Корни гор. Книга 2. Битва чудовищ - Елизавета Дворецкая

Далла повела Ингвида в дом, за ним потянулись его люди, челядь тем временем повела их коней в конюшню. Гельд следовал за всеми, стараясь не бросаться в глаза приезжим. Конечно, умнее было бы уйти к себе (своих людей он отослал и велел не выходить из гостевого дома, пока не позовут), но сам не мог сдержать любопытства. Необходимо выяснить, с чем приехал гость. А Далла не расскажет ему всего. Она даже не заметит всего того, что заметит он. Хозяйка Нагорья умеет быть очень проницательной во всем, что может послужить к ее выгоде, но при этом пристрастна и тщеславна и не замечает очевидного, если оно ее чем-то не устраивает.

Гостей усадили на скамьи (челядь поспешно расползлась по углам), Далла уселась на свою подушку, рядом с собой велела сесть Фрегне с маленьким Бергвидом. По обычаю учтивости Далла принялась было расспрашивать Ингвида о дороге, но он сам прервал ее.

– Я вижу, что учтивостью ты, родственница, поспоришь с кем угодно, но мне хотелось бы переговорить о деле поскорее, – сказал он. – Надеюсь, ты не сочтешь меня невежливым. Если наше дело сладится, тогда я смогу и задержаться, и поговорить о дороге, и о всяком другом… о чем ты захочешь. А если наше дело не сладится, то лучше бы мне не терять даром времени и поехать с моим делом куда-нибудь еще.

– Ты мудро рассуждаешь, родич! – с готовностью поддержала его Далла. Ни о чем другом она так не мечтала сейчас, как узнать, что у него на уме. – Разумеется, я не сочту тебя невежливым, если ты побережешь наше время, твое и мое.

Ингвид благодарно кивнул. Он не отличался красноречием и по природе был человек прямой: ему было гораздо легче идти непосредственно к цели, чем кружить и отводить глаза.

– Я приехал к тебе, зная, что ты женщина твердая духом, гордая и отважная, – начал он.

Далла вздернула нос, подтверждая, что все это так и есть. Гельд подумал, что эту часть беседы Ингвид подготовил заранее. Ну, что ж, ему не откажешь в уме: он знает, как надо разговаривать с его родственницей Даллой, если хочешь чего-то от нее добиться. Гельду оставалось лишь надеяться, что их с Ингвидом дорожки не пересекаются. А на это надежды было немного.

– Я понял, что на тебя можно положиться, еще когда ты уехала с Острого мыса, не желая там остаться среди предателей, – продолжал Ингвид, касаясь тех прошлых событий, которыми Далла особенно гордилась. – Тогда, ты знаешь, твой брат Гримкель был провозглашен конунгом Квиттингского Юга и Запада и принес Торбранду конунгу мирные обеты. Он обещал платить фьяллям дань, и они два года подряд не забывали исправно за ней приезжать…

Дальше Ингвид немногословно и толково пересказал все, что следовало знать о походе Асвальда Сутулого в Медный Лес, о попытке Гримкеля истребить фьяллей на обратном пути и о том, как фьялли чуть не истребили самого Гримкеля. Барландцев он не упоминал и ни разу не взглянул на Гельда, так что тот совсем успокоился насчет себя.

– А потом, понимаешь ли, твой родич Гримкель предложил фьяллям пойти в Медный Лес всем вместе, – закончил Ингвид. – Фьялли согласились. Мы так ждем, что весной их следует ждать на Остром мысу с войском, а оттуда они двинутся в Медный Лес. Могут и до тебя добраться, родственница. Конечно, если они пойдут с юга, от Острого мыса, то до тебя тут неблизко – я сам дней десять ехал, хотя и не от самого Острого мыса. Но десять дней – не вечность, а защитить твою усадьбу некому, там по пути жилья мало.

– Я благодарна тебе, родич, что ты предупреждаешь меня об опасности, – надменно поблагодарила Далла, не показывая, как взволновала ее эта весть. – Но все же Медный Лес велик. Сколько бы людей ни привел Торбранд Тролль, их не хватит на все эти пространства. Может быть, они изберут другой путь. Я слышала, что их больше привлекает усадьба Кремнистый Склон, та, что рядом с Турсдаленом. Они знают, что великан Свальнир скопил большие сокровища.

– Может быть, и так, – частично согласился Ингвид. Подбор доводов в споре давался ему не очень легко, и он мял свои крупные ладони, будто перекладывал из одной в другую что-то невидимое. – Но мы не хотим пускать их в Медный Лес. Ты видишь со мной всего десять человек, но на самом деле у нас гораздо больше. Есть еще среди квиттов такие, кто не хочет назваться рабом Торбранда.

– Вы хотите с ним биться? – Далла слегка подалась вперед, глаза у нее заблестели.

– Да, – спокойно и твердо ответил Ингвид, и невольное уважение, которое ощущал к нему Гельд, еще больше возросло. Этот человек действительно собирался биться: как следует подготовиться к битве и потом уж стоять до конца.

– У тебя много людей? – оживленно спросила Далла.

В ее проворном воображении уже мелькали видения могучего войска, которое вернет ей с сыном былую честь, власть и богатство.

– У нас есть руки, чтобы держать оружие, но маловато самого оружия. Многие люди, что живут теперь в Медном Лесу, не вынесли свое оружие с полей битв или повредили его. Мне нужно железо. Говорят, что у тебя оно есть. Если это так, то я думаю, ты не откажешься помочь нам.

Едва речь зашла о железе, как оживление Даллы угасло. Она слишком привыкла охранять свое сокровище, как дракон Фафнир охранял легендарное золото, и любой, кто хотя бы думал о ее железе, мгновенно вызывал ее подозрение.

– Железо? – повторила она, еще не решив, что отвечать. – Ты слышал, будто у меня есть железо?

– Родственница! – внушительно сказал Ингвид и настойчиво заглянул ей в глаза. – Не будем играть в прятки, мы ведь не дети. Род Лейрингов с самых Веков Асов владеет этой усадьбой, с тех самых пор как Тюр помог отбить этот край у великанов. И с тех же самых пор возле усадьбы Нагорье добывают железо. Не может быть, чтобы его у тебя не было.

– Но разве железо есть только здесь? – отбила удар Далла. – У Фрейвида Огниво копи были куда богаче здешних. В его Кремнистом Склоне железа всегда выплавляли втрое больше здешнего. А ему все было мало… Ты говорил с наследниками Фрейвида? Кто теперь живет в его усадьбе?

– Там живет его вдова и побочный сын, Асольв. С ним я говорил. Он хочет нам помочь, но он не хозяин своему железу.

– Как-так? Кто же там хозяин? Ведь у Фрейвида нет другой родни!

– Ведь Кремнистый Склон стоит бок-о-бок с Турсдаленом, – напомнил Ингвид. – А в Великаньей долине живет Свальнир. Если он не захочет, никто не вывезет оттуда ни единого пеннинга железа.

– Вот как! – Далла недоверчиво усмехнулась. – А отчего бы вам не потолковать с великаном?

– Никто не скажет, что мне недостает смелости, но толковать с великаном – не мое дело, – без стыда и досады, со спокойным достоинством признал Ингвид. – Я сговорился с одним человеком… Он живет далеко отсюда, ты его не знаешь. Но у него хорошо получается толковать с нечистью. Он обещал мне пойти в Турсдален и поговорить со Свальниром. А я взял на себя другое – потолковать с тобой.

– Да уж! – с надменной обидой ответила Далла, сразу вцепившись в эти не слишком ловкие слова. – Я, разумеется, чудовище не лучше Свальнира.

– Как ты могла подумать… такую нелепость? – Ингвид в последний миг удержался, чтобы не сказать еще резче. – Ты – вдова конунга, ты моя родственница. Кому же говорить с тобой, как не мне, и с кем же говорить тебе, как не со мной? Ведь твой брат Гримкель хочет совсем другого. Он подмазывается к Торбранду Троллю, а подмазать он его может только нашей кровью, больше ничем. Как деревянного бога в жертвенный день. Он будет собирать дань, чтобы наши люди каждую зиму уносили своих детей в лес[3], а фьялли жирели, ничего не делая. Конечно, и Гримкелю перепадет, иначе зачем бы он так старался, хитрая сволочь… Хм, прости, я забыл, что говорю о твоем брате!

По мере своей речи Ингвид все больше и больше горячился; огонь его гнева разгорался медленно, но ровно и неуклонно. Гельд ловил каждое слово и даже потирал колени одно о другое от возбуждения: перед ним сидел человек, способный на большие дела! Способных на громкие слова везде полно, а способных к делу встретишь нечасто!

– Я думаю, ты не хочешь этого, – взяв себя в руки, Ингвид вернулся к началу своей речи. – Ты не хочешь всю жизнь просидеть в глуши, в этой усадьбе, куда и дороги-то нет, со своим сыном, который рожден от конунга…

– Мой сын – родич трех конунгов, если уж на то пошло! – быстро откликнулась Далла. Этот предмет, понятное дело, занимал ее больше всех прочих. – Его отец был конунгом! Его старший брат Вильмунд был конунгом, хоть и не слишком удачливым. И его дядя по матери тоже конунг, хотя тоже не из лучших. Мой Бергвид – наследник конунгов и с отцовской, и с материнской стороны. Квиттами должен править только он! Вот что, Ингвид сын Борга! – Далла внезапно приняла решение. – Я дам тебе железа на оружие, если ты дашь мне клятву, что мой сын будет провозглашен конунгом!