И Золушки здесь не тихие (СИ) - Мор Ника

Нужно сказать, что малыш оделся сам и даже быстрее меня. Мы пошли на кухню. Я потерянно озиралась.

— Дилан, как ты относишься к бутербродам? — мальчик пожал плечами. — Значит, вопрос решен, альтернатива небольшая — бутерброды или бутерброды.

Кое как найдя ледник, в нем сыр, масло и колбасу мы нарезали бутерброды. Травы для заварки искали еще минут тридцать. Я уже решила сдаться и нести просто горячую воду, но на глаза попал холщовый мешочек, в котором была заварка.

Поставив все на поднос, мы занесли творение своих рук в столовую и расставили.

Герцог невозмутимо смотрел на наши приготовления.

— А что случилось с ножами на кухне?

— В смысле? Что с ними? — оглянулась на мужчину.

— Ну, вы по какой-то причине решили ими не пользоваться. Боюсь предположить, чем вы нарезали продукты. С таким то размахом. Я даже последствия открывания рта на такую ширину бутерброда затрудняюсь спрогнозировать. Давайте уберем что-то с бутерброда. Или хлеб, или колбасу. Вместе их все равно не откусить.

Я покраснела.

— Знаете что, не нравится, сами себе готовьте.

— Готовьте? Что здесь приготовлено? К тому же я достаточно обеспечен, чтобы мне готовили слуги.

— Я вам не слуга!

— А кто?

— Я, я, я ГУВЕРНАНТКА! Вот кто я!

— А где МОЯ служанка? Вы остались в доме на неделю! Кто вам дало право ее выгонять?

— Я не выгоняла, она в окно выпала!

— Сама?

— Нет, я толкнула! И правильно сделала, и сделала бы это еще раз!

— Вы? Да вы бы и сдвинуть Фиру не смогли!

— Я — нет, а воздушная волна — да!

— А вот отсюда поподробнее! Кто вы леди? От кого вы бежите? — герцог схватил меня за запястье и дернул на себя. Я, злая и растрепанная сопела ему в лицо, он, хмурый и злой, пыхтел в ответ.

И тут я поняла. Я как дура попалась. Практически выдала себя. Не быть мне шпионом. Не мое это.

— Можно мне попить? — мы одновременно развернули голову. Дилан сидел и кушал колбасу. Да, прав герцог. Или хлеб, или колбасу. Вместе никак.

— Конечно, минуту. Мужчина сам налил малышу попить.

— Нила. Я понимаю, что вы мне не доверяете. Но судя по тому, что я видел утром, Дилан вам не безразличен. Давайте вы расскажете то, что считаете нужным. И про события в этом доме, и про ваши проблемы. Я отвечу на ваши вопросы. Любые тайны вызывают недоверие. Мне бы не хотелось, чтобы между нами стояли недомолвки.

— Хорошо. Но только после того, как вы поклянетесь не причинять мне зла.

— Да, согласен. Сейчас предлагаю позавтракать. Потом я решу вопрос со служанкой.

Позавтракав, мы отправились в сад. Дилан играл, а мы сидели в беседке, наблюдая за ним.

— Что случилось с его мамой? — я смотрела на малыша и не верила, что жизнь могла быть с ним так жестока.

— Сифа была моей сестрой. У нас с ней разница в возрасте была около года. Родители наши были пожилыми людьми, когда встретились. Поэтому к моменту нашего совершеннолетия были уже очень пожилыми. Ушли они тихо, от старости, практически друг за другом. Мы остались одни. Закончили академию. — герцог замолчал и задумался.

— В академии я был одним из лучших адептов. Поэтому мне открывались грандиозные карьерные перспективы. Я окунулся в омут служебных забот. Поднимался все выше и выше. Я оставил сестру одну. Практически бросил в нашем имении. В один из дней мне пришло письмо от управляющего. Сифа пропала. Я бросился на ее поиски, но не нашел ее. Расспрашивал, с кем она общалась, куда ходила. Но все ниточки обрывались. — Мужчина замолчал.

— И? И что? Дилан же здесь. — Я развернулась и посмотрела на герцога. Он тоже смотрел на мальчика, но взгляд его был затуманен. Как будто он мысленно находился далеко отсюда.

— Через шесть лет, когда я уже смирился с потерей, ко мне пришло письмо. От моей сестры. К тому времени она уже была мертва. Она написала, что у нее растет сын. Над ней надругались. Кто и когда не написала. Но зная мое стремление сделать карьеру, она решила исчезнуть, чтобы не портить мне биографию. Глупая, глупая маленькая девчонка. — Эрик закрыл глаза рукой, погружаясь в воспоминания все глубже и глубже.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Я сорвался к ней. Но приехал уже к могиле. Она работала простой сельской учительницей. У нее просто не было денег на хорошего врача. Она умерла от банальной простуды, просто запустив ее. Дилана я забирал уже из приюта.

— Вы ненавидите его?

— Кого?

— Дилана.

Герцог надолго замолчал, всматриваясь в мальчика.

— И да, и нет. Из-за него я потерял сестру. Он причина ее страданий. И в то же время, он не виноват, что его родили. И он так на нее похож.

— И на вас.

— На меня?

— Да, у него такие же красивые глаза как у вас. Когда он счастлив они синие как летнее небо, когда грустит, становят грозовыми тучами. — Герцог убрал руку и посмотрел на меня и улыбнулся.

— Не замечал. Так что случилось, пока меня не было? — Эрик резко сменил тему разговора. Видимо понял, что я сейчас начну пускать слюни по поводу его глаза. А кто я такая? Деревенская девка, не ровня ему. Психанула. Надо же, цаца какая, не подхожу я ему, значит.

— Фира унижала и била Дилана. Называла его исчадием Ада. Берегла вашу бесценную, чистую душу. — Я встала и пошла на выход из беседки.

— Да ну?

— Баранки гну. — Мы люди не гордые, собирается держать дистанцию, так я не против, я ему сейчас кратер между нами образую.

— Стой, мы не договорили. — Герцог схватил меня за руку.

— Вы бы, господин, ручоночки свои при себе держали! А то ведь в моем болотце как, потрогал — женись! — Мужчина резко одернул руки.

— Прости, не понимаю, я тебя обидел чем-то? — Я застопорилась. А действительно, что это я психую? Нравится он мне что ли? Скосила глаза. Хорош, чертяка…. Дала себе мысленно леща и села обратно.

— Ну? — расправила платье.

— Хочется тебе в ответ сказать "Баранки гну", но держусь. — И лыбится сидит. Закатила глаза.

— Так кто ты, откуда и что занесло тебя в наши края? Я же верно понимаю, ты прячешься от кого-то?

— Вы обещали клятву.

— А, да. — Эрик закрыл глаза, посидел немного, открыл их. — Все.

— Да что все то??? Я откуда знаю, что вы там себе в голове бубнили? Какие гарантии?

— Так у тебя и выбора особого нет. Только верить мне. Идти тебе все равно некуда. Иначе еще при первой клятве сбежала бы. Рассказывай. Поверь мне, станет легче. — Я отвернулась и стала смотреть в сад.

— Нечего особо рассказывать. Мачеха решила выдать меня насильно замуж. "Жених" пытался сломить волю, чтобы добровольно под венец пошла. Голодом морил, запирал. В последний раз хлыстом избил. Думала не выживу. — Сзади повеяло холодом. Я обернулась. За герцогом клубился черный туман. Он казался живым, его потоки перекатывались друг через друга, как тела огромных змей. Я сглотнула.

— У вас. У вас. У вас там…, - Повертела в воздухе рукой.

Герцог обернулся, прикрыл глаза, и тьма втянулась в него.

— Имя свое ты, конечно, не скажешь?

— Нет.

— Почему?

— Не хочу вас расстраивать, но я вам не верю. А сейчас еще и боюсь.

— Логично. Тогда я пошел искать нам новую служанку. Прошу вас, больше не готовьте. — Я показала язык спине мужчины.

Глава 5. Новый маг

Герцог, как и обещал, нашел новую служанку — Груню. Но образ этой дородной, улыбчивой, доброй женщины не вязался с ее статусом. Скорее она воспринималась, как дальняя родственница, которая искренне слушала, давала советы, переживала и, конечно, неустанно обнимала Дилана. Он перестал бояться и уже сам постоянно прижимался или ко мне, или к ней. Эрика он пока, все же, обходил стороной.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Мы с герцогом начали притираться друг к другу, он ходил на службу, я занималась с ребенком. Ну, как можно заниматься с пятилетним малышом? Только играть и обучаться во время игры. В один из дней я пришла из магазина и застала Дилана на кресле в гостиной. Было видно, что малыш недавно плакал. Носик опух и покраснел, глазки блестели. Рядом, на стуле сидела Груня и горестно вздыхала. В руках у нее был сладкий пирог и чай. Видимо, пыталась утешить мальчика.