Творение сознания. Миф Юнга для современного человека. - Эдвард Эдингер

22 Quoted in С G. Jung, Mysterium Coniunctionis, CW 14, par. 25, note 176. См. рус. перевод К. Г. Юнг. Mysterium Coniunctionis, Киев. 1997, пар. 25.

23 See Jung's essay, «A Psychological Approach to the Trinity», in Psychology and Religion, CW 11, pars. 277—279. Рус. перевод см. К. Г. Юнг. Ответ Иову. М., 1995, с. 91—92.

тат конфликта двойственности. Следовательно, Христос мог сказать: «Лучше для вас, чтобы Я пошел; ибо, если Я не пойду, Утешитель не придет к вам; а если пойду, то пошлю Его к вам, и Он пришед обличит мир о грехе и о правде, и о суде [противоположности и их разрешение] (Иоан. 16, 7—8).

Утешитель — это Святой Дух, который «научит вас всему» (Иоан. 14, 26) и «наставит вас на всякую истину» (Иоан. 16, 13).

То, о чем говорится в послании, с психологической точки зрения имеет отношение к тому, что эго каждого индивида станет потенциальным сосудом для реализации безличностной функции сознания. Вот что пишет по этому поводу Юнг:

Сошествие Святого Духа на людей равносильно воплощению Бога. Христос — сын Бога и божественный посредник, является первенцем и божественной парадигмой, за которой последуют воплощения Святого Духа в других тонко чувствующих

людях 24.

Таким образом, библейское заявление о Параклете предвосхищает новый миф, согласно которому эго каждого индивида потенциально является сосудом, способным нести в себе сверхличное сознание. Слова Господа, обращенные к Павлу, могут быть переадресованы каждому человеку. «Он есть Мой избранный сосуд, чтобы возвещать имя Мое» (Деян. 9, 15).

Образ эго как сосуда приводит нас к важной идее о том, что человек призван быть носителем сознания, то есть воплощением безличностного. Два основных архетипических образа воплотили эту идею в мировой религии — Будда и Христос. Благодаря этому мы имеем возможность сравнивать и сохранять объективность. Только один образ, олицетворяющий собой высший смысл, может являться лишь объектом религиозного поклонения, но понят быть не может. При наличии же двух образов можно обнаружить нечто третье, присущее обоим; в результате понимания этого происходит расширение сознания. И Христос, и Будда в нашем представлении являются носителями сознания. Характерно, что образ, сформировавшийся в западной культуре, отражает сущность эго, а восточный образ — сущность Самости. Два этих образа составляют основную пару противоположностей. Распятый Христос и погру-

Jung, Psychology and Religion, CW 11, par. 693.

19

женный в медитацию Будда олицетворяют собой сознание как агонию в первом случае, а во втором — как блаженство, абсолютное принятие материи, с одной стороны, и абсолютное ее преодоление, с другой. Эти образы живо характеризуют два аспекта носителя сознания.

Представление об индивиде как о сосуде для сознания приводит нас к символике Святого Грааля. Чаша с кровью Христа, Грааль, заключает в себе божественную кровь Христа, пролитую им в момент распятия, т. е. в миг глубочайшего переживания конфликта в результате предельного переживания им опыта противоположностей, то есть противоположностей и их coniunctio. Во многом кровь Христа соответствует Святому Духу, Параклету 25. Подобно тому, как Святой Дух воплощается в конкретном человеке, кровь Христа тоже должна обрести для себя сосуд в психике индивида, своего рода Святой Грааль.

На основе знания о бессознательном понимание традиционного образа Бога расширилось. Обычно Бог изображался всемогущим и всеведущим. В Божественном Провидении видели проявление воли, направляющей все к непостижимой, благой божественной цели. Над степенью осознанности божественной воли особенно не задумывались. Новый миф создает образ Бога, дополняя его одной особенностью, а именно, бессознательностью. Его всемогущество, всеведение и божественная цель не всегда известны Ему. Он нуждается в познающем человеке, для того чтобы познать Самого Себя. В определенном смысле это указывает на вернувшееся к человеку осознание реальности Бога Ветхого Завета — еще недостаточно дифференцированного, завистливого и гневного, которого человек должен увещевать. Божественные противоположности, принятые в христианстве за извечные антагонизмы — Христос и Сатана, начинают сознательно воссоединяться в сосуде современной души.

Постулат нового мифа заключается в том, что сотворенная Вселенная и ее самый изысканный цветок, человек, образуют в совокупности грандиозный процесс, цель которого — творение сознания; каждый индивид является единственным в своем роде в

25 Более подробно эта идея рассматривается в книге: Edward F. Edinger, Ego and Archetype (New York: G. P. Putnam's Sons, 1972), p. 243. Русск. перевод Э. Эдингер. Эго и архетип. М. 2000, с. 219.

этом процессе; и сознание, созданное каждым человеком на протяжении его жизни, поступает на вечное хранение в коллективную сокровищницу архетипической души. Размышляя о психотерапевте, Юнг писал:

Он работает не только для своего пациента, который может быть фигурой вполне незначительной, но и для самого себя и своей собственной души; и, поступая таким образом, он, вероятно, кладет бесконечно малую крупицу на чашу весов общечеловеческой души. Пусть этот вклад мал и незаметен, но он заслуживает того, чтобы назвать его opus magnum 26.

Некоторые мифологические представления говорят о том, что из земной жизни человек переносится в божественную или архети-пическую сферу. Например, в древнеегипетской религии существовало верование, что мертвые превращаются в звезды или спутники солнца. Джеймс Брестед (Breasted) писал:

В величественном сиянии небес обитатель нильской долины... узрел сонм тех, кто жил до него на земле; в облике птиц они ускользали от врагов небесного эфира, и благосклонно принятые Ра как спутники его небесной ладьи, они торжественно совершали свой путь по небу в образе вечных звезд 27.

В одном из текстов пирамид описывается перемещение умершего царя в небесное царство следующим образом:

Царь восходит, окруженный пребывающими на небесах богами... Ра подает руку на лестнице, ведущей на небо. «Знающий свое место приблизится», — говорят боги. О Чистый, займи свой трон в ладье Ра и отправляйся в небесное плавание. (...) Ты будешь плыть по небосводу вместе с Бессмертными Звездами, ты будешь плыть вместе со Звездами, не знающими усталости 28.

Подобные образы можно встретить и в христианской религии, в которой праведные после воскресения из мертвых возносятся на небо; апостол Павел говорит:

Говорю вам тайну: не все мы умрем, но все изменимся. Вдруг, во мгновение ока, при последней трубе; ибо вострубит, и

26 С. G. Jung, The Practice of Psychotherapy, CW 16, par. 449. Русск. перев. К. Г. Юнг. Практика психотерапии. ACT. M. 1998, пар.449.

27 James Breasted, Л History of Egypt (New York: Charles Screbner's Sons, 1937), p. 64.

28 James Breasted, Development of Religion and Thought in Ancient Egypt (New York: Harper Torch Books, 1959), p. 136.

мертвые воскреснут нетленными, а мы изменимся; ибо тленному сему надлежит облечься в нетление, и смертному сему — облечься в бессмертие (I Кор. 15; 51—53).

В Откровении Иоанна Богослова подобное обещание изрекает явившийся апостолу в видении Христос:

Побеждающего сделаю столпом в храме Бога Моего, и он уже не выйдет вон; и напишу на нем имя Бога Моего и имя града Бога Моего, нового Иерусалима, нисходящего с неба от Бога Моего, и имя Мое новое (Откр. Иоан. 3:12).

Если истолковывать эти тексты с психологической точки зрения, то в них можно обнаружить перенос или переход эго из временной, человеческой жизни в вечную, архетипическую. Важные события, связанные с сознательной жизнью человеческой личности, накопленные им знания в результате сублимации (sublimatio) пополняют коллективную, архетипическую сокровищницу человечества. Вероятно, Юнг имел в виду то же самое, когда описывал свои видения в период тяжелой болезни на грани жизни и смерти:

У меня возникло ощущение, будто все сходит с меня, подобно коже во время линьки... Тем не менее, кое-что осталось; казалось, я несу на себе все, что-либо мною пережитое и сделанное; все, происходившее вокруг меня... Я состоял из своей собственной истории и отчетливо ощущал: это — я 29.

Похожая идея присутствует во сне, приснившемся одному человеку незадолго до его смерти:

Трудная, почти невыполнимая задача поставлена передо мной. Твердое и тяжелое бревно завалено деревьями в лесной чаще. Я должен подобраться к нему и отпилить от него кругляш, а затем вырезать на этом кругляше рисунок. То, что у меня получится, необходимо сохранить любой ценой, поскольку это никогда уже не повторится. И ему угрожает опасность исчезнуть навсегда. Одновременно с этим должна быть сделана магнитофонная запись, подробно описывающая то, что получилось, то, что это собой представляет, смысл всего в целом. В итоге и сама вещь, и магнитофонная запись должны быть сданы в публичную библиотеку. Кто-то произносит, что только в библиотеке знают, как уберечь магнитофонную пленку от разрушения в течение пяти лет 30.