Остров-друг - Френсис Стивенс

Когда плавающий остров приблизился к Аните, я услышала крик и увидела мужчину, который танцевал и прыгал на пляже, как сумасшедший. В следующую минуту он бросился в узкий водный коридор, разделявший нас, и быстро приплыл ко мне. Ну, конечно, это был Нельсон Смит! Я поняла это, как только увидела мужчину. Сейчас у него был вид благоразумного, уверенного в себе человека, не способного написать оскорбительное для Аниты послание и предпочитавшего умереть в открытом океане, чем оставаться на благородном острове. Его глаза светились счастьем возвращения на Аниту. На плавающем острове заметно иссякли запасы кокосовых орехов, не говоря уже о черепашьих яйцах. Я знаю только одно верное средство, которое лечит всех от страха перед неизвестностью, — отсутствие пищи.

Нельсон Смит был аэронавтом. В то время аэронавт разительно отличался от современного летчика.

Опасности подстерегали и в воздухе, и в море. Бак с горючим дал течь, и аэроплан Нельсона упал в океан рядом с Анитой. Ему удалось спасти лишь два ящика с провизией. Обломки затонули почти мгновенно. Вы, наверно, догадались, я горела нетерпением узнать, что же так напугало Смита на острове, что заставило его бежать отсюда без оглядки? Он рассказал мне историю своего появления на острове, совпадающую с моей. Но едва дойдя в своем рассказе до самого страшного места, Смит неожиданно замолчал. Он заупрямился и не хотел больше говорить ничего. Подобное часто случается с вами, мужчинами. Отбросив всякую надежду узнать истинную причину страха Нельсона, я отнесла его на счет глупого мужского упрямства. Мы, однако, остались союзниками и решили детально разработать план нашего спасения.

Во время обсуждения нашего плана Анита немного дулась на нас. Я хорошо понимала чувства, которые она испытывала. Но я объяснила ей, что мы должны вернуться к людям, а оставшись здесь навсегда, закончим тем, что будем мяукать, как кошки, или убьем друг друга из-за обычной человеческой ненависти. После нашего разговора с Анитой она перестала сердиться. Мне даже показалось, что теперь она спешила избавиться от нас. Мы привязали плавающий остров к Аните при помощи длинного каната, сплетенного из пальмовой коры. Необходимо было запастись провизией, достаточной для длительного путешествия на плавающем острове. Анита устроила настоящий дождь из кокосовых орехов. За один день Нельсон нашел черепашьих яиц больше, чем я обычно собирала за неделю. Без сомнения, Анита очень торопилась помочь нам.

Я полюбила Нельсона, храброго и сильного, отличного товарища. Не обладая мужеством, он никогда не смог бы стать аэронавтом. Эта профессия уже тогда считалась трудной даже для женщины, а тем более для мужчины. Нельсон не блистал образованностью, но был скромен и никогда не говорил о вещах, о которых не знал ничего или знал слишком мало. Ведь большинство мужчин хвастаются, когда у них нет даже малейшего повода для бахвальства. Да, Нельсон и я были на волосок от того, чтобы, покинув наши стихии, небо и море, поселиться вдвоем в маленьком спокойном городке, где-нибудь в Новой Англии. Но произошло одно событие, ставшее для меня уроком на всю жизнь. Никогда я не испытывала такого горестного разочарования поведением мужчины — ни раньше, ни после.

Все уже было готово к нашему отплытию, и однажды утром Анита преподнесла нам прощальный подарок: подул ласковый и легкий бриз. Погода стояла восхитительная. Мы, возбужденные и счастливые, побежали к берегу, боясь, что порывы даже несильного ветра могут порвать канаты, прикрепленные к плавающему острову. Мы мчались к острову Смита, наши руки были полны кокосовых орехов. Вдруг Нельсон попал ногой на заостренный камень и рухнул на землю, рассыпав орехи. Но я не заметила его падения, так как бежала впереди и продолжала стремительно мчаться к острову.

Неожиданно земля задрожала у меня под ногами, воздух наполнился страшными стонами и скрипами, словно земле причинили невыносимую боль.

Я обернулась. Нельсон сидел на земле, зажав руками кровоточащий палец и ничего не видя вокруг. Слышен был только поток таких гнусных и омерзительных ругательств, которые не осмелилась бы произнести или слушать ни одна даже самая грубая женщина. Я крикнула ему, чтобы он немедленно замолчал, но было уже слишком поздно. Остров… или нет, Анита, была все же женщиной. Да, она имела мягкое сердце, хотя и знала, как себя вести, когда ее оскорбляли. Из кратера с ужасным ревом вырвался огромный столб пламени и дыма, поднявшись высоко в небо. Теперь Анита разговаривала с нами языком огня и грома, выражая гневный протест против нашего общения с тобой.

Схватив за руку грубого безумца, я потащила его к берегу. Чтобы догнать нашу последнюю надежду — уплывающий остров, мы должны были развить скорость моторной лодки. Без сомнения, никакие канаты не могут удержать остров, когда Анита находится в яростном гневе. Когда мы бежали к берегу, справа и слева с гор скатывались обломки скал. Дико завывающий ветер едва не сбивал нас с ног. Небо покрылось черными тучами. Несколько минут из-за темноты мы с Нельсоном не видели друг друга. Анита так рассердилась, что бросала в нас камни. Но надо сказать, у нее были все основания для подобного обращения с нами. Когда, наконец, мы достигли безопасного места и очистились от пепла, я обратилась к моему спутнику: «Так вот что повергло тебя в страх и вот почему ты покинул свой лагерь. Своим грубым поведением ты вывел из себя мою Аниту, и она вышвырнула тебя!»

Смит раздраженно возражал мне, но я предпочла бы видеть его более смиренным в сложившейся ситуации. Он проявлял обычное мужское упрямство, свойственное ослам. Он постоянно твердил одно и то же: «Черт побери! Откуда я мог знать, что этот дрянной остров — женщина!» Поступки говорят о большем, чем слова. Как можно было догадаться по поведению Аниты, так могла вести себя только изысканная и утонченная дама. Ну разве хоть у одного мужчины есть такие душевная тонкость и интуиция?

Но Смит по-прежнему проявлял тупое упрямство:

— Разве извержение вулкана и выброс горячих камней можно отнести к достоинствам изысканной дамы? Однажды я порезал палец, открывая консервную банку. В сердцах я выругался. И тут же из всех дыр, расселин и даже из родника выползли… как ты думаешь, кто?.. Змеи! Как тебе это нравится?! Большие, маленькие, зеленые, красные и даже ярко-малиновые. Что бы ты сделала на моем месте? Я предпочел бы утонуть, чем быть съеденным мерзкими тварями. Разве могло мне прийти в голову, что змеи выползают из скал, потому что я сквернословил?

Конечно, он не мог догадаться. Змеи были предупреждением, достаточно пока любезным и мягким. А он не мог отдать себе в этом отчет. «Стыдись, Нелли! — сказала я ему сурово. Такой остров, как нежная Анита, старался подружиться с тобой, а ты оскорбил его в самых лучших чувствах. И ты был справедливо наказан».