Екатерингоф. От императорской резиденции до рабочей окраины - Владимир Ходанович

Перечислять другие отличия, не такие уже многочисленные, проекта Новоселова от проектов Кваренги и Стасова целесообразности нет. Только в проекте «живописца двора Его Императорского Величества» была идея, которую, наверное, не приняли бы к исполнению: под канелированными выступами колонн с обеих сторон фасада в двух пирамидах ядер показаны фигуры – то «повержены лежат: алчность, злоба, хищность и лесть в виде дракона и крокодила». А идея Новоселова – там же, у выступов колонн, поместить скульптурные композиции – горы «из завоеванных оружий, где под собственною своею тяжестию, враги России стонут», присутствует и на акварели Кваренги, им же литографированной, с изображением однопролетных триумфальных ворот в Санкт-Петербурге.

Далее совместное «собрание» Синода, Государственного совета и Сената 25 апреля приняло решение «о принятии добровольных приношений на сооружение памятника Его Императорскому Величеству и тиснение медали».

В один из дней второй половины апреля (указать точную дату пока затруднительно) прошло собрание в Городской думе.

Присутствовали: купцы столичные, купцы иногородние, купцы-иностранцы (то есть не имевшие российского подданства, но ведущие свои дела в Санкт-Петербурге).

Слушали: предложение титулярного советника, гражданского губернатора М.М. Бакунина «и приложенное при оном отношение» генерала от инфантерии, главнокомандующего в Санкт-Петербурге С.К. Вязмитинова «о учиненном Правительствующим Сенатом предположении соорудить» в столице «особыя ворота для торжественнаго въезда» Е. И. В.

В выступлении М.М. Бакунина подчеркивалось, что «ворота сии на первый случай за краткостию времени соорудить деревянныя, с тем, однако, что такия-же и на том же самом месте воздвигнутся впредь и каменныя для памяти в роды родов возвращения в столицу Благословеннаго Александра и счастья, им в оной сотвореннаго».

Постановили, помимо одобрения: составить листы «сколько и кем именно будет подписано» денежных средств и списки жертвователей предоставить в Думу 6 мая 1814 г.[28]

Пожертвования со списками доставляли в Думу еженедельно.

Остановимся на двух аспектах сбора пожертвований. Первый в то время деликатным не считался. Имеется в виду составление и публикация в печати списков жертвователей. Второй аспект связан не с пожертвованиями как источниками финансирования возведения того или иного сооружения, а с эпитетами, которые, как правило, сегодня добавляют в этих случаях: добровольные, многочисленные, крупные или стекающиеся со всех сторон и т. п.

Гражданский губернатор М.М. Бакунин, получив рапорт Городской думы от 21 мая 1814 г. «с выпискою о пожертвованных денег на постройку ворот для торжественнаго въезда» Е. И. В. в столицу, был, верно, если не изумлен, то расстроен. Сумма, собранная среди купцов, составляла «всего только 45 632 рубля». И Михаил Михайлович отписал городскому голове, коллежскому асессору Ивану Ивановичу Маркелову: «Сумма сия весьма маловажна относительно величия предмета, на который она определена», и проблема состоит в том, указывал губернатор, что Думой еще не налажена должная разъяснительная работа среди купечества относительно потребности подписаться[29].

Купцы (как видно из ответа) все не могли взять в толк: им «вкладываться» на ворота «деревянныя», или на «каменныя», или на те и другие «разом»?

К 27 мая на сооружение в столице триумфальных ворот губернским предводителем дворянства было подписано пожертвований на сумму 62 657 руб. 50 коп., в городское дворянское депутатское собрание внесено 22 392 руб. 50 коп.[30] «Для приращения процентов» и «надежнейшаго хранения» денежные суммы помещались в казначейство при Казенной палате.

В целом же столичное дворянство решило не отягощаться «разъяснительной работой». Двадцатого июня «благородное сословие» на «общем собрании» «в комнатах» Таврического дворца приняло решение: каждый принадлежащий к этому сословию, владеющий домом, оцененным (Городской думой) в 10 тысяч рублей и выше, вносит 1 (один) процент с суммы оценки. К взносу также допускались «и прочие» из дворянского сословия и «всякой кто пожелает по усердию своему принять в том участие». Принимались взносы в дворянском депутатском собрании в доме № 403 Московской части ежедневно с девяти утра до двух часов дня[31].

Самое поразительное во всей этой собирательной кампании: каждый владелец дома, сделав «добровольный» взнос, получал квитанцию, которую нужно было отметить у… квартального надзирателя.

На Гутуевском острове, принадлежавшему надворному советнику Михаилу Алексеевичу Кусовникову, в отстроенном им в том году трактире по воскресным дням начинала «играть музыка». «На означенный остров позволяет возить со дворов сор и мусор»[32].

Девятнадцатого мая 1814 г. Комитет министров утвердил «проэкт» встречи императора в Санкт-Петербурге и «для учинения заблаговременных встрече нужных приготовлений и распоряжений к церемониалу и предполагаемым в проекте празднеств» решил «составить особую Комиссию под начальством» обер-гофмейстера двора графа Ю.П. Литты (о чем на следующий день был извещен С.К. Вязмитинов)[33].

Комиссия начала заседать, рассматривая проект трехдневных торжеств, с докладом по которому выступал сам председатель Государственного совета генерал-фельдмаршал Н.И. Салтыков. Затем Комиссия истребовала «проэкты и рисунки: декорациям, иллюминациям и украшениям с представлением примерных смет». Из выписки журнала заседания Комиссии:

«1-е, Украсить Городския Триумфальныя ворота, кои представляют первый предмет при вшествии ГОСУДАРЯ ИМПЕРАТОРА в Город, и как вороты сии уже существуют, то остается сделать только сказанное украшение и живопись, на что полагается 5000 р.

2-е, Равным образом удобно украсить Калинкин мост <…> тем более что сей мост сам по себе даст способ составить Триумфальный храм на устроение, украшение и живопись сего предмета полагается 8000 р.».

Эту выписку Комиссия приложила к письму С.К. Вязмитинову от 4 июня 1814 г.[34]

Городскими Триумфальными воротами названы каменные ворота на Петергофской дороге у набережной Обводного канала, построенные к 1784 г. по проекту архитектора А. Ринальди, как считали, «в память трофеев Екатерины Великой».

Строительство новых ворот на Петергофской дороге не упоминалось. Перечислялись другие статьи расходов – на фейерверк, декорации, украшения, ужин «для Высочайшей фамилии и для прочих столов», оплата оркестрантов и т. д.

Двадцатого мая на своем собрании уездные предводителя дворянства и депутаты «вошли» «в общее разсуждение, и быв движимым духом верноподданическаго усердия положили общим мнением» получить согласие дворянства губернии (через уездных предводителей), «чтоб при благополучном возвращении ЕГО ИМПЕРАТОРСКАГО ВЕЛИЧЕСТВА в отечество, во изъявление Глубочайшаго благоговения и благодарных чувствий, встретить ЕГО ВЕЛИЧЕСТВО, дворянству Санкт-петербургской губернии на ея Границе по примеру предков наших с хлебом и солью на золотом блюде с таковою же солонкою, с изображением на них Гербов всех уездов Губернии и приличной надписи, соорудив на месте назначенном для сего сретения триумфальныя врата; а по возвращении победоносных войск, входящих из них в Границы Сей Губернии, сделать угощение, полагая на сие приуготовление собрать сумму добровольною складкою по правилам в отзыве моем начертанным»[35].

Одновременно собрание рассмотрело проект архитектора В.П. Стасова и составленную им смету постройки ворот «по ценам материалов здесь существующим».

Фамилия Кваренги не упоминалась.

Губернским предводителем дворянства А. Жеребцовым было выдано В.П. Стасову «на первой Случай» на задаток художникам и мастеровым 2650 руб. «На дальнейшия расходы к безостановочному производству сего строения» предводитель распорядился выдавать из средств, собиравшихся ямбургским уездным предводителем дворянства генерал-майором Павлом Ивановичем Моллером[36]. Срок окончания постройки ворот определили не позднее 20 июня. В.П. Стасов принял на себя «приискание» для строительства «исправных и надежных художников и мастеров», наблюдение «за успешностию строения и прочностию материалов» и их заготовку по возможности с «умеренностию в ценах». Первоначальная сумма строительства была определена – до 15 тыс. руб.

Чтобы завершить разговор о стасовских, поставленных в четырех верстах от Нарвы, деревянных, трехпролетных, квадратных в плане и с одинаковыми фасадами со всех сторон, воротах, добавлю следующее.

Из переписки губернского предводителя дворянства и гражданского губернатора столицы[37] выяснено, что основание ворот было готово к 23 июня, строение возведено и обшито досками, крыша покрыта по карнизу листовым железом и покрашена. Вскоре из Петербурга доставили «лепные изделия». Ворота, по мысли их устроителей, знаменовали собой «Храм Славы и Добродетели», на всех четырех сторонах строения – одинаковый текст: «Воздадите „Кесарева Кесареви, Богова Богови“» четырьмя «разными диалектами» – российским, греческим, латинским и немецким.