Возрождение любви - Бобби Хатчинсон

Но Пейдж так и не поняла, почему Шарон отказалась от ее приглашения увезти их всех на веселый пикник. А если это было неудобно, то почему ее невестка не захотела просто передохнуть вместе с ней и устроить простой обед на широком деревянном столе в удобной кухне, как если бы… как если бы Пейдж действительно была членом их семьи?

Ей было неприятно, что ее принимают как почетную гостью. Обед был устроен в узкой столовой. Столовое серебро блестело, дубовый стол покрыт льняной скатертью, а ее племянники сидели за столом в белых рубашках, а их лица и руки носили следы недавнего и жестокого умывания.

Мальчикам не разрешили сесть за стол в шляпах стиля «Дикий Запад», которые она привезла им в подарок, но они все-таки надели ботинки и пояса из тисненой кожи.

В конце концов, решила Пейдж, мальчики рады видеть меня.

Она встретилась глазами с шестилетним Джейсоном, и он хихикнул, его зеленые с рыжинкой глаза очень походили на ее глаза.

Мэттью был голубоглазым блондином, склонным к полноте, и смахивал на Шарон, а вот Джейсон унаследовал худощавость Рандольфов и ирландские черты, отличавшие ее и Тони: густые черные волосы, прекрасную кожу, украшенную несколькими веснушками, высокие скулы, твердый подбородок и гибкое тело. Тони был на несколько дюймов выше Пейдж, в нем было шесть футов роста, волосы прямые, в отличие от ее вьющихся кудрей, но в остальном брат и сестра поразительно походили друг на друга.

– Как урожай в этом году, Тони?

Пейдж знала, что лето по всей Канаде оказалось непривычно сырым. Может быть, Тони опять волнуется по поводу денег: последние годы ферма приносила только убытки.

Тони и Шарон обменялись долгими выразительными взглядами, и Пейдж острее, чем когда-либо, ощутила себя посторонней.

– Урожай неплохой, учитывая дождливое лето, – коротко ответил Тони и сменил тему, заговорив о предстоящих выборах.

Обед тянулся томительно долго, с чопорными разговорами взрослых и нетерпеливостью мальчиков. Им хотелось поскорее выбраться из-за стола и отправиться запускать китайские бумажные змеи, которые Пейдж привезла им. Наконец Шарон поставила на стол яблочный пирог, после чего детям разрешили уйти.

Шарон начала убирать со стола, Пейдж и Тони поднялись, чтобы помочь ей.

– Почему бы вам не пойти пить кофе в гостиную? Я прекрасно справлюсь здесь сама.

Тон голоса Шарон не оставлял сомнений в том, что ей помощь не требуется. Пейдж старалась не чувствовать себя нежеланной гостьей, хотя в поведении Шарон никакой теплоты не наблюдалось.

Тони глянул на нее, пожал плечами, они с Пейдж забрали свои чашки и отправились в другую комнату. Усевшись в старом кресле перед холодным камином, Пейдж воспользовалась возможностью хоть несколько минут побыть наедине с Тони и прорваться сквозь вежливый и безличный фасад, выстроенный Шарон. Она дотянулась до дивана, на котором расположился Тони, и сжала его загрубевшую от работы руку.

– Что случилось, братец? Я ничем не могу тебе помочь?

Тони остался ее единственным близким родственником: их мать умерла, когда Пейдж исполнилось пять лет, а Тони три года, а их отец, не прошло и года, как женился на женщине, которую Пейдж и Тони презирали и боялись. Их безрадостное детство послужило основой прочной связи между ними, и до своей женитьбы Тони оставался самым лучшим и самым близким ее другом. Ей его очень не хватало, особенно когда они оказывались вместе, как сейчас… а прежней близости не было.

Тони пожал плечами и глубоко и шумно вздохнул.

– Я сегодня немножко не в себе, сестренка.

Пейдж глянула на него.

– Тони, если мое пребывание у вас становится проблемой, я могу вернуться в отель. Ты можешь быть со мной откровенным.

– Твое пребывание? – Тони замотал головой. – Дело совсем не в тебе, сестренка. Меня выбила из колеи эта идиотская история на моих полях.

Пейдж нахмурилась.

– Я тебя что-то не понимаю, Тони. На твоих полях? Какая это идиотская история на твоих полях?

– Круги на пшеничном поле. Ты когда-нибудь слышала про круги на пшеничных полях?

Пейдж покачала головой.

– Не думаю. Это что, какие-то проблемы с опрыскиванием или чем-то еще в этом роде?

Тони мрачно усмехнулся.

– Если бы. Круги на поле, если верить статье, которую я сегодня прочитал в одном старом журнале, это необъяснимый феномен. Знаешь, летающие тарелки и тому подобная брехня. Пришельцы из других миров. – Он фыркнул. – А происходит вот что. Фермер вроде меня обнаруживает в середине пшеничного поля большие круги, все колосья лежат в одном направлении, как будто налетел вихрь или еще что-то в этом роде и уложил всю пшеницу, но аккуратно и на небольшом участке. Похоже, что это в течение лет случается в разных частях мира. А круг, который выложен у меня, имеет совершенно необычную форму – внутри него расположен большой треугольник. – Тони взволнованно замотал головой. – Представляешь, Пейдж, вечером ты ложишься в постель и все вокруг нормально. А утром встаешь и обнаруживаешь на своих полях вот такое таинственное явление, которое никто не может объяснить.

Пейдж уставилась на брата.

– Ты хочешь сказать мне, что… что этот плоский круг, или что там еще, неизвестно откуда появился на твоем поле? Когда это случилось?

Она испытывала странное чувство, видя своего обычно невозмутимого брата таким расстроенным.

– Сегодня утром. Я ехал на своем пикапе туда, где мы качаем воду. Я ездил мимо этого поля утром и вечером, так что я знаю, что вчера вечером там ничего не было. Со мной был Берт Мишлук, наемный рабочий. Он выругался, подумав поначалу, что это ребята там, может быть, устраивали вечеринку. Мы вылезли из пикапа, чтобы поглядеть, и у меня возникло странное ощущение. Как будто весь участок был насыщен… не могу точно определить… как будто электричеством.

Голос у Тони был напряженный.

– В середине поля оказался большой аккуратный крут. Пшеница полегла, но лежала она в определенном порядке, а в центре круга выложен треугольник. – Тони неуверенно провел рукой по волосам. – Это можно было сделать только с воздуха, потому что там не было и следа человеческой ноги, так что дети не могли бы что-то натворить. Мы целый час исследовали каждый дюйм поля, и я могу поклясться жизнью, что никто не подходил и не подъезжал к этому кругу. Это потустороннее явление. А потом Берт потребовал расчета, прямо там, на поле, и это в разгар сбора урожая! Заставил меня поехать с ним ко мне домой и выплатить ему заработанные им деньги. Он уверен, что это дело рук дьявола.

Тони с отвращением фыркнул и сделал большой глоток кофе.

– В это время года почти невозможно найти другого работника, и, что еще хуже, насколько я знаю Берта, он будет рассказывать всю эту историю по всей округе. Он большой болтун. Могу держать пари, что уже завтра здесь появятся машины телевидения и толпа репортеров, которые будут мешать уборке урожая и причинять мне кучу неприятностей, совершенно мне ненужных.

Пейдж не знала, что и сказать. Все это походило на научно-фантастическое кино. Но она испытывала и любопытство.

– Я могу посмотреть на это поле, Тони?

– А почему бы и нет? Я не удивлюсь, если завтра здесь будет весь Саскатун. Как только мальчики улягутся в постели, я отвезу тебя туда. – Он спокойно посидел несколько минут, потом сказал: – Я не хочу, чтобы дети узнали что-то об этом, во всяком случае пока. Так что ты им ничего не говори, ладно?

Пейдж кивнула.

– Шарон уже видела. Я возил ее туда сегодня, когда дети отправились купаться. Она не может понять, почему меня это расстроило, ее такое происшествие только возбуждает.

Спустя два часа Тони вез ее в своем пикапе по разбитой дороге. Небо над прерией было расцвечено всеми красками заката – багровой, оранжевой и золотой, ветер гнал душный воздух, не принося прохлады.

– Надеюсь, что Шарон не возражает, что мы уехали, – сказала Пейдж, стараясь перекричать шум мотора.

Это было замечательно – оказаться наедине с Тони хотя бы на один час, но она испытывала чувство вины, что они оставили Шарон. К этому чувству вины примешивалась злость на невестку за это чувство.

– Я не хочу еще раз ехать туда, – заявила Шарон. – Поезжайте вдвоем, я останусь дома и буду смотреть телевизор.

Быть может, это единственная возможность за все время ее визита сюда побыть наедине с братом, и Пейдж решила воспользоваться случаем. Ей очень не хотелось припирать его к стенке, но ее пугало ощущение, что они все более отдаляются друг от друга.

– Тони, что я могу сделать, чтобы наладить отношения с Шарон? Ты единственный член семьи, который у меня остался, я очень люблю бывать с тобой, но я чувствую, как она напряжена, когда я бываю у вас. Может быть, если бы я знала, в чем дело…

Тони не отвечал несколько минут, но когда он заговорил, то не стал уверять Пейдж, что это ей почудилось.

– Тут много всего намешано, Пейдж. – Он вздохнул, глядя на дорогу, представлявшую собой не более чем след в прерии. – Я думаю, что Шарон рядом с тобой испытывает некоторое чувство неполноценности. – Он помолчал, потом добавил: – И даже не некоторое, а довольно сильное. Понимаешь, ты женщина, сделавшая карьеру, врач, специалист. Ты зарабатываешь большие деньги. Шарон кончила школу и работала в страховой компании, пока мы не поженились. Она считает, что ты живешь блистательной жизнью, красиво одеваешься, покупаешь мальчикам дорогие подарки. Она немножко растолстела, а ты тоненькая, как тростиночка. – В его голосе зазвучала нотка горечи. – И, может быть, все обернулось не так прекрасно, как она надеялась, выходя за меня замуж. Она оказалась прикованной к ферме и двум детям и к куче долгов. Возможно, она завидует твоей чековой книжке, твоей свободе. Ты знаешь, она забеременела Мэттью до того, как мы поженились. Я думаю, она считает, что у нее просто не было выбора.