Векы барбат - Нэнси Килпатрик

Когда Зауэрс вернулась на свое место, а безымянный мужчина закончил писать, он повернулся к Ните и спросил, не желает ли она воды или сока.

— Нет, спасибо.

— Хорошо. Продолжим?

Она знала, что он не ждет ответа, поэтому промолчала. Он все равно продолжит, хочется ей этого или нет. Такова судьба всех пленников.

— Я бы хотел поговорить о вашей последней поездке в деревню. Этим летом.

Воображение нарисовало перед ней картину, похожую на открытку. Деревня в ярко-зеленых тонах с щедрой примесью охры и разлитой поверх небесной лазурью. Там были люди: симпатичная загорелая Оана с четырьмя розовощекими детьми и выпирающим животом. Раду, ее белобрысый муж-трудяга. Малыш Георге, который так хорошо играл на флейте, и Илие, чьи длинные ловкие пальцы, почерневшие от его любимых русских сигарет, шили красивую удобную обувь. Ей они все казались мазками на холсте, элементами натюрморта из человеческих фигур, застывших в толще времени. Они отпечатались в ее памяти такими, какими были всегда, какими должны были стать их дети, если только не уехали бы из деревни вслед за Нитой.

— Расскажите мне о той поездке. Почему вы вернулись домой?

— Учебный год закончился. Я работала в одной бухарестской таверне, разносила еду и напитки, но наплыв туристов должен был начаться только через три недели, а до тех пор хозяин обходился без меня, вот я и поехала домой, повидать бабушку.

— Вы были рады возвращению и встрече с бабушкой?

— Да, конечно.

— А как вас там встретили?

— Всем было интересно посмотреть на меня. Они хотели знать, каково это — жить в Бухаресте и учиться там.

— И что вы им рассказали?

— Что в городе много людей, которые носят одежду всех цветов и оттенков и в любое время суток гуляют по узким улицам, а по ночам здесь светят фонари, похожие на звезды. Я сказала им, что школа многому научила меня и что я теперь знаю то, о существовании чего раньше даже не подозревала.

— Например?

— Мифы. Легенды. Предания разных народов.

Мужчина сверился с папкой, в которой, по всей видимости, содержалась информация о Ните.

— Ах, да, вы изучали культурную антропологию, верно?

— Да.

Он закрыл папку, положил на нее руки и посмотрел на Ниту. Девушка отвела взгляд.

— В вашей деревне были легенды, предания и мифы?

— Да, — внезапно ей стало стыдно. Одиноко. Как она раньше не догадалась, чем все закончится?

— И одна из них была связана с векы барбат, я угадал?

— Да, — она постаралась прогнать мрачное воспоминание и вернуться к настоящему.

— Расскажите мне легенду о векы барбат.

Нита тяжело вздохнула, и грудь сдавило с новой силой, словно легкие вдруг окаменели и не желали впускать чистый свежий воздух.

Доктор Зауэрс постучала ногтями по столу. Она не признавала то, что называла «разговорной» терапией. Она верила в лекарства. И в тихих пациентов. Давайте им нейролептики. Постепенно уменьшайте дозу и следите за результатом. Если есть улучшения, пациентов можно выписывать. Если нет, продолжайте лечение. Так как Нита никогда не покинет больницу, надеяться ей не на что.

— Бабушка рассказывала мне о векы барбат. Он пришел в нашу деревню много веков назад. У реки он встретил деревенскую девушку, и они влюбились друг в друга. Они поженились. Потом его жена умерла из-за поветрия, которое пришло из-за гор и убивало всех, и людей, и животных. Кроме векы барбат, в деревне осталось только двадцать человек, и люди не знали, как им уцелеть. Векы барбат не был старейшиной, но у него была власть. К тому же он хорошо соображал, и люди надеялись, что он подскажет им, как быть дальше. Но он был охвачен горем и не смог возглавить их. Это сделал другой выживший человек, который спас оставшийся скот и зерно, так что люди не погибли от голода, родили новых детей, и число их умножилось.

— А векы барбат? Вы сказали, он был охвачен горем. Из-за умершей жены?

— Да. Он очень сильно любил ее. Так сильно, что сделал бы что угодно, лишь бы снова быть с ней. И кое-что он действительно сделал.

— И что же?

— Ночью он бродил по лесу и взывал к злым древним богам, которым поклонялся до прихода в деревню, пока жил с цыганами, до того, как христианский бог стал его единственным богом. Он заклинал темные стихии и умолял о помощи зловещих природных духов. Он обещал выполнить любое их желание, если только они вернут ему жену.

Нита чувствовала, как бьется сердце. Она знала, что ее взгляд блуждает по комнате в поисках — чего? Пути к бегству? Да, она хотела убежать. Из этой комнаты, от этих людей. От истории с плохим концом.

— И что произошло потом?

— Налетела буря. Деревня расположена в долине, так что ее затопило. С неба ударила ослепительная молния и поразила векы барбат. Его кожа почернела, светло-карие глаза стали белыми, волосы и борода тоже побелели. Когда он вернулся в деревню, он уже был… другим.

— Что значит «другим»?

Она притворилась, что не замечает его вопросов:

— Люди в деревне, они потратили так много сил, чтобы спастись самим и спасти урожай и животных, чтобы вернуться к прежней жизни. Из-за наводнения со склона горы сошел грязевой поток и уничтожил многое из того, что удалось сохранить. Грязь была красной, словно гора истекала кровью. Людей стало еще меньше. И тогда они решили, что в деревне есть демоны. Из-за векы барбат их жизнь едва не пошла прахом. Разумеется, люди во всем обвинили его.

Повисла тишина. Потом мужчина тихо спросил:

— Что они сделали с векы барбат?

Нита с трудом сглотнула застрявший в горле ком:

— Они не могли убить его. Он много лет прожил рядом с ними и теперь был одним из них. Но им надо было защитить себя.

— От чего?

— От проклятия.

— Какого проклятия?

Нита ощутила внезапную дрожь в ногах. Стягивавшая лодыжки цепь тихо звякнула. В комнате вдруг стало очень жарко, стены окрасились в обжигающе-желтый цвет.

— Если можно, дайте воды, — попросила она, снова пытаясь отвлечь седоволосого от вопроса.

Мужчина встал, подошел к боковому столику и налил ей чистой воды. Потом поставил стакан перед Нитой, но та даже не притронулась к нему.

Снова усевшись за стол, мужчина сказал:

— Расскажите мне о проклятии.

Может быть, подумала она, может быть, если я обо всем расскажу, может быть, хоть кто-нибудь поймет. До этого все, с кем она разговаривала — полиция, врачи, доктор Зауэрс, — все они были слишком нетерпеливы, верили в то, во что хотели верить, а не в ее слова, хотя она знала, что произошло на самом деле. Этот мужчина с мышиными волосами и глазами, который сказал, что слушает ее, — может быть, он и в самом деле выслушает ее. Может быть, он ей поверит.