Тени исчезают в прошлом - Екатерина Анашкина

– Любовник, дура! Он к нам регулярно наведывается, когда отец уезжает. Мать меня тоже всегда норовит куда-нибудь подальше сплавить, но я-то не маленькая, все давно понимаю.

– И ты так спокойно об этом говоришь? – Марика оторопела. – Ведь это нечестно по отношению к твоему отцу. Ты непременно должна все ему рассказать!

Анке округлила маленькие глазки:

– На фига? Мать у меня еще совсем молодая, а папаша уже в прошлом году шестьдесят лет отпраздновал. Кроме того, у него в голове один бизнес: цифры, сметы, графики, контракты. Скука неимоверная.

– Не знаю… – растерянно протянула Марика, – Но ведь твоя мама его не любит!

– Ну, ты даешь! При чем тут любовь?! Главное, что папахен денег дает, и не мало. У нас в семье три машины, мы каждые каникулы на курорты мотаемся, шмоток у нас – шкафы ломятся. Вот это – главное, а все эти ахи-вздохи и верность на всю жизнь – прошлый век. Так что насчет Штутгарта?…

С тех пор мысленно к этому разговору Марика возвращалась очень часто. Вот оно как просто получается-то! Все эти увещевания, типа, «учись, доча, старайся, трудись, получай образование» – чушь. На самом-то деле все гораздо проще и интереснее. Просто немного везения и настойчивости. Правда, способ, избранный Марикой для достижения жизненного благополучия, подходил далеко не всем. Общеизвестно, что в таких вопросах внешность играет чуть ли не первую скрипку. Однако, стоя перед зеркалом, и оценивая свои данные, она понимала, что у нее шансов немало: невысокая, но правильно сложенная фигурка, стройные ножки и тонкая талия, чувственные пухлые губы, большие голубые выразительные глаза и аккуратненький носик с едва заметной горбинкой, придающей лицу еще большую привлекательность.

Окончив гимназию, Марика поступила в один из университетов и уехала из родительского дома в маленький студенческий городок под Страсбургом. Все это время она ни на секунду не забывала о поставленной перед собой цели. Поклонников было множество, но она понимала, что ее козырная карта еще в колоде, нужно запастись терпением и не сдаваться.

Это случилось на третий год учебы. Как-то вечером позвонила Анке. Девушки и по окончании школы не порвали отношений, время от времени встречались, перезванивались. Анке по-своему была привязана к Марике, изредка помогала деньгами, а для Марики Анке была одним из способов влиться в мир богатых ровесников. Правда в последнее время она поняла, что просто маменькин сынок, мажор, не желающий ничего добиваться своим умом, ей не подойдет. Все они были похожи друг на друга, как песчинки на пляже: в голове только клубы, травка, модные шмотки и отвязный отдых где-нибудь на развеселой солнечной Майорке. А главное, они были напрямую зависимы от своих толстосумов-родителей, которые вряд ли обрадовались бы появлению в семье нищей невестки.

– Эй, подруга! – пьяненьким голоском прощебетала в трубку Анке. – Есть интересная тема. Хочешь заработать?

– Ты что, выпила?

– Конечно, пятница ведь! – от души удивилась собеседница. – Да я так, чуть-чуть, для разгона. Сегодня Свен устраивает пати.[2] Помнишь Свена? У вас, кажется, что-то было или я ошибаюсь?

Воспоминания о последней тусовке проведенной в кругу их общих знакомых в Мюнхене, вызвали тошноту и отвращение. Свен Хаппах был богатеньким парнем, завсегдатаем всех кокаиновых и пивных вечеринок. Свен считал своим долгом трахать все, что движется. В тот раз он затащил Марику в свой «Порше» и начал откровенно лапать потными, липкими ладонями, обдавая лицо кислым запахом перегара. Она едва сумела вырваться и сбежала, пользуясь тем, что Свен был пьян, как грузчик в день зарплаты.

– Ничего у меня с ним не было и быть не могло, – ответила Марика с раздражением. – А что ты там говорила о деньгах?

– А, ну да, – Анке громко икнула в трубку. – Так вот, мой папахен в воскресенье встречается с новым партнером. Этот чувак, как я поняла, из России. Папаша уверен, что без переводчика им не обойтись, и тогда я сказала ему, что ты вполне можешь поработать на переговорах. Деньги неплохие. Соглашайся!

– Я, конечно, согласна, но я ведь не профессионал, – неуверенно возразила Марика.

– Так и заплатит он тебе не как профессионалу! – захохотала Анке. – Ты же знаешь, если можно сэкономить, то папочка никогда эту возможность не упустит. На том и стоит! Ну что, приедешь?

– Хорошо. Где и когда?

…Переговоры проходили в Мюнхене в небольшом, но уютном и безумно дорогом ресторане в центре города. Партнером отца Анке оказался довольно симпатичный мужчина, правда далеко не первой свежести, как определил наметанный и профессиональный глаз Марики. Его проницательные глаза за прозрачными стеклами очков в тонкой, почти невидимой оправе, всего на секунду задержались на ней, но в этот момент она вдруг почувствовала, что ее как будто просветили мощнейшим рентгеном. Однако с самого начала выяснилось, что в услугах переводчика герр Колобов вовсе не нуждается, так как совершенно свободно и почти без акцента разговаривает на немецком языке. Справедливости ради надо сказать, что герр Бихельмайер не стал лишать Марику гонорара и заплатил за доставленные неудобства даже немного больше оговоренной заранее суммы. Марика вежливо попрощалась и ушла. Остаток дня она провела в убогой квартирке родителей, а под вечер в сумочке вдруг ожил телефон.

– Здравствуйте, прекрасная Марика! Это Тимофей Дмитриевич Колобов вас беспокоит, – на чистом русском языке проговорил из трубки бархатный мужской голос. – Вы меня помните?

– Да, конечно, господин Колобов. Чем могу помочь?

– Ну, что вы, не надо так официально, мы все-таки уже не на деловой встрече. Кстати, можете меня поздравить. Переговоры прошли очень успешно. А по их окончании я попросил господина Бихельмайера дать мне номер вашего телефона. Надеюсь, это не слишком дерзко с моей стороны?

– Что вы, я очень рада! – Марика почувствовала, как сильно и громко вдруг забилось сердце. Щекам стало жарко, а по спине прошлась плавная горячая волна.

– Тогда разрешите мне пригласить вас в одно очень красивое местечко. Там не так пафосно и мы могли бы с вами немного пообщаться наедине…

…Не прошло и полугода, как Марика, несмотря на протесты родителей, бросила университет, вышла замуж и переехала в Вену. Единственное, на чем удалось настоять ее родителям, так это на том, чтобы она оставила прежнюю фамилию. Тимофей оказался довольно властным, но щедрым человеком. За год до встречи с Марикой он развелся с прежней женой, которая на протяжении многих лет так и не смогла подарить ему наследника. Пунктик «дети» был самым, пожалуй, неприятным для Марики во всей этой денежно-семейной эпопее. Тимофей мягко, но настойчиво заставил ее пройти все анализы, и только убедившись в том, что она способна родить, сделал предложение. Обзаводиться потомством сразу после свадьбы Марике вовсе не хотелось. Но удача снова обернулась к ней лицом. После двух лет неудачных попыток, Тимофей сам прошел обследование, и выяснилось, что его здоровье оставляет желать лучшего. Вердикт врачей был безжалостным: у него никогда не будет детей. Марика вздохнула полной грудью. Колобов не ограничивал ее свободу, денег хватало на все: и на машины, и на отдых в экзотических странах, и на самых дорогих косметологов и, конечно, на молодых красивых любовников. Тимофей безоговорочно доверял ей, никогда не проверяя СМС-ки и звонки, но подспудно Марика всегда знала: такой, как Колобов, измены не простит, поэтому никогда не теряла бдительности и старалась не давать мужу ни малейшего повода для ревности.

…Томас был ее новым инструктором по йоге. Молодой, загорелый, накаченный, он заводил Марику как никто другой до него. Рядом с ним она будто каждым нервом, каждой клеточкой своего тела чувствовала исходящий от него невидимыми волнами запах и энергию настоящего самца и теряла голову. Почти сразу после Рождества Тимофей в очередной раз отбыл в далекий Сидней, для подписания какого-то нового выгодного контракта, а она, повинуясь своим инстинктам и желаниям, недолго думая, заказала недельный тур на Шри-Ланку.

…Утро разбудило шелестом прибоя и мягкими лучами январского солнца, бесцеремонно забравшегося в щель между плотными тяжелыми атласными шторами. Марика с наслаждением потянулась и вышла на террасу своего бунгало. Плеснув в высокий прозрачный стакан минеральной воды, она устроилась в плетеном шезлонге и подставила лицо теплому соленому ветру, несущему с океана мелкую, едва ощутимую водяную пыль. Прошедшая ночь отдавалась приятной усталостью во всем теле, и она прикрыла глаза, вспоминая Томаса и то, что он делал с ней. В этот раз он превзошел самого себя. Холеный, как породистый жеребец, он, пожалуй, был самым лучшим из всех ее любовников, которые в последние годы сменялись так часто, что она иногда даже путалась в них. Сегодня последний день, уже завтра идиллия закончится, нужно будет снова изображать из себя любящую супругу, искренне сожалеющую о невозможности иметь детей. В последнее время Колобов раздражал ее ужасно. Кроме того, он стал каким-то сентиментальным, а не так давно вообще ни с того ни с сего вдруг вспомнил, что когда-то давным-давно, еще в России, был женат и у него родилась дочь. Его навязчивое желание отыскать ее напугало и насторожило Марику настолько, что она даже было подумала отказаться от поездки с Томасом. Но по зрелому размышлению пришла к выводу, что вправить мозги мужу она еще успеет, а вот Томасом нужно пользоваться здесь и сейчас. Завтра, все это завтра, а сейчас… Она проскользнула в комнату и нырнула в постель.