Призрак и леший - Александр Арбеков

— Откуда же у вас, уважаемый, такие весьма неплохие знания о русской кухне? — удивился я и непроизвольно сглотнул слюну, с отвращением взглянув при этом, на пустую и жалкую консервную банку, скорбно лежащую в траве.

— Вы не поверите, но некоторое время назад была у меня женщина, украинка. Хохлушка, одним словом. Какая разница, русские или украинцы. Все от одного корня. Кровь смешана и перемешана. Почему вы сейчас так враждебно, даже с ненавистью, относитесь друг к другу, не пойму.

— Давайте не будем о политике, — сухо поморщился я. — Надоело. Как кость в горле стоит!

— Давайте… Так мы идём или нет?

— Спасибо за приглашение, уважаемый, но мне, увы, в силу ряда чрезвычайных обстоятельств, придётся покинуть эти благословенные места, не испытав всех прелестей вашего гостеприимства, не отведав, я уверен, ваших замечательных блюд, — я с сожалением и нервно махнул рукой в сторону полу надутой лодки.

— Как, однако, вы изысканно изъясняетесь! — восхитился старичок. — А вы помните начало нашего разговора?

— Речь шла о самоубийцах?

— Да, да, именно о них, — сначала грустно улыбнулся, а потом печально и даже скорбно покачал головой незнакомец. — Так вот… Вы не проплывёте на этой малютке и пол километра, если не меньше. Далее течение усилится, подводных камней станет намного больше, а потом река немного успокоится и расширится, но спокойствие это крайне обманчиво. Оно грозит очень и очень серьёзной опасностью.

— Какой же?

— Впереди вас будет поджидать довольно мощный и высокий для этих мест водопад. Даже если вы уцелеете после вакханального падения вниз, то не сможете выбраться на предполагаемый и крайне желанный берег, — горестно вздохнул старичок.

— Почему? — напрягся я.

— А потому, что на протяжении последующей пары километров вдоль реки высятся совершенно неприступные скалы, — снова вздохнул старичок, на этот раз печально. — На водопаде вы наверняка потеряете лодку, а вплавь вы долго не протянете. Потрогайте воду. Её температура не располагает к длительному плаванию. Вас ждут мучительные судороги в результате переохлаждения организма, ну а потом вполне закономерный конец, то есть неизбежное утопление, сопряжённое с ужасными страданиями и полным отчаянием от осознания безвременности ухода из жизни, возможно прожитой напрасно и зря. Какова перспектива, а?

— Как вы, однако, живо, красочно и образно всё описали! — восхитился я, а потом запаниковал.

— Любое, даже самое красочное и образное описание реальности не идёт ни в какое сравнение с нею самой, с её внутренней сутью, подчас полностью или частично скрытой от наших глаз, — горько усмехнулся старичок.

— Боже мой! Что же мне делать? Как далее поступить!? — заметался я по берегу. — Буду с вами честен. Я скрываюсь от полиции.

— Я это понял.

— Копы скоро будут здесь. Как положено, с собаками. Нагрянут они в вашу избушку, или как там называется ваше жилище, обыщут её и мне придёт конец. Что же делать, что же делать!?

— Не суетитесь, расслабьтесь, успокойтесь, — доброжелательно улыбнулся незнакомец. — Поверьте, у меня вы будете как у Христа за пазухой, хотя в данного мифического индивидуума я абсолютно не верю.

— Неужели?!

— Бог с ним, с этим выдуманным героем и якобы мучеником и страдальцем…

— Вы так считаете?

— Бог с ним…

— Но он же вроде бы и является Богом? — нервно рассмеялся я.

— Ну, о чём мы говорим?!

— Ах, да…

— А вообще, я имею свои давние счёты с полицией и с правосудием, — ухмыльнулся старичок. — Но перед тем, как я вам помогу, честно ответьте мне на ряд очень важных для меня вопросов.

— Я готов!

— Родители у вас живы?

— Что?

— Что слышали.

— Жива только мать.

— Поклянитесь здоровьем матери, что ответите на мои последующие вопросы также честно.

— А почему бы мне всё-таки не поклясться Господом Богом нашим на Библии? — нервно поморщился я.

— В Бога в земном понимании я не верю абсолютно и категорически, хотя Библия в моей библиотеке имеется, как и Коран, так, на всякий случай, — мрачно усмехнулся незнакомец. — Мало ли что…

— Хорошо, клянусь здоровьем своей матушки, что я крайне честно и правдиво отвечу на все ваши вопросы!

— Хорошо. И так… — сосредоточился старичок. — Не совершали ли вы убийств, изнасилований, совращения малолетних? Не обокрали ли вы кого-либо бедного, немощного, старого и сирого? Не причастны ли вы к распространению наркотиков и не потребляете ли вы их? И, наконец. Не поддерживаете ли вы террористов и не участвовали ли вы в осуществлении терактов? Да, и ещё. Не занимались ли вы браконьерством или выловом рыбы в период её нереста?

— Вот это вопросы, однако! — с облегчением вздохнул я, но потом напрягся и на некоторое время тяжело задумался.

— Отвечайте! — строго спросил старичок и стал к чему-то напряжённо прислушиваться.

— Торжественно клянусь здоровьем моей матушки, что ничего подобного я никогда не совершал! — воскликнул я с энтузиазмом и с непоколебимой верой в себя, а потом тоже стал весьма напряжённо вслушиваться в звуки внешнего мира, почти полностью поглощаемые хаотичным движением бурной реки.

— Ну и прекрасно, ну и чудесно! — удовлетворённо покачал головой старичок. — Как гора с плеч свалилась. А зачем вам понадобился автомат? И вообще, почему за вами гонится полиция? Кстати, вертолёт в нашу сторону летит.

— Не слышу.

— Ну, куда уж вам, затурканному постоянными шумами и замученному выхлопными газами городскому жителю до нас, детей первозданной, непорочной, чистой и тихой природы, — печально произнёс мой собеседник.

— Да уж, тишина, — это в нашей жизни самое главное, — в ответ улыбнулся я и взглянул на бурную реку, шум которой возможно перекрыл бы звук моторов пары-тройки десятков большегрузных и мощных автомобилей.

— Так за что вас преследует полиция, да ещё такими силами? Ну не за нарушение же правил дорожного движения или распитие спиртного в общественном месте? И повторяю свой первый вопрос. Зачем вам автомат? Вы им воспользовались хоть раз или нет? — старичок сурово нахмурился.

— Отвечаю искренне и честно. Во-первых, я ограбил банк, а во-вторых, ювелирный салон, — скорбно произнёс я. — Поверьте, увы, получилось это почти случайно. Вот и все мои не такие уж страшные преступления. А что касается автомата, то он находился при мне так, для солидности. Ну какое может быть ограбление без автомата!? Дал я из него пару очередей в потолок, посеял всеобщую панику, родил недоумение и внушил страх, ну и всё.

— Вот это да! — оживился старичок и в слегка мутноватых глазах его появились задор и блеск. — Ну, так вы совершили богоугодные дела! К ногтю всех этих зажравшихся толстосумов! Так им и надо, олигархам, кровопийцам, бессовестным ростовщикам, жуликам, прощелыгам и мошенникам! Ах, какой молодец! Одобряю и полностью поддерживаю вас, мой друг, в вашей благородной и весьма трудной и опасной борьбе за социальную справедливость!