Чужая. Road Action - Владимир Нестеренко

МАЛЫШ: Это все?

КАРАСИК: Нет, вот еще приспособа. (Достает из кармана сверток. Разворачивает. Внутри – глушитель, который он кладет на стол рядом с «вальтером».):

МАЛЫШ: А четвертый?

КАРАСИК: С четвертым осечка. Чехи подвели, нет четвертого.

МАЛЫШ: Плохо. С патронами что?

КАРАСИК (достает несколько пачек патронов):  Вот, по обойме, вам больше и не нужно. Тут помногу не стреляют…

МАЛЫШ (хмуро): Один без ствола остался…

КАРАСИК: В спортивный магазин сходите. Купите нож или биту – здесь свободно продаются.

ШУСТРЫЙ: С колесами что?

КАРАСИК: Машина у подъезда стоит, «Шкода», вот доверенность, я давно сделал.

МАЛЫШ: А нашу куда?

КАРАСИК: Постоит пока на стоянке, а после всего я ее к границе выгоню, пусть кто-то заберет.

МАЛЫШ: Как место называется, где русские проститутки работают?

КАРАСИК: «Бизнес-центр». Там казино, гостиница, рестораны, бары. Других телок, кроме русских, – нет. Ну и любительницы еще, одиночки всякие, на гере сидят – эти где придется.

МАЛЫШ: А те, что в центре, – они от кого?

КАРАСИК: Русские, сутенеры, похоже, наркоманы – я их видел, разговаривал там по одному делу, потом они потерялись. Неприятные люди. Ходят, чешутся, тоже на героине… Вы хоть не расслабляетесь хмурым?

ГИРЯ: Не. Ничем не болеем.

КАРАСИК: Вот и хорошо. Занимайтесь. Через три дня не отзвоните – я Рашпилю скажу, что вы пропали куда-то.

МАЛЫШ: Хорошо, свяжемся.

КАРАСИК: Смотрите, осторожно. Здесь цыгане с русскими в хуевых, албанцы – со всеми в плохих… Еще арабы есть, а сейчас и чехи стали в бригады объединяться. Монгол покойный дорогу показал. Арабы деньги меняют, албанцы – герой торгуют, а цыгане – всем понемногу, но в основном со слюнявого кармана кормятся. (Помолчав.): Как и наши. А ведь было взападло…

ШУСТРЫЙ: И сейчас взападло. Только здесь и работают – а дома мусора с халяв получают.

КАРАСИК (внимательно смотрит на Шустрого): Вот оно как. Здесь, значит, вроде как заповедник?

ШУСТРЫЙ: Вроде как. Зверинец.

КАРАСИК: Ну, увидимся, пацаны, смотрите, осторожней с этим (показывает на оружие):. Найдут – сразу надо полицаю штуку баксов дать, а то закроют.

Малыш провожает гостя до дверей.

КАРАСИК (у дверей, почти не шевеля губами, говорит Малышу): Зря вы того взяли, что со мной про понятия тер. Сильно он наглый. Смотри, осторожней…

Охотничий магазин, много всевозможного оружия, камуфлированной одежды, на стенах – головы оленей и прочей убитой чехами живности. Сопля рассматривает прилавок, под стеклом пистолеты и ножи. Продавец вынимает из-под стекла и раскладывает на прилавке несколько ножей, с пилами, устрашающих размеров, нержавеющей стали.

Сопля по очереди рассматривает их, берет в руки, потом кладет на прилавок.

Наконец выбирает абсолютно черный нож военного образца, это боевой нож американской морской пехоты, рассчитывается и уходит.

Квартира, в квартире Сопля и Гиря, лежат на матрасах, смотрят телевизор, по телевизору МТВ. Сопля любуется купленным ножом, подбрасывает его, ловит, перебрасывает из руки в руку.

ГИРЯ: Заебало одно и то же смотреть.

СОПЛЯ: На остальных каналах не понятно ни хуя. Сплошное мыдло – вонидло.

Смеются.

ГИРЯ: Вон Малыш рассказывал, так же сидели по хатам, в прошлый раз, жрали гамбургеры, один на двоих в день, и смотрели это ебаное МТВ.

СОПЛЯ: Это охуеть можно.

ГИРЯ: Так они и хуели – начали выяснять, кто блатнее. Одному челюсть сломали, другого подрезали, и так через день. Монгол тогда семьдесят человек привез.

СОПЛЯ: А потом что?

ГИРЯ: Потом несколько пацанов на Монгола наехали, он двоих на месте завалил, еще человек пять потом замочили.

СОПЛЯ: Понял. А то я думаю, чего они свалили отсюда…Тут охуенно было бы остаться – сплошняком лохи непуганые, на заправке сначала машину заправляешь, потом идешь платить.

ГИРЯ: Не идешь.

СОПЛЯ: Ну понятно, не хватало еще.

Смеются.

ГИРЯ: Бля, ну где они ездят? Не могут русскую блядь найти в гостинице.

СОПЛЯ: Гиря, а ты б тут остался жить?

ГИРЯ: Нет. У меня свадьба скоро, моя беременная.

СОПЛЯ: Ну и хули с того? Свадьба так свадьба.

ГИРЯ: Рубану капусты – поеду домой. Дом буду строить и пруд выкуплю.

СОПЛЯ: Какой пруд?

ГИРЯ: Обычный, где рыба. У нас есть государственный, в селе – никто выкупить не может, денег нет.

СОПЛЯ: И рыбу будешь разводить?

ГИРЯ: Ну да. Я скотину не люблю – на бойне остопиздела еще.

СОПЛЯ: Ты на бойне работал?

ГИРЯ: Да. Бойцом.

СОПЛЯ (смеется): И с кем ты бился?

ГИРЯ: Свинью по такому желобу, как детская горка, мордой вниз спихивают с рампы – а я кувалдой ей по лбу.

СОПЛЯ: И как – получалось? Свиньи не бросались? Яйца не отгрызли?

ГИРЯ (поняв, что Сопля издевается): Давай раз въебу – прозреешь.

СОПЛЯ (нож, которым он постоянно играл, замирает в руке, острие направлено в сторону Гири): Да ну? А может, я тебе быстрее кишки выпущу?

ГИРЯ (резко садится): Ты что, Василий? (Берется за рукоятку пистолета, который у него за поясом.): Это тебе не фехтование, тут лампочка не загорится.

Звонок в дверь. Гиря и Сопля вскакивают, достают оружие и занимают позиции возле дверей. Дверь открывается ключом.

В квартиру заходят Малыш, Шустрый и проститутка. Проститутка останавливается в дверях, при виде Гири с «чизеттой» в руке. Шустрый ее подталкивает в спину, и, зацепившись за порог, она влетает в квартиру, Гиря без труда ловит ее за шею и, зажав в «ключ», ведет в комнату, где укладывает на матрас лицом вниз, после чего фиксирует ее, надавив коленом на шею. Шустрый в это время захватывает ее ногу, снимает туфлю и зажимает ногу у себя под мышкой, согнув в колене. Это захват, известный в рестлинге как «бостонский краб».

Малыш идет на кухню и возвращается с деревянной скалкой. Не говоря ни слова – наносит по ступне проститутки десять очень сильных ударов, проститутка пытается кричать, но не может, так как лицо прижато к матрасу. Перестав бить, Малыш знаком показывает Гире, чтобы тот убрал колено.

МАЛЫШ (проститутке): Откуда ты?

ПРОСТИТУТКА (севшим от страха голосом, сквозь слезы): Из Омска.

МАЛЫШ: Здесь сама работаешь или вас много?

ПРОСТИТУТКА: Много. Десять.

МАЛЫШ: Где?

ПРОСТИТУТКА (медлит с ответом): Я улицу не знаю…

Малыш, не говоря ни слова, встает с корточек, Гиря опять наступает коленом на шею проститутки, и Малыш опять бьет ее скалкой по ступне, которая заметно опухла от ударов. Опять десять раз.

МАЛЫШ: Где?

ПРОСТИТУТКА: В частном доме. Я покажу.

МАЛЫШ: С вами кто?

ПРОСТИТУТКА: Двое. Русские.

МАЛЫШ: Кто такие?

ПРОСТИТУТКА: Я правда не знаю. Русские, из разных городов. Из Казани один, другой из Воронежа.

МАЛЫШ: А остальные? Ты их видела?

ПРОСТИТУТКА: Да. Человек десять. Не знаю где, с нами только двое.

МАЛЫШ (достает фотографию Чужой): Видела ее?

ПРОСТИТУТКА: Я не вижу ничего, я заплаканная.

МАЛЫШ (Сопле): Намочи полотенце.

Сопля приносит мокрое полотенце, Малыш протирает лицо проститутки, причем не грубо, а заботливо, как ребенку.

МАЛЫШ: Так видела?

ПРОСТИТУТКА: Да. Это Анжела.

МАЛЫШ: Она сейчас где?

ПРОСТИТУТКА: Не знаю. Они ее избили, она с ними ругалась. Хуев им понапихала. Потом подралась, они ее избили.

МАЛЫШ: Избили – а потом?

ПРОСТИТУТКА: Увезли через пару дней куда-то. Потом хвастались, что продали, и нам угрожали, кто будет крысить деньги – тоже продадут.

МАЛЫШ: Они где сейчас? В доме?

ПРОСТИТУТКА: Да. Только они не открывают чужим, боятся полиции.

МАЛЫШ: Да не бойся (смеется):, не убьем. А ты молодец, умная – сразу придумала причину, чтоб тебя не убивать.

ГИРЯ: Кричать не будешь?

ПРОСТИТУТКА: Нет.

ГИРЯ: Вставай.

Шустрый отпускает ногу проститутки и встает. Та возится на матрасе, смотрит на свою ногу, пытается поставить ступню на пол, вскрикивает от боли. Ноги и руки у нее трясутся, она очень бледная.

ШУСТРЫЙ (протягивает руку): Давай помогу.

Проститутка берет его за руку, встает и пробует наступить на ногу. После чего вскрикивает от боли и валится на матрас.

Все смеются.

СОПЛЯ (Малышу): Я выиграл.

МАЛЫШ: С каких делов?

СОПЛЯ: Ну я сказал, что с десяти раз по пятке, и ходить не сможет.

МАЛЫШ: Так я дал двадцать.

СОПЛЯ: Ну так десять лишних, она б и с десяти не ходила б.

МАЛЫШ: Я такие захера забыл уже, ты мне не пропихивай. Гиря выиграл.

ГИРЯ: Двадцать – самое то.

Проститутка слушает этот разговор, смотрит на деньги, которые Малыш передает Гире, и неожиданно начинает плакать навзрыд, уткнувшись лицом в матрас.