Великолепная Гилли Хопкинс - Кэтрин Патерсон

— Тебя, кажется, зовут Гилли, — сказал директор школы, мистер Эванс.

— Полное имя бедняжки мне и не выговорить, — сказала Троттер с усмешкой, что казалось ей проявлением дружелюбия.

Настроения Гилли это нисколько не улучшило. Она все еще кипела из-за неудачной попытки управиться с волосами.

— Что же, Гилли — хорошее имя, — сказал мистер Эванс, и это было равносильно подтверждению, что и в школе ей также придется жить среди идиотов.

Директор просматривал документы, которые ему переслали из начальной школы «Голливудские Сады», где раньше училась Гилли. Несколько раз он кашлянул и, наконец, сказал:

— Ну что же, я считаю, что эту юную леди надо направить в класс, где ее заставят подтянуться.

— Это вы верно говорите, соображения у нее хватает.

«Ну до чего же ты глупа, Троттер. Откуда тебе знать, соображаю я или нет. До вчерашнего дня ты меня и в глаза не видела».

— Я хочу направить тебя в класс мисс Харрис. В шестых классах у нас предметное обучение, но…

— Какое такое обучение?

«Ох, Троттер, дурачина, заткнись!»

Но директор, кажется, не понимал, с какой идиоткой он имеет дело. Он неторопливо стал объяснять ей, что в некоторых шестых классах занятия математикой, чтением и другими предметами ведут разные преподаватели, а мисс Харрис остается со своим классом на весь учебный день. Вот занудство.

Медленно, чтобы Троттер не упала замертво, они поднимались по старой лестнице на третий этаж в класс мисс Харрис. В коридорах пахло мастикой для паркета и супом из кафетерия. Гилли думала, она так ненавидит все школы на свете, что уже ни одна не сможет ни расстроить ее, ни разочаровать, но с каждым шагом на сердце у нее становилось все тяжелее, она шла, как смертник на виселицу.

Они остановились перед дверью с надписью «ХАРРИС-6».

Мистер Эванс постучал; дверь открыла высокая негритянка с шапкой густых черных волос. Она улыбнулась, глядя сверху вниз на стоящих перед ней людей — она была выше даже самого директора. Гилли отпрянула, но натолкнулась на громадную грудь Троттер — пришлось тут же податься вперед. Господи, только этого недоставало: учительница — негритянка! Никто, кажется, ничего не заметил, разве только в темных глазах мисс Харрис что-то вспыхнуло.

Троттер похлопала Гилли по руке, пробормотала какую-то фразу, оканчивающуюся словом «детка», после чего они с директором скрылись в глубине коридора — дверь с надписью «ХАРРИС-6» захлопнулась за Гилли. Учительница подвела Гилли к свободной парте в середине класса, попросила снять куртку и передала ее другой девочке, чтобы та повесила на вешалку, стоящую в глубине класса. Потом велела Гилли сесть за парту, а сама прошла, села за учительский стол и стала просматривать бумаги, которые ей передал мистер Эванс.

Почти сразу она подняла глаза; лицо ее осветила добрая улыбка.

— Галадриэль Хопкинс, какое прелестное имя. Из Толкина, конечно.

— Нет, — пробормотала Гилли, — из «Голливудских Садов».

Мисс Харрис рассмеялась звонким золотистым смехом.

— Нет, я говорю о твоем имени — Галадриэль. Так звали прекрасную королеву в книге, которую написал Толкин. Но ты, конечно, знаешь об этом.

Черт побери. Никто никогда не говорил Гилли, что ее имя взято из книги. Притвориться, что ей это известно, или представить себя круглой идиоткой?

— Если не возражаешь, я буду звать тебя Галадриэль. Это прекрасное имя.

— Нет! — Все с удивлением посмотрели на Гилли. Наверно, она выкрикнула это слишком громко. — Я предпочитаю, чтобы меня называли Гилли.

— Хорошо. — В голосе мисс Харрис звучала теперь скорее сталь, чем золото. — Договорились. Будем называть тебя Гилли. — Она улыбнулась, на этот раз всем остальным ученикам. — Так, на чем мы остановились?

Гомон голосов гулом отзывался в голове. Хотелось уткнуться в парту, но кто-то сунул ей под нос учебник.

Это было несправедливо. Несправедливо с начала и до конца. Однажды она видела в старой книге картинку: рыжая лиса на высокой скале, окруженная со всех сторон оскалившимися собаками. Вот и с ней так. Она умнее их всех, но их слишком много. Они окружили ее со всех сторон, они хотят разорвать ее в клочья…

Над ней наклонилась мисс Харрис. Гилли отпрянула.

— Вы проходили в «Голливудских Садах» деление дробей?

Гилли отрицательно покачала головой. Она кипела от злости. Мало того, что ее привели в эту паршивую старую школу, так еще оказаться отстающей, словно она глупее остальных, сидеть как дура перед всеми этими… Почти половина учеников в классе — черные. Оказаться дурой перед ними, перед…

— Подвинь стул к моему столу, и мы с тобой разберемся в этом.

Гилли схватила стул, обогнала мисс Харрис и ринулась вперед. Она еще им покажет.

Во время перемены Моника Брэндли, одна из белых учениц в классе, должна была приглядеть за ней. Но Монике было интереснее болтать со своими подружками, что она и сделала: она повернулась спиной к Гилли, прислонилась к стене и стала хихикать и сплетничать с двумя шестиклассницами — одна из них негритянка с множеством тоненьких косичек на голове. Как у африканки. Ну и наплевать. Ей-то что. Чего волноваться? Хихикайте себе на здоровье. Гилли повернулась к ним спиной. Пусть знают.

И в эту самую минуту баскетбольный мяч, вырвавшись из рук какого-то игрока, упал на землю и подкатился к самым ее ногам. Чего-чего, а это дело знакомое. С мячом в руках она подбежала к корзинке и подбросила мяч вверх, но поторопилась. Мяч ударился о край кольца и отскочил в сторону. С раздражением она подпрыгнула и поймала его на лету. До нее донеслись протестующие крики игроков, но это были мальчишки, большинство моложе ее и меньше ростом — беспокоиться нечего. Она снова бросила мяч в кольцо, на этот раз без спешки. Мяч описал плавную дугу и попал точно в цель. Она оттолкнула кого-то и ловко поймала падающий мяч.

— Эй, ты, чего лезешь?! — один из игроков, чернокожий парень с нее ростом, попытался было вырвать мяч. Она увильнула в сторону, сбила мальчишку с ног, снова забросила мяч точно в цель и опять подхватила его.

Тут все мальчишки бросились за ней. Громко смеясь, прижимая мяч к груди, она бежала по площадке. Сзади вопили, но она бежала быстрее, чем они. Она выскочила на площадку, где играли в классы, перескочила через веревку, помчалась к столбу с корзинкой и снова кинула мяч, но в веселом азарте промахнулась.

Мальчишкам было не до мяча. Они набросились на нее, сбили с ног и задали ей трепку. Она отчаянно царапалась и лягалась. Они визжали, как побитые щенки.

— А ну, ребята! Что здесь происходит? — над ними возникла мисс Харрис.

Под ее пристальным взглядом сражение мгновенно прекратилось. Она повела всех в кабинет директора. Гилли с радостью увидела большую красную царапину на щеке долговязого парня. В этой потасовке она как следует наподдала им. Вид у мальчишек был, прямо скажем, незавидный. Все против одного — совсем неплохо, даже для великолепной Гилли Хопкинс.

Мистер Эванс как следует отчитал мальчишек за драку на спортивной площадке и отправил их в классы. А Гилли он задержал.

— Гилли, — директор произнес это имя так, словно оно само по себе составляло целое предложение. Потом он откинулся в кресле, сцепил пальцы рук и молча уставился на нее.

Она пригладила волосы и, не опуская глаз, ждала, что будет. Люди терпеть не могут, когда вот так пристально смотришь на них — словно это они в чем-то провинились. Они не знают, что им делать. Так и есть. Директор первым отвел глаза.

— Хочешь сесть?

Она резко тряхнула головой: «Нет!»

Директор откашлялся.

— Я бы предпочел, чтобы мы стали друзьями.

Гилли усмехнулась.

— Не годится затевать драки на спортивной площадке, — он посмотрел ей прямо в глаза, — и в любом другом месте в пределах нашей школы. Ты должна это понять, Гилли.

Она вызывающе задрала голову и все смотрела ему прямо в глаза.

— Ты пришла в новую школу, и у тебя есть возможность начать новую жизнь. Если захочешь.

Значит, «Голливудские Сады» уже обо всем его известили. А? Ну и что. Все равно, они скоро и так бы все поняли, уж она бы об этом позаботилась.

Гилли улыбнулась самой своей зловещей улыбкой.

— Может, я могу чем-нибудь помочь тебе, может, ты хочешь поговорить с кем-нибудь?

Ну, нет, не нужны ей эти понимающие взрослые. Избавьте! Она улыбалась изо всех сил, даже мышцы возле глаз устали.

— Не беспокойтесь, — сказала она. — Мне не нужна ничья помощь.

— Если тебе не нужна ничья помощь, я не собираюсь ее тебе навязывать. Но запомни, Гилли, — он наклонился к ней и сказал очень медленно и мягко, — никто не позволит тебе обижать других.

Она громко перевела дух. Соображает дядя, что к чему. Мистер Эванс откинулся на спинку стула, и ей показалось, что он вздохнул.

— Во всяком случае, я этого не потерплю.

Гилли вытерла нос тыльной стороной ладони. Она заметила, как директор потянулся было к коробке с бумажными салфетками, но тут же убрал руку.