Ночь в одиноком октябре - Роджер Желязны

За окном сверкнула яркая вспышка и раздался треск, я приник к земле. Мгновение спустя до меня донеслись запах озона и раскаты дикого хохота.

— Да, к этому месту стоит приглядеться, — заметила Серая Дымка, вдруг ни с того ни с сего очутившись высоко на ветке ближайшего дерева. — Ну что, на сегодня хватит?

— Да.

Мы потрусили назад, я проводил ее до дома Джилл — знак вежливости. Она взобралась на стену и вновь погрузилась в свои кошачьи грезы. Когда же я вернулся домой, то обнаружил еще один отпечаток чьей-то лапы.

6 ОКТЯБРЯ

Пережил несколько чрезвычайно волнующих мгновений. Сегодня утром услышал треск зеркала. Мигом я сорвался с места и, затормозив перед Тварями, поднял адский вой и лай, не давая шуршалам вырваться на свободу. Джек услышал шум, прихватил свою мирскую волшебную палочку и перевел всех Тварей в другое зеркало — ни дать ни взять сам Желтый Император собственной персоной. Это зеркало было поменьше прежнего, что могло бы преподать шуршалам хороший урок, да вряд ли. Мы так и не пришли к единому мнению, как они сумели выбраться. Скорее всего, долго давили на какую-нибудь крошечную трещинку. Хорошо хоть, меня они боятся.

Джек снова удалился к себе, а я вышел на улицу. Сквозь серые и белые тучки ярко сияло солнце, и только в дуновении ветерка чувствовались бодрящие ароматы осени. Всю ночь я составлял в голове схему. То, что явилось адской работенкой для меня, не составило бы никакого труда для Ночного Шороха, Игла и даже, наверное. Трескуна. Крайне сложно прикованному к земле существу так четко и полно представить себе всю окружающую местность, как это пытался сделать я. Но все-таки я умудрился соединить линиями каждый из наших домов друг с другом. В результате получилась довольно-таки путанная диаграмма с единой внешней каймой и пересекающимися внутри лучами. И как только я получил эту фигуру, сразу же смог сделать для себя некоторые выводы, оставив, таким образом, всех остальных позади. Правда, картина была не совсем полной; я еще ничего не знал о месте обитания Графа, а также всех остальных игроков, которые пока ускользали от моего внимания, если, конечно, таковые вообще существовали.

Тем не менее, можно было хорошо потешиться и с этим, попытаться хоть приблизительно оценить расклад.

Я рысцой тронулся в путь.

Проследовав через двор и поле, я свернул на узкую тропинку, по которой некоторое время бежал, никуда не сворачивая. Добравшись до приблизительного местонахождения искомого объекта, я остановился. Слева возвышались несколько огромных древних деревьев, справа шумела рощица. То самое место, которое я столь тщательно вычислял по составленной в уме карте, к сожалению, находилось прямо посреди дороги. Только представьте себе, посреди самой дороги, даже не на каком-нибудь паршивом перекресточке!

Ближайшее строение высилось справа и в нескольких сотнях ярдов позади, в той стороне, откуда я пришел. Дом был обитаем, в этом я ничуть не сомневался, зная парочку его старых хозяев, которые частенько кормили пташек, работали в саду и каждый субботний вечер, когда старик, пошатываясь, возвращался из паба, проводили в ссорах и раздорах. Я и до нынешнего дня пару раз обследовал эту область и не заметил никаких подозрительных знаков, по которым можно было бы судить, вовлечены ли старики в Игру.

В общем, так или иначе, я все равно решил присмотреться к окрестностям. Но, рыская по сторонам дороги, вдруг услышал знакомый голос:

— Снафф!

— Шорох! Ты где?

— Прямо над тобой. В этом дереве есть дупло. Подзадержался на рассвете. Вот и пришлось спрятаться сюда от дневного света. Такое впечатление, будто наши расчеты сошлись, я не ошибся?

— Да, похоже, мы провели одни и те же линии.

— Но это не может быть тем самым местом.

— Конечно, нет. Это просто центр того образа, который мы имеем на данный момент, однако как вариант он никуда не годится.

— Стало быть, наш образ неполон. Но нам это и так известно. Мы еще не знаем, где обитает Граф.

— И это только в случае, если, кроме него, никто к нам больше не присоединился. Все должно свершиться в центре того образа, который создадим мы сами.

— Верно. И что нам теперь делать?

— Ты не мог бы проследить Игла до прибежища Графа?

— Летучие мыши чертовски ловки.

— У меня-то вообще ничего не получится. Думаю, и Серая Дымка здесь бессильна.

— Ты абсолютно прав. И, кроме того, никогда не доверяй кошкам. Если они на что и годятся, так только на струны для теннисных ракеток.

— Так ты попробуешь выследить Игла или нет?

— Перво-наперво, надо будет еще найти этого маленького ублюдка. Но да, я послежу за ним сегодня ночью.

— Дашь мне знать, если что найдешь?

— Подумаю над этим.

— Я могу тебе еще пригодиться: вдруг тебе что потребуется в дневное время суток?

— Опять ты прав. Ладно, договорились. Интересно, а почему игроки всегда располагаются неким образом вокруг центра мироздания?

— А черт его знает, — ответил я.

Я вернулся домой и, пройдя мимо сидевших в зеркале Тварей, — теперь их обиталище располагалось неподалеку от входной двери, — рыкнул на них, так, для профилактики, давая знать, что я все еще поблизости. Тварь-в-Паровом-Котле сегодня вела себя тихо. Твари-в-Гардеробе я приказал заткнуться. Она так колотилась в стены, что аж весь дом ходуном ходил. Мне даже пришлось несколько раз рявкнуть, чтобы немножко остудить ее пыл.

Внизу, в погребе, Тварь-в-Круге превратилась в пекинеса.

— Тебе нравятся маленькие девочки? — спросила она. — Давай, возьми меня, большой парень.

От нее до сих пор несло больше Тварью, нежели собакой.

— Да, с мозгами у тебя явно напряженка, — подметил я.

Пекинес показал мне в спину средний коготь — у меня бы так никогда не получилось.

7 ОКТЯБРЯ

Прошлой ночью мы снова отправились на поиски некоторых ингредиентов для Великого Дела. Стоял густой туман, а улицы кишмя кишели патрульными. Это нас вовсе не остановило, хотя, безусловно, усложнило задачу. Но вот, подобно молнии, блеснуло лезвие моего хозяина, в ужасе закричала женщина, а в наших руках остался кусок ее одеяния. На бегу мы миновали Великого Сыщика, а я как бы между делом опять цапнул его напарника, чья хромота теперь не позволяла ему с прежней грацией уворачиваться от щелкающих клыков.

Когда мы перебрались через мост, Джек развернул кусок ткани и внимательно изучил его.

— Просто замечательно. Он действительно зеленого цвета, — отметил он.

С чего вдруг в его перечень входил какой-то кусок зеленого плаща, надетого на рыжеволосой леди именно сегодня и именно в полночь, и почему отрезать его надо было, пока плащ тот был еще на своей хозяйке, я, говоря честь по чести, и сам точно не знал. Магические ритуалы порой изумляют меня ничуть не меньше, чем, допустим, предписания для облавы на сумасшедших мусорщиков. Между тем Джек был счастлив, и я вместе с ним.