Сирена - Сергей Палий

— Я не открою шлюзы, — на всякий случай заявил Зануда.

— А я дырку в обшивке просверлю, — безапелляционно отрезал Пунктурица. — Отстань. Наслаждайся эротикой, пока дают.

— Кэп, ты что задумал? — настороженно спросил Самарский. — Я еще жить хочу.

— Я тоже. А заодно спасти старый добрый «Субботник» и груз.

— А в чем прикол-то?

— Согласно «Одиссее» Гомера, сирены своими чарующими голосами завлекали мореходов к прибрежным скалам, о которые разбивались корабли. Так вот, я уверен, что наш влюбленный Зануда не знает, что сделал Одиссей, дабы спасти своих спутников.

Компьютер помолчал, потом выдал:

— Не знаю. Но уверен, что у тебя этот фокус не пройдет!

— Нюхай свои радиоферомоны, — цинично сказал Пунктурица, облачаясь в скафандр, принесенный Запесочным. — А вы чего тормозите? Надевайте костюмы.

— Быть может, меня хотя бы отстегнут? — зло поинтересовался Самарский.

Пока Кристоф высвобождал Шкалика из кресла второго пилота, Зануда напряженно сопел в динамики. Наконец он крикнул:

— У меня с наносекунды на наносекунду начнется паника! А это, уверяю вас, опасно для всего экипажа!

— Чмокни свою красотку на прощанье! — Пунктурица убедился, что скоба шлема надежно защелкнута.

Шлюзы смятенный вконец Зануда распахнул разом — и основной, и аварийный, и грузовой. Хорошо, что контейнеры с грузом были надежно закреплены…

Всех четверых членов экипажа буквально вынесло наружу. Капитан перед этим успел пристегнуть каждого страховочным тросом к специальному кронштейну. Уже болтаясь в вакууме, Пунктурица достал из ремонтного отсека костюма инструменты и, довольно осклабившись, помахал ими перед носом Самарского.

— Э-э… Лева… — протянул Шкалик. — Я, конечно, нахожусь в твоем подчинении и обязан выполнять приказы… Но какого, пассатижи тебе в ухо, хера ты нас сюда вытащил? Этот гад сейчас вот ка-а-ак пальнет промышленным резаком…

— Мы вне радиуса действия резака, — успокоил его Пунктурица. — Расслабься.

— То есть ждать спасателей снаружи вам показалось интереснее? — уточнил Кристоф, болтаясь на тросе неподалеку.

— А ведь наш бухгалтер, как ни странно, прав, — согласился Самарский. — Мы ничего не сможем сделать с кораблем: он полностью управляется Занудой, пассатижи ему в уши!

— Не пассатижи, а воск, — победоносно произнес Пунктурица и снова помахал инструментами.

— Космическое помешательство, — сокрушенно констатировал Кристоф и укоризненно взглянул на капитана через стекло шлема.

Пунктурица загадочно улыбнулся, посмотрел, прищурившись, на далекое Солнце и объяснил:

— Что бы спасти своих спутников от манящего пения сирен, Одиссей залепил им уши воском.

Если в вакууме может повиснуть тишина, то она там повисла. Лишь спустя минуту Самарский решился спросить:

— И что?

— Скажи, друг мой Шкалик, где на «Субботнике» расположены колпачки принимающих антенн?

Отчаянный крик Зануды раздался в наушниках скафандров с задержкой ровно в наносекунду. Обреченный на разлуку с возлюбленной, компьютер понял капитана первым.

— Да как вы могли допустить такое унижение? — забрюзжал Зануда, когда Пунктурица наконец вывел «оглохший» корабль за пределы карантинной зоны. — Как вам хватило совести позволить какой-то самодовольной дурочке заморочить мне массивы?!

Запесочный громогласно рассмеялся, а Шкалик откинулся в кресле и потянул сквозь трубочку авокадовый коктейль. Пунктурица только улыбнулся краешками губ.

— Бездушные приматы, — обиженно захныкал Зануда. — Столько лет верности, самопожертвования, скрупулезных расчетов, а они…

— Я не хотел быть жестоким, — сказал капитан. — Я ведь прекрасно понимаю, что такое потерять голову, быть охмуренным женщиной. Понимаю, что такое разлука, когда ты полон рвущихся наружу чувств и готов поверить, что больше никогда не встретишь ту, единственную… Поэтому я вовсе не хотел быть бесчеловечным по отношению к тебе. Но ты был абсолютно невыносим! Просто критически!

— Тогда пусть Самарский срочно поставит мне Linux Blue Suede Shoes, — проворчал Зануда. — В качестве компенсации.

— Шкалик, поставь ты ему эту новую операционку, — благосклонно согласился Пунктурица. — А то ведь всех задолбит.

— Задолблю, — тут же подтвердил Зануда.

Самарский неторопливо кивнул и шумно затянулся коктейлем.

— Кстати, — потянулся в своем кресле Пунктурица, — Кристоф, с тобой мы еще вернемся к разговору о накладных на тротил. Напомни завтра, чтобы я тебя хорошенько распек.

— Лев, я так понимаю, вы…

— Это еще что? — вдруг перебил лысого бухгалтера Самарский, отставляя стакан с коктейлем и наклоняясь к пульту. — Какой необычный сигнал…

Пунктурица тоже внимательно посмотрел на монитор, пощелкал клавишами.

— Странно, — задумчиво сказал он. — Очень странно… Это похоже на сигнал бедствия, только…

— Что — только? — быстро спросил Кристоф, поправляя очки.

— Только общесолярный код… э-э… чуть ли не полугодовалой давности. А ведь они меняются каждую неделю для профилактики пиратских спам-атак.

— Ого! — удивился Самарский. — Может, спутник какой-нибудь затерялся…

— Или пираты, — бдительно добавил Запесочный.

— Сейчас попробую дешифровать и выведу на экран. — Пунктурица заколотил по клавишам, краем сознания обращая внимание на то, что Зануда подозрительно молчит. Через минуту на мониторе появилось изображение.

Рубка корабля. Довольно большого межпланетника слегка устаревшей модификации — такие суда вот-вот должны были снять с производства. Просторное помещение освещено, на пультах мигают огоньки, но внутри ни души.

— Что это за колымага? — удивился Пунктурица вслух. — Зануда, можешь идентифицировать и дать точные координаты?

— Могу, — с явной неохотой откликнулся компьютер из динамиков. — Межпланетник класса «Аэлита-188», бортовой номер 21-Нр08. Двигатели плазменные, экипаж семь человек. Находится вне плоскости эклиптики, примерно в пяти световых минутах. Точные координаты вывожу на монитор.

— Бред какой-то. Куда направляется этот корабль?

— Прочь от Солнца. Летит себе, никого не трогает.

— Но как он мог оказаться вдали от трасс, так глубоко за плоскостью эклиптики?

— Не располагаю информацией.

— Зануда, есть ли на борту белковые формы жизни?

— Есть… — Компьютер, судя по голосу, совсем сник.

— Что с тобой? — спросил Пунктурица, продолжая долбить по клавиатуре.

— Ничего…

Тут в разговор встрял Самарский: