Спустя тысячелетие. Лунная дорога - Александр Казанцев

Невольно напрашивается аналогия с горькими днями начала Великой Отечественной войны, когда Сталин остался глух ко всем предупреждениям о начале гитлеровцами военных действий 22 июня 1941 года. Он получал их от Зорге, от других разведчиков, от перебежчика, наконец, от самого немецкого посла (для которого такой поступок был большим риском!).

Вот и в Армении никто не внял предупреждениям.

О погибших принято говорить или хорошее, или ничего. Поэтому мы ничего не скажем о тех, кто погребен под остатками Института сейсмологии Академии наук Армянской ССР в Ленинакане, о людях, которые могли бы внять этим предупреждениям.

А вслед за армянским, месяц спустя, случилось таджикское землетрясение, когда под горными оползнями погибли целые селения. И опять место несчастья находилось на указанной «астрологами от сейсмологии» опасной полосе. И опять-таки геофизическая станция, хоть и расположенная высоко в горах, оказалась не на высоте, лишенная даже телефонной связи!

И до чего же мы,оказывается, бездумны!Уместно вспомнить, что Крымская АЭС, почти готовая к пуску, находится на той же злополучной опасной полосе, вычисленной на основе резонанса космических сил.

Мой друг, писатель Вадим Сафонов, присоединил свой голос к массовым протестам против пуска Крымской АЭС,но убедился, что кое для кого затраченные сотни миллионов рублей весомее всех аргументов и опасений за судьбу Крыма. Никто не может решиться признать, что деньги потрачены напрасно. И едва ли убедительны распространенные аргументы: да, мол, на месте Крымской АЭС когда-то произошло землетрясение в 9 баллов (археологи находят здесь и следы десятибалльного бедствия); но ведь японцы не испугались построить свою АЭС в месте недавнего землетрясения в 10 баллов. Нашей советской академической экспертизе хотят противопоставить японскую экспертизу. А нельзя ли выразить сочувствие талантливому японскому народу, существование которого, на мой взгляд, может быть поставлено под угрозу катастрофой АЭС, как бы надежна ни была ее конструкция! Ведь последствия могут превзойти и чернобыльские, и армянские, и даже Хиросиму с Нагасаки! Можно восхищаться достижениями японской техники, но вопросы спасения своей страны надо решать самим.

Спасать необходимо и Россию, и Японию, да и весь мир!

Но не только землетрясения сотрясают нашу планету!

По наблюдениям той же Э.И. Несмянович, в результате биений космических сил, воздействующих на нашу планету (во всяком случае,в настоящее время), на Земле наблюдается повышенная нервозность людей,их массовые противоборства, жертвы, скачок заболеваний инсультом, инфарктом, даже эпидемии…

Так не связаны ли горькие события 1991 года с подобным воздействием на нашу планету космических сил? Не потому ли землетрясение постигло Грузию, унося человеческие жизни и уничтожая города и села? Не потому ли обострилась вражда между вчера еще дружившими народами: грузинами и осетинами, армянами и азербайджанцами? Или кровавые события в Ираке: массовое бегство оттуда миллионов курдов, теряющих в горах по тысяче человек ежедневно? И не вызваны ли вспышки эпидемий холеры в Перу и других странах той же причиной?

И наконец, самое, быть может, страшное. Не грозное ли предупреждение 6 грядущей на Земле экологической катастрофе — поражающие своей грандиозностью наводнения и тайфуны в Бангладеш? Число жертв там достигает сотен тысяч, а пострадавших — миллионы! Невольно вспоминается библейский миф о Всемирном потопе.

Может ли наука Земли стоять в стороне, руководствуясь устаревшими воззрениями, если не сказать догмами?

Природа шутить не любит. Как-то гроссмейстер Э. Л. Погосянц сострил: «Нам нечего ждать милостей от природы, надо просить у нее милостыню!»

Но нам не нужно ни борьбы, ни победы над природой, ни милостыни от нее. Нужно содружество с ней через познание ее законов вместо навязывания ей своих собственных.Только это может предотвратить массовые бедствия. Уважение к этим законам, бережное отношение к своей планете неизбежно приводит к выводу, что основная энергия, которой вправе пользоваться человек, — ТОЛЬКО СОЛНЕЧНАЯ.

Как же получить ее в достаточном количестве и что делать со всем оснащением технологической цивилизации, рассчитанной на сжигание топлива? Что делать с миллиардами автомашин, как утеплить дома в холодных зонах? Неужели вернуться к донкихотовским ветрякам? Или устанавливать зеркала в пустынях? А что делать в странах, где солнце светит скупо? Как самолетам летать без топлива? Не погибнет ли земная цивилизация?

Нет! Не погибнет! Все эти проблемы разрешимы, если вспомнить, например, об океанских волнах, воспринимающих большую часть энергии, посылаемой нам Солнцем! Но пусть об этом расскажут потомки, увидеть которых нам дано (через тысячу лет!) лишь с помощью воображения, глазами героев романа.

Часть первая

ГОРЬКОЕ НАСЛЕДИЕ

Где ты, Земля моя родная,

Леса, поля, долины, реки?

Ужель в пустыне злой одна я

В отчаянье сжимаю веки?

Весна Закатова, поэтесса

Глава 1

УЖЕЛЬ ЗЕМЛЯ РОДНАЯ?

Невольно к этим грустным берегам

Меня влечет неведомая сила!

В таинственном мире космоса, в беспредельном просторе миллионов световых лет, среди сверкающих центров атомного кипения материи, мимо звезд, живущих или рождающихся, гигантских или карликовых, через вакуум, материальный, но неощутимый, как пустота, завершал свой путь, возвращаясь на родную Землю, звездолет.

Ослаб стокилометровый трос-буксир, соединяющий два его дискообразных модуля. Закончилось торможение тягового, сдерживающего жилой модуль, снижая его скорость от световой до первой космической. Звездолет вышел на околопланетную орбиту. В кабине управления ощутилась невесомость.

— Никитенок! Куда ты забрался под потолок? Сейчас же спускайся. Держись за скобки, как папа учил.

— Я летаю, мамочка! Я — настоящая птичка, как ты рассказывала. Я снова летаю, как раньше, когда был маленький!

Помнил ведь трехлетний малыш невесомость, которую ощутил год назад. Жилой модуль тогда перестал разгоняться, а тормозить еще не начал. И при почти световой его скорости, за один удар сердечка Никитенка, мимо него мелькали звезды и световые годы расстояний. Осознать это он сможет лишь став взрослым, овладев теорией относительности и поняв парадокс времени.

Вся коротенькая жизнь Никитенка, рожденного на другой планете, прошла в «разгоне» и «торможении» его космического дома, кроме которого он не видел ничего, если не считать книжек и видеофильмов, привезенных родителями с Земли.