Успех в жизни - Орисон Марден

«Сокрытое превосходство мало отличается от зарытого ничтожества», сказал Гораций.

В этом занятом мире у людей нет времени выискивать в темных уголках скрывающиеся достоинства. Люди предпочитают брать человека по его собственной оценке, пока он не окажется недостойным. Мир восхищается храбростью и мужеством и презирает молодого человека, который ходит «с видом непрерывного извинения за непростительный грех своего пребывания на свете».

Неуверенность в себе есть причина большинства наших неудач. При уверенности в силе, бывает сила; кто же не имеет уверенности в себе, тот слаб какою бы силою он не обладал.

«Доверие к себе есть важная часть характера», говорит Михаил Рейпольдс. «Это она выиграла олимпийские венки; это оно устанавливает родство с людьми, которые отстаивали свое божественное право сохраняться в памяти мира». Весь мир любит отвагу. В робости нет ничего привлекательного. Мир восхищается человеком, который никогда не отступает перед неожиданными затруднениями, который спокойно, терпеливо и смело схватывается со своей судьбой и который умирает, если это нужно, на своем посту.

Смелость всегда пользуется уважением.

Влиянием отважного человека создается как бы эпидемия благородного рвения во всех окружающих его.

Имейте мужество выказывать ваше уважение к честности, — под какою бы внешностью она ни была, — и ваше презрение к нечестности и двуличию, кем бы они ни проявлялись.

«Что бы люди ни думали о вас», сказал Пифагор, «делайте то, что вы считаете справедливым. Будьте одинаково равнодушны к порицанию и к похвале».

Имейте мужество жить согласно вашим убеждениям.

Глава 6. Твёрдость воли

Людям не достает не силы, а воли.

Самые жалкие неудачи в жизни — это те, которые происходят от непроявления силы и воли, необходимых для успеха.

Как люди во тьме инстинктивно дают дорогу тому, кто может проложить ее себе силой, так и в жизни люди расступаются перед тем, кто энергично стремится к своей цели.

«Можно ли переправиться по этой тропинке?» — спросил Наполеон инженеров, осматривавших опасный Сан-Бернардский проход. — «Может быть это и не выходит из пределов возможного», — нерешительно ответили ему. — «Тогда вперед», — сказал Маленький капрал, не обращая внимания на отчет о затруднениях, по-видимому непреодолимых.

Англия и Австрия презрительно смеялись над мыслью о переправе через Альпы, — где «никогда не проехало ни одно колесо, да и не могло проехать», — о переправе армии в шестьдесят тысяч человек, с тяжелой артиллерией и с большим обозом; но через четыре дня эта армия маршировала по равнинам Италии.

История доставляет тысячи примеров, где решительные люди достигали результатов, считавшихся совершенно невозможными.

«Для человека, который умеет хотеть, нет ничего невозможного», сказал Мирабо. «Это необходимо? Тогда это должно быть сделано, — вот единственный секрет успеха».

«Каким, образом», спросили однажды Уолтера Ралея, «Вы совершаете так много в столь короткое время?» — «Когда мне предстоит что-нибудь делать я иду и делаю это», — был ответ.

Тысячи людей обязаны своими неудачами в Жизни просто мешканию.

«Пока мы размышляем, когда нам начать, часто бывает уже слишком поздно действовать», сказал Квинтилиан.

Выполнение дела подобно посеву зерна: если он не будет произведен как раз в надлежащее время, он никогда уже не будет во время. Лето вечности недостаточно продолжительно, чтобы мог вызреть плод запоздалого деяния.

Нет другой привычки, которая бы так укоренялась, как привычка нерешительности, и была бы так вредна. Человек пропускает всю жизнь и только потому, что никогда не может придти к решению, за что ему приняться. «Для совершения в этом мире чего-либо достойного совершения», сказал Сидней Смит, «мы не должны стоять и рожать на берегу, раздумывая о холоде и опасности, а должны смело бросаться в воду и затем пробиваться вперед, как умеем. Не годится постоянно взвешивать риск и благоприятствующие обстоятельства. Все это было бы хорошо разве до потопа, когда человек мог бы совещаться со своими друзьями относительно какого-нибудь задуманного издания лет полтораста и затем еще в течение шести или семи столетий следить за его успехом; но в настоящее время, если человек будет всё ждать, сомневаться, колебаться, советоваться со своими родными братьями, со своими двоюродными братьями и со своими ближайшими друзьями, то в один прекрасный день он может открыть, что ему уже шестьдесят пять лет и что ой так много потерял времени на совещания со своими двоюродными братьями и ближайшими друзьями, что у него не остается времени для следования их советам».

Нерешительному человеку всегда приходится играть роль не человека самостоятельного, а чьего-либо спутника. Он всегда находится под влиянием того человека, который говорил с ним последний. Если он принимает какое-нибудь решение, то следует ему лишь до тех пор, пока кто-нибудь не выскажет возражения.

Человек должен управлять своим делом, а не допускать, чтобы оно управляло им.

Постоянная нерешительность и колебания в конце приводят к тому, что человек выпускает из своих рук управление своей жизнью.

Ничто не может так помочь нерешительному человеку, как усвоение привычки действовать немедленно. Для человека будет гораздо лучше составлять окончательные решения и быстро выполнять их, хотя бы даже в них было что-нибудь неправильное, чем допускать развитие у себя привычки постоянно взвешивать, соображать и откладывать. После того, как это правило будет соблюдаться в течение некоторого времени, хотя бы машинально, у человека начнет зарождаться доверие к своим решениям и станет развиваться новый дух самостоятельности.

«Нерешительность хуже опрометчивости»; говорит Фельтам. «Охотник, который стреляет, как умеет, когда-нибудь научится попадать в цель; тот же человек, который при виде дичи только ахает, но совсем не стреляет, никогда не научится попадать в цель».

Ленивые, беспечные люди не думают, что привычка все откладывать откладывает их мужество, их характер, их успех.

Скотт не раз бывало предостерегал юношей от привычки лентяйничать, которая вкрадывается через каждую трещину незанятого времени и часто губит блестящую будущность. «Вашим девизом», говаривал он, «должно быть—„делай немедленно“. Это единственный способ переломить склонность к лености».

Энергия, потраченная на откладывание сегодняшней обязанности на завтра, часто была бы достаточна для выполнения самой работы.

«Человек, не выполняющий своих решений, пока они еще свежи», сказала Мария Эджворт, «не может иметь на них никакой надежды впоследствии, — они будут рассеяны, растеряны в суете и торопливости мира или утонут в трясине беспечности».

Ничто не действует так разрушительно на характер, как утрата человеком доверия к своим решениям, вследствие того, что ему слишком часто приходилось оставлять свои решения невыполненными.

Успех в жизни главным образом зависит от силы воли. Старайтесь, поэтому, вырабатывать в себе решительную, твердую волю и не допускайте, чтобы ваша жизнь подобно засохшему листу носилась из стороны в сторону от всякого дуновения ветра.

Никакие обстоятельства не могут продолжительное время держать в заточении решительную волю.

«Тот, у кого твердая воля», сказал Гете, «формирует мир для себя».

«Ничего ценного или значительного не может быть совершено с половиной ума, с нерешительным сердцем или с хромым старанием», говорит Барроу.

Человек, желающий добиться успеха, должен, подобно Цезарю, сжигать за собой корабли, чтобы сделать для себя отступление невозможным.

«Ни одно великое деяние не было совершено нерешительными, которые во всем домогаются несомненного», говорит Джордж Элиот.

Тот, кто решился на какое-нибудь великое дело, этой самой решимостью преодолел первое крупное препятствие к выполнению его.

Тому, кто готов заплатить цену победы, нечего бояться поражения.

«Тот, кто решил победить или умереть, редко бывает побеждён», говорит Корнель.

«Такая благородная решимость погибает с трудом».

«Не существует человека на земле, который не обладал бы способностью делать добро», говорит Бульвер. «Ну, а что же больше этого может делать писатель, оратор или какой-нибудь другой общественный деятель? Чего людям не хватает, так это не силы совершить, а воли работать».

Фауэль Бекстон в письме к одному из своих сыновей говорит: «Я уверен, что каждый молодой человек может быть в значительной мере тем, чем захочет».

Как много могло бы быть великанов среди тех людей, которые в настоящее время оказываются карликами! Сколько умирает людей, «унося в себе всю свою музыку!»