херондэйла, несмотря на то, что тот сошел с небес, этот был вдвойне ангельским. Магнус знал Эдмунда не долго, но он был сыном своего отца, Уилла Херондэйла, который являлся одним из немногих Сумеречных охотников, кого Магнус считал другом.

Стивен заметил взгляд Магнуса. Глаза юноши сузились настолько сильно, что синева из них исчезла, и они казались почти черными.

— Хватит этого отступления с демонским отродьем! — сказал Стивен. Он говорил так, будто кого-то цитировал, и Магнус мог поклясться, что даже знал кого.

— Стивен, не… — приказал Люциан, но золотоволосый юноша уже метнул нож в сторону одного оборотня.

Магнус взмахнул рукой и отбросил нож на землю. Он взглянул на оборотней. Говорившая до этого женщина напряженно глядела на него в ответ, будто пытаясь передать какое-то сообщение одними глазами.

— Так вот кем стали современные молодые Сумеречные охотники, да? — спросил Магнус. — Погодите, как еще ваша сказка на ночь о том, какие вы супер-пупер особенные, обернется… Ах, да. На протяжении веков вашим поручением было защищать человечество, бороться против злых сил, пока они окончательно не будут побеждены и мир не сможет жить в спокойствии. Но, похоже, вы не слишком-то заинтересованы в мире или защите кого-либо. Так, собственно говоря, ради чего вы боретесь?

— Я борюсь за лучший мир для себя и моего сына, — сказала женщина по имени Марисса.

— Меня совершенно не интересует мир, которого хочешь ты, — сказал ей Магнус. — Или, я мог бы добавить, твой без сомнения отвратительный мальчишка.

Роберт выхватил из рукава кинжал. Магнус не был готов к тому, чтобы потратить всю свою магию на отражение кинжалов. Он поднял в воздух руку, и весь свет в комнате погас. Просачивались лишь шум и неоновое сияние города, не дававшие достаточного освещения, но Роберт все равно метнул кинжал. В этот момент разбились стекла окон, и комнату наводнили темные фигуры: перед Магнусом на пол приземлилась молодая Рэйчел Уайтлоу и поймала плечом лезвие, предназначавшееся для него.

В темноте Магнус видел лучше многих. В безнадежности он увидел, что пришли Уайтлоу. Мариан Уайтлоу, глава Института; ее муж, Адам; брат Адама; и молодые кузены Уайтлоу, которых взяли к себе Мариан и Адам после смерти их родителей. Сегодня Уайтлоу уже сражались. Их вещи все были покрыты кровью и изорваны, а Рэйчел явно ранили. В седом пучке волос Мариан виднелась кровь, но Магнус не думал, что она принадлежала ей. Ему довелось узнать, что Мариан и Адам не могли иметь своих собственных детей. Говорили, что они обожали маленьких кузенов, которые жили с ними, что они поднимали шум из-за любого молодого Сумеречного охотника, приходившего к ним в Институт. Члены Круга, должно быть, были сверстниками кузенов Уайтлоу, воспитываемых на Идрисе. Круг был задуман именно для того, чтобы завоевать симпатии Уайтлоу.