Нулевой пациент. Книга Первая - Анна Викторовна Томенчук
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«С Днем рождения, Жемчужина. Искренне твой. Д.А.»
Жемчужина. Что-то новенькое. Впрочем, для клиники она была важна. Самый молодой заведующий отделением. Самая именитая женщина-врач Треверберга. На ее операции приезжали со всей Европы. Другой судьбы Незнакомка не могла и представить. У бессмертных существ есть бесконечная фора. Пусть ей было всего около семидесяти, и по меркам Незнакомцев она считалась чуть ли не ребенком, рядом с людьми она чувствовала себя почти божеством.
Офелия наклонилась, вдохнула аромат цветов и улыбнулась. Ладно, если он решится пригласить ее в ресторан, она согласится. Так уж и быть.
В дверь аккуратно постучали.
— Войдите.
— Доктор Лоусон, пациент прибыл, начинаем через пять минут. А с ним полицейский и адвокат. Они в зале ожидания.
Геката Штиль, ее старший ординатор, выглядела испуганной. Она работала в больнице уже три года, выбилась из массы, но с огнестрелами раньше не встречалась.
— Подождут. Ассистируешь?
Геката сверкнула улыбкой, слишком контрастно смотревшейся на смуглом лице. Офелии нравилась ее внешность. Мулатка с ярко-синими глазами, полными, как у афроамериканцев, губами, но тонкими и изящными чертами лица. Немножко полновата, но эти округлые формы не выглядели неухоженно, напротив, они придавали ей вид королевы. Имя ей очень шло. В отличие от фамилии. Ледяной огонь, горячий снег. Геката Штиль. Сумасшедшая женщина, влюбленная в хирургию. Она родилась со скальпелем в руках. С ним, видимо, и умрет. С ним же создаст семью.
***
Шесть часов спустя
— Что такое шесть часов для операции на сердце? — с улыбкой спросила Геката, когда они стояли в предоперационной, стаскивая с себя окровавленные костюмы и перчатки.
— Да, почти рекорд, — улыбнулась Офелия. — Я дважды думала, что мы его потеряем. Бедолаге досталось. Кто-то разрядил в него целую обойму!
— И эта пуля… — ординатор поморщилась. — Она могла взорваться?
Доктор Лоусон рассмеялась.
— Главное, что ничего не взорвалось и никто не пострадал. А пациент должен выжить.
— Первые сутки покажут.
— Первые сутки покажут.
Основательно помыв руки до самого локтя, Офелия достала из шкафчика сменную одежду и пошла в душ. Геката увязалась за ней. Ординатор вообще старалась в рабочее время не отставать от своей начальницы, впитывая ее знания и мастерство. И у нее хорошо получалось. Офелия не тешила себя иллюзией и в преемственность поколений не верила. Эта маленькая смуглая сучка откусит ей руку по плечо, если подать палец. Но пока она слабее и училась у нее. А потом будет метить на ее место. Когда? Через год? Полгода? Пять лет? Ничтожно мало в контексте вечности.
Горячая вода освежила затекшее от напряжения тело. Нет, Офелия не устала. Она не могла устать за ничтожные шесть часов. Тем более, через час ее ждала новая операция и новая спасенная или загубленная жизнь. Ее мучило нечто другое. Предчувствие? Тоска? Все дело в этом дурацком сне, который она видела постоянно. Какая-то женщина, какой-то мужчина, разговоры. Костер и ночь. Она не помнила, о чем они говорили и не понимала, почему должна следить за их диалогом. Но каждый раз какая-то неизведанная часть ее поднимала голову и начинала царапать нервы мелкими острыми коготками и зубками. Выключив воду, Лоусон постояла в клубах пара, а потом потянулась за полотенцем. Нужно поговорить с полицейским и адвокатом, которые ждали ее. Дональд приходил в смотровую и просил сделать это лично. В знак уважения к нему. У Офелии не было возможности отказаться, она как раз была занята извлечением пули из тела больного, и любое неосторожное движение могло его убить.
Вытершись насухо, промокнув волосы, Офелия влезла в новый хирургический костюм. Влажные локоны пришлось собрать в неаккуратный пучок, чтобы они не падали на лицо. Геката нежилась под струями воды в соседней кабине, и Лоусон решила ей не мешать. Во второй операции ординатор не участвовала, у нее есть время выдохнуть. То, что для Лии было «всего шесть часов», для все еще неопытной девушки, как бы она не храбрилась, оставалось настоящим испытанием на стойкость.
Офелия вышла из душа. Темно-синяя ткань костюма приятно облегала разгоряченное тело, которое сейчас ощущалось особенно чисто, обостренно. Каждая клеточка будто раскрылась под горячей водой, и теперь резонировала, касаясь ткани. Это было почти волнительно. Отогнав от себя мысли о том, что было бы неплохо вернуться в душ и показать красотке-ординатору, каким может быть наслаждение в ее, Офелии, мире, доктор Лоусон бодро зашагала по коридору в сторону комнаты ожидания. В свое время она уговорила Дональда выделить большое помещение в травме для тех, кто ждет результатов операции их родных. Плановых операций в этом отделении не было. И родственники, и друзья нуждались в особенном уюте. Пертурбации отделов привели к тому, что травма уменьшилась, а огромная комната ожидания поделилась между ней и кардиологией.
Полицейского Офелия узнала сразу. Сложно не заметить высшего темного эльфа, который также, как тысячи его собратьев по всей планете, не забыл свои корни воина и пошел на службу. Они пересекались несколько раз. Доктор не помнила его имени. Помнила эмоциональный запах и эту забавную привычку держать голову. Он выглядел так, будто только что откинул волосы с лица, и теперь смотрел поверх чужих голов. Слегка надменный и вместе с тем величавый вид.
— Доктор Лоусон, — воскликнул эльф, делая шаг навстречу. — Ну и заставили вы нас понервничать. Как мистер Беард?
Он говорил негромко, но все, находившиеся в комнате ожидания, дружно повернули к ним головы. Офелия пересекла пространство, жестом пригласила полицейского подойти к окну и растерянно огляделась в поисках адвоката.
— Мистер Эверетт подойдет через минуту, — то ли прочитав ее мысли (конечно, нет), то ли догадавшись по лицу о том, что ее беспокоит, проговорил полицейский. — Я капитан Андреас Ли.
— Ли?
— Так вышло.
Он пожал плечами и смущенно улыбнулся. Улыбка заставила вспыхнуть темно-карие глаза, а на щеках появились ямочки. Капитан Ли обладал высоким ростом, свойственным большинству из его собратьев и грации и стати ему не занимать. Лия подошла к окну.
— Операция прошла хорошо. Мы достали все пули. Сердце пару раз останавливалось, но нам удалось его запустить.
На лице полицейского не отразилось никаких
