Чикагские вампиры: Невошедшее (СИ) - Нейл Хлоя

— Боже, ты выглядишь великолепно, — сказала она с намеком на удивление в голосе. — Мне нравится твой топ. — Она снова фыркнула. Я не собиралась ей его одалживать. — Волосы у тебя тоже хорошо смотрятся. — Такие комплименты я хорошо воспринимаю. Сегодня день хороших причесок. Мои волосы длинные, густые и темные с косым пробором. Сегодня они выглядят неплохо, создавая нечто неумышленно волнистое.

— Спасибо, Мэллори. А теперь сосредоточься: чья это одежда?

— Моей матери. Я планировала надеть свою крошечную юбку, — и она действительно крошечная, 25 сантиметров длиной от талии до подола, — но пришлось кое за чем заехать домой, и мама сказала, что раз уж это прослушивание, то я должна надеть что-нибудь приличное.

Она села, откинувшись на локти.

— Мне далеко до приличия, Кейт, — сказала она, ее голос был низким и совершенно серьезным.

Я вздохнула. Я люблю Мэллори, но она далеко не подарок. В 23 она блестящий музыкант и великолепный автор песен, но не самая стабильная личность.

— Думаю, мы должны позволить мистеру Гриеру получить хорошее представление о том, каким на самом деле может быть наше выступление. — Она молчала, ожидая волшебных слов. — Иди наверх и поищи что-нибудь, — сказала я. Она взвизгнула, выбралась из кучи и бросилась вверх по лестнице. Ненавижу одалживать ей одежду. Она всегда возвращается со стратегически размещенными дырками или булавками.

Я начала складывать отбракованную кучу одежды и ждать, когда она спуститься обратно. Прошло пятнадцать минут, а она все еще не вернулась. В моем шкафу не так много того, что она может надеть; я задалась вопросом, чем она там занята.

Наконец она спустилась, ее волосы были распущены и ниспадали на плечи, как странный голубой ореол. Она нашла короткую, черную юбку, не настолько короткую, как ее «крошечная», но достаточно короткую, чтобы ее матери поплохело. Она также надела серебристый, расшитый блестками топ без рукавов, который, я почти уверена, является частью старого костюма группы.

— Нравится? — спросила она, крутясь. Она действительно выглядела хорошо. Странно, но хорошо — что-то вроде смягченного варианта тусовщицы.

— Ты отлично выглядишь, — ответила я. — Ты готова? — Я снова проверила время — почти 17:30. — Нам нужно добраться до «Веста» и подготовиться. Думаю, мы первые, и наш гениальный работодатель не обрадуется, если мы сдвинем график.

Мэллори заговорщически ухмыльнулась.

— Знаешь, что я слышала? — спросила она. Я выгнула бровь. Это не помешает. Мэллори глубоко изучает оккультизм, и она очень увлечена этой темой и своими собственными теориями. Если в названии веб-сайта присутствуют слова «Черная магия» или «вампир», то она весь его прочешет. Поэтому всякий раз, как у нее появляются новости, они касаются какого-нибудь важного сверхъестественного события.

А в последнее время произошло несколько сверхъестественных событий; вампиры, по всей видимости, ставшие настоящим сообществом в нашем маленьком городе, начали выходить из паранормальной тени. За последние несколько недель они провели серию пресс-конференций, по большей части на темы «Вы должны узнать нас» или «Не все мы плохие». Те немногие, кто разоблачил себя, не особо пользуются успехом; люди, по вполне понятным причинам, немного встревожились. У большинства людей это вызвало страх или гнев, или некую комбинацию и того, и другого; мои студенты, которым я преподаю Английскую литературу, обратились к источнику — обсуждая «Баффи»[8] с таким почтением, как будто Джосс Уидон[9] написал библию вампирского образа жизни.

Мэллори, понятное дело, приняла это с радостью. Она убеждена, что во всех крупных городах, в том числе и в нашем, обитает множество таинственных существ. Мы даже провели двухнедельные каникулы в прошлом году — еще до того, как вампиры себя разоблачили — бродя по темным улицам Нового Орлеана. Она надеялась хоть мельком увидеть темного, сексуального вампира, крадущегося по одной из аллей города, освещенных газовыми фонарями. Она была так взволнована; я же по большей части следовала за ней по пятам с дайкири в руке. Клубничным, конечно же.

Жаждя рассказать мне свой секрет, она наклонилась ко мне и понизила голос. Я стояла в полутораметрах от нее, в квартире, в которой никого кроме нас не было, но она чувствовала необходимость перейти на шепот.

— Говорят, — она сделала паузу для драматического эффекта, — что он вампир, — тихо произнесла она, как будто боялась, что кто-то нас услышит. Я огляделась.

— Почему ты шепчешь, Мэллори? — задала я вопрос, но я смотрела достаточно научной фантастики, чтобы распознать ее «магическую зависть», понять, что ее вера в эти истории вызвана желанием, чтобы там было что-то еще, что-то магическое.

Она выгнула брови и накрутила на палец прядь голубых волос.

— Никогда не знаешь, кто рядом, Кейт. Просто не знаешь.

Спустя тридцать минут и еще два переодевания мы наконец вышли из особняка, неся гитары. Мэллори все еще была в костюме бывшей группы, но я не собиралась спорить. Если мистер Гриер решит вычеркнуть нас из своей программы из-за ее блесток, нам в любом случае понадобится новая музыкальная штаб-квартира.

До «Веста» ехать недалеко. Клуб располагается в отремонтированном корпусе бывшей Западной Средней Школы. Массивное трехэтажное кирпичное здание, построенное в 1930-х годах, школа в котором закрылась много лет назад, когда министерство решило, что ремонт ее узких коридоров и устаревших водопроводных систем и отопительных сетей будет слишком дорогим; школа и ученики переехали в лоснящуюся новую среднюю школу в пригороде. Старое здание Западной Средней Школы пустовало и приходило в упадок в течение многих лет. Пять лет назад предприимчивый скульптор задешево выкупил здание и вместе с командой друзей разделил внутреннюю часть, чтобы построить ряд недорогих студий для деятелей искусства города — своего рода современной коммуны искусства. К сожалению, у них быстро закончились деньги, в связи с чем остался только каркас здания. Следующим здание купил предприимчивый импресарио, и он сделал крупные капиталовложения. «Вест» в своем новейшем виде открыт только как год, но уже пользуется большим успехом, выступая в роли любимой музыкальной площадки города и популярного, хоть и весьма эксклюзивного, VIP-бара. По выходным очередь в бар — известный как «Святая Святых» — обычно тянется на весь квартал.

Мы играем два-три раза в месяц, обычно в пятницу вечером, часто выступая на разогреве перед шоу более крупных артистов. Мы все еще люди второго сорта на местной музыкальной сцене, но не очень-то переживаем по этому поводу. Мы местные; они всенародные. Так обстоят дела.

Когда мы приехали, в здании было тихо; странно было видеть такое большое и обычно темное пространство полным света и пустым. Место тусовки на первом этаже немалое — семиметровые кирпичные стены, бетонный пол с деревянной сценой в конце; большая часть второго этажа снесена, чтобы освободить пространство. Вдоль стен с промежутками располагаются кожаные скамейки в современном стиле, а сплетение стальных балок и кабелей удерживает над нами прожекторы и лазеры. Они редко используются для групп, но развлекают толпу, когда в «Весте» проводятся готические или техно ночи. Пожалуй, неудивительно, что Мэллори завсегдатай готических ночей.

Помимо меня и Мэллори в «Преданности» есть еще три участника; все они ждали в «Весте», когда мы приехали. Джо Кэлвин, наш барабанщик, довольно скромный компьютерный техник, которого мы с Мэллори как-то вечером встретили в кофейне. Тай Свонсон играет на бас-гитаре, а также является бэк-вокалистом, к большому огорчению его коллег в юридической фирме, и Мэттью Стайлз, наш клавишник, проводит вечера с группой, пытаясь изгнать призрак 11 лет занятий по классическому фортепьяно. Мэттью не любит классическую музыку, это легко можно понять по тому, как он выступает. Он не столько играет на клавишах, сколько выбивает из них ноты.