Благородный узник - Камп Де

- Я не маг, а всего лишь астролог, - с важностью ответил Разес, как будто не заметив недоверчивых слов варвара, - но кое-какие полезные вещи делать умею. Ну, а кроме того я в совершенстве овладел кофийским языком, а поскольку в Офир нам предстоит идти именно через Коф...

- Ты ничего не мог придумать лучше, уважаемый? - ехидно осведомился киммериец. - Надо же, идти через Коф! Прямехонько в лапы Страбонуса! Разумеется, мы пойдем через Шем, потом - через Аргос, и дальше, у южных рубежей Аквилонии, выйдем к Офиру.

- Путешествие не из коротких, - сказал до этого молчавший и внимательно слушавший спорящих канцлер. - Ты сам понимаешь, воевода, что нам следует действовать быстро, а предложенный тобой путь долог и опасен - не менее опасен, чем через Коф.

Конан пытался возражать, но Ясмела поддержала Тауруса, и варвару ничего не оставалось, как согласиться и на преложенный астрологом путь, и на его участие в экспедиции. Однако, когда канцлер завел речь о прислуге, устройстве лагеря для ночлега, и прочих подобных глупостях, киммериец не выдержал и грохнул кулаком по столу:

- О чем ты говоришь, Таурус? Какой лагерь, какая прислуга?! Можно подумать, мне никогда не приходилось ночевать под открытым небом! Да и Фронто, как мне кажется, тоже не похож не неженку. Ну, а если кого-то такие условия не устраивают... - киммериец выразительно посмотрел на астролога, - он может сидеть дома, в Хорайе! Нам совершенно не нужны лишние глаза, уши и языки: меньше народу - больше уверенности, что никто не сболтнет лишнего...

- Но, воевода, - изумленно воскликнул Таурус, кто же будет прислуживать тебе, точить оружие, чистить сапоги и коня!..

- Чушь! - не дослушал его речей Конан. - Эка невидаль, обиходить самого себя и лошадь! Всю свою жизнь я привык обходиться без прислуги, и вообще - чем меньше недоумков участвует в деле, тем лучше. Без слуг мы будем двигаться быстрей и с большей безопасностью.

- Что ж, может быть, ты прав, - вздохнул упитанный астролог. - Но хоть дрова-то рубить ты меня, надеюсь, не заставишь?..

- Ладно, - усмехнулся киммериец, - не заставлю! А теперь, - он повернулся к Таурусу, - прикажи, чтоб Фронто беспрепятственно выпустили из дворца, не то твои стражи вмиг навесят на него кандалы.

- А ты, мошенник, - продолжал варвар, повернувшись к вору и кидая ему монету, которую Фронто ловким движением схватил на лету и мгновенно спрятал за щеку, - купи себе что-нибудь из одежды. Шиковать особо не стоит, но чтоб таких лохмотьев на тебе не было! Встретимся вечером, у воинских казарм.

После этого Конан попросил у принцессы разрешения проводить ее до покоев, и, когда они подошли к двери ее комнаты, сказал:

- Я приду к тебе сегодня ночью, моя милая. Как знать, может, эта ночь окажется для нас последней.

- Это риск, ужасный риск... Но ты прекрасно знаешь, что у меня нет сил отказаться, - прошептала, потупившись, Ясмела. - Приходи перед сменой стражи, искуситель! Служанок я отошлю...

x x x

Разный люд попадается на дорогах: то пеший торговец из Заморы, то погонщики-шемиты с караваном верблюдов, то хорайский нобиль в удобном возке, который мчит пара коней, то бедный селянин, в тележку коего запряжен тощий ишак. А потому, не привлекая особого внимания, тройка всадников и мул с поклажей добрались до обрывистых скал северной части Кофийского плато. То, что издалека выглядело монолитным склоном, вблизи оказалось множеством скал, рассеченных трещинами и ущельями. К вечеру, следуя узкой тропой, змеившейся по каньону, путники поднялись на плато.

Там, куда ни кинь взгляд, тянулась бескрайняя равнина, только с одной стороны линию горизонта нарушал черный дымный столб, а под ним, на склонах горного хребта, играли яркие отблески. Это бушевала огненная лава в кратере вулкана Крош.

Когда путники подъехали к самому краю плато, их остановил разъезд всадников в гривастых кофийских шлемах. Это была пограничная стража.

- Я думаю, что могу все уладить, воевода Конан, негромко предупредил Разес, и, с кряхтеньем спешившись, направился в сторону десятника.

Издалека было не разобрать, что втолковывал астролог командиру отряда, поскольку объяснял он на кофийском диалекте и говорил очень быстро. Но своей цели он добился: мрачный до того десятник внезапно оскалил рот в широкой ухмылке и крикнул что-то своим солдатам, указывая рукой на Фронто и Конана.

- Пропустить! - приказал он, давясь от хохота.

- Чем ты так развеселил этого недоноска? поинтересовался Конан, отъехав на приличное расстояние от пограничного поста.

- Ничего особенного, - скромно улыбнулся астролог. - Я просто сказал ему, будто мы знаем, что в западном Шеме война, а сами мы едем в Асгалун...

- Так что же тут смешного? - не понял киммериец.

- Видишь ли, еще я упомянул, - продолжил Разес, - что у моего сына, - тут он указал на Фронто, - наблюдается определенная слабость в одной из существенных частей тела, и по этому случаю мы направляемся в храм богини Деркето. Может быть, принесенные ей богатые жертвы помогут моему несчастному отпрыску исцелиться и зачать собственного наследника.

Фронто шутка коринфийца совершенно не понравилась, зато Конан просто-таки зашелся от хохота:

- Ну это же надо придумать такое, старый ты хрыч! повторял он между приступами овладевшего им смеха.

x x x

Путь в Офир был неблизкий. Остались позади степи, на которых под охраной всадников кочевали несметные стада, промелькнули взгорья центральной части Кофа, и реки, поившие водой соленое озеро, чьи берега были окаймлены колючками - так, что пейзаж напоминал пустыню. Прошла почти целая луна, прежде чем путешественники добрались до более плодородных и благодатных мест.

Во время пути Конан внимательно присматривался к своим спутникам. Фронто был ему отличным помощников в делах, ловким и сообразительным, зато Разесу не стоило ничего поручать - он брался за любую работу крайне неохотно, да и то только тогда, когда киммериец прямо указывал ему, что и как сделать. Когда же его все-таки заставляли потрудиться, все валилось у астролога из рук, и через некоторое время Конан пришел к выводу, что проще все делать самому. Но человеком Разес был веселым и общительным, развлекал спутников предсказаниями по звездам и многочисленными рассказами, почерпнутыми из древних мифов. Однако Конана все время мучило какое-то чувство, что доверять коринфийцу нельзя. Астролог своими повадками напоминал ему змею, скользкую, проворную и хитрую, которую невозможно ухватить руками; даже на простые вопросы от него никогда не удавалось получить прямого и ясного ответа.

С Фронто тоже было не все в порядке. Навязчивое желание отомстить королю Морантесу не давало ему покоя: