Два с половиной сыщика - Татьяна Сотникова

– Смотри, не надорвись, когда копать будешь, – съязвил Саня. – И кремль Александровский не сравняй с землей, все-таки музей. Слушай, а может, вы лучше топор поищете? – предложил он. – Дядя Вася, который у нас на дачах крылечки делает, топор недавно потерял. Хоть польза бы от вас была!

Но Герка не обратил на Санину подколку никакого внимания.

– А чего нам надрываться? – хмыкнул он. – Найдем без шума и пыли! Мы, между прочим, тут рядом жить будем, в пансионате «Звездочка». Так что не боись, Санек, одним из первых узнаешь об открытии века! Ладно, некогда тут с вами, – небрежно добавил он. – Повидаемся еще.

Глава IV

КОНКУРЕНТЫ

– Трепло, – мрачно сказал Пашка, когда Буздырин наконец ушел.

Возвращаясь в «Известия», ребята подавленно молчали. После встречи с Геркой настроение у них испортилось.

– Пошли возле седьмой дачи посидим, – предложил Саня. – Там никто еще не поселился.

Открытую веранду седьмой дачи окружали густые елочки, и ребятам давно уже приглянулось это укромное место.

– Везет же дуракам, – вздохнул Пашка, усаживаясь на прогретые доски веранды. – Нам бы такую аппаратуру! За один день клад нашли бы.

Он опять развернул план, словно за это время на нем могло появиться что-то новое.

– Слушай, Пашка! – вдруг воскликнул Саня. – А может, наш клад – это и есть библиотека Ивана Грозного? Может, тот человек, который план составил, ее и нашел? Ну, не всю, а часть хотя бы?

– Только книжек нам не хватало, – недовольно буркнул Пашка.

– Ну ты даешь, Пашка! – возмутился Саня. – А книги что, не ценность? Ты думаешь, клад – это обязательно монеты, да? – И чтобы до практичного Пашки быстрее дошло, он добавил: – Слышал, что Буздырин про миллионы долларов говорил? А я думаю, библиотека даже не миллионы, а миллиарды стоит!

– Правда? – недоверчиво глянул Пашка. – А не свистишь?

– Какое! Про нее в журнале «Итоги» писали, и в «Известиях» тоже. Кто ее найдет, тому, может, вообще Нобелевскую премию дадут.

– Нобелевская – это сколько? – заинтересовался Пашка.

– Да ну тебя, – махнул рукой Саня. – Сколько, сколько… На горный велик уж как-нибудь хватит! – вспомнил он про заветную Пашкину мечту.

Саня и сам был не прочь купить хороший велик. У него украли велосипед ровно месяц назад, перед самыми каникулами. Поставил велик у киоска, на минуту всего отвернулся, чтобы жвачку купить – и пожалуйста, на все лето остался без колес.

– Ты меня совсем за дурака держишь, – обиделся Пашка. – Велик… Как будто я ради велика стараюсь! Я же это… ради справедливости. В смысле, чтоб сокровище зря не пропадало.

– Ладно, – усмехнулся Саня. – Неважно, ради чего – важно найти. Только придется нам теперь свои действия скорректировать, раз конкуренты объявились. Я думаю, надо…

– Ага! – услышали они вдруг. – То-то вы от всех откололись, целыми днями вдвоем шляетесь! Выходит, вот что задумали!

Голос прозвучал просто как гром с ясного неба! Ребята одновременно подняли головы.

На пологой крыше седьмой дачи сидела Анна Митрошкина собственной персоной.

Саня Чибисов не испытывал никакой радости от того, что оказался этим летом в дачном поселке издательства «Известия». Но это ведь потому, что он уже вовсю настроился на Грецию – и пожалуйста, такой облом! Конечно, если ты собирался на остров Родос, то не обрадуешься обыкновенному бревенчатому домику, пусть даже и под столетними соснами. Ну а родители в Грецию не собирались, и поэтому очень даже обрадовались новой даче.

Санин папа работал журналистом. Правда, не международником, что было бы очень неплохо: уж тогда Саня наверняка побывал бы и в Греции, и в Америке, и даже в Антарктиде. Но, к сожалению, отец всю жизнь писал про всякие скучные вещи: про заводы, зарплаты, банки и кредиты. Это называлось «на экономические темы».

В этом году папа перешел работать в газету «Известия», и летом ему предложили дачу рядом с городком Караваево.

– Чтобы тебе понятнее было, – объяснил папа, – это что-то вроде таймшера. Слышал про такую систему?

– Слышал, – хмуро кивнул Саня. – Ее всякие жулики на улицах рекламируют.

При слове «таймшер» ему снова вспомнилась Греция…

– Почему обязательно жулики? – не согласился папа. – Таймшер – это такая система клубного отдыха. Ты арендуешь на весь год апартаменты, в которых можешь отдыхать, например, неделю – когда тебе удобно. А в течение года можешь обмениваться с другими членами клуба, которые арендовали апартаменты где-нибудь в другом месте. Например, ты снял домик на Багамских островах, а кто-то – в Греции. И вот вы решили…

Опять он про Грецию! Специально, что ли?

– Так может, мы эту дачу сразу на Грецию и обменяем? – предложил Саня. – Или на Мальдивские острова.

– Все может быть, – усмехнулся папа. – Со временем или несколько позже. Но для начала поезжай-ка ты с мамой в Караваево. А я к вам буду на выходные приезжать. Это же всего два часа на электричке.

Так Саня и проснулся в одно прекрасное утро под соснами дачного поселка «Известия».

Проснулся, вышел на улицу, огляделся. Тоска зеленая! В смысле, что зелени кругом – как в джунглях. Слева от крыльца огромный куст черемухи. Справа – такой же огромный куст сирени. На черемухе черные ягоды, на сирени – ягод никаких, только листья. Уж какие там Мальдивы с Багамами! Обыкновенный дачный домик в обыкновенной дачной местности, зря отец выдумывает про какой-то таймшер.

Саня сорвал с черемухового куста терпкую ягодку, пожевал ее и тяжело вздохнул.

– Привет! – вдруг услышал он. – А ты, значит, новенький Саша Чибисов?

Голос раздался из густого малинника, начинавшегося прямо у крыльца. Потом ветки малины раздвинулись, и на дорожке показалась девчонка. Она снизу вверх смотрела на стоящего на крыльце Саню, и вид у нее почему-то был ужасно нахальный. Даже непонятно почему. Вроде обыкновенная девчонка. Только маленькая, как Дюймовочка.

– Привет, – кивнул Саня. – Ну, Чибисов. А у вас здесь что, летний лагерь?

– Почему лагерь? – удивилась девчонка.

Глаза у нее и так были круглые, а когда она удивилась, то вообще стали похожи на зеленые монетки.

– А почему «новенький»?

– А потому что мы тут все уже сто лет живем, и у нас своя компания. А ты только что приехал, и еще неизвестно, примем ли мы тебя!

Что за словом она в карман не лезет, это ясно. И что в самом деле нахальная, как он сразу и подумал, – это тоже ясно.

– Не очень-то и нужна ваша компания, – пожал плечами Саня. – Тоже мне, Лондонский клуб!

– Меня зовут Анна, – ничуть не смутившись, представилась девчонка. – Можно Анюта.

– Тогда уж лучше Нюрка, – хмыкнул Саня.

Нюркой звали лучшую в деревне козу, от которой все известинские дачники брали молоко. Мама выяснила это прямо в день приезда и тут же сбегала к хозяйке козы, договорилась насчет ежедневной порции для Сани.

Нахальная девчонка наверняка знала про козу, но совсем не обиделась. Похоже, она была самой настоящей пофигисткой. А таким вообще все равно, что про них говорят.

– Или еще можно – Анка-пулеметчица, – продолжал Саня. – Как в анекдоте про Чапаева.

– А мы спектакль ставим, – не обратив ни малейшего внимания на его подколки, сообщила Анка. – Детективный, про Шерлока Холмса. Только все роли уже распределены, так что тебе не хватит.

Можно подумать, он ночей не спит – мечтает о роли в какой-то детской самодеятельности!

– Да-а… – протянул Саня. – Ошибся я! У вас тут не летний лагерь, а прямо детский сад. Может, ты меня еще в кукольное ателье пригласишь? Или там тоже мест нету?

– Все равно ты к нам попросишься, – уверенно заявила Анка. – А ролей все равно не будет, и не мечтай.

Вот вредная малявка! Про таких Санина бабушка говорила: хоть кол на голове теши.

Анка, впрочем, не стала дожидаться, пока Саня начнет тесать у нее на голове кол. Она скорчила смешную гримаску, крутнулась на одной ножке и исчезла так же мгновенно, как появилась.

– Я на десятой даче живу! – донеслось из малиновой зарошки. – Только никогда дома не бываю, потому что мне некогда!

«Интересно, – подумал Саня, – зачем говорить, где ты живешь, если все равно дома не бываешь? И зачем рассказывать про какой-то спектакль, если в нем все роли уже распределены? Да ну ее, эту пулеметчицу малолетнюю!»

Стоит ли удивляться, что пронзительный Анкин голосок, да еще раздавшийся в самый неподходящий момент, ничуть Саню не обрадовал. А Пашка и вовсе дернулся так, как будто хотел запустить в девчонку камнем.

Анка как ни в чем не бывало сидела на пологой крыше и поглядывала на друзей своими нахальными круглыми глазами. Наверное, все это время она пряталась на чердаке. Даже, может быть, специально шпионила. И уж конечно, слышала весь их с Пашкой разговор, вовсе для ее ушей не предназначенный…

– А ну, брысь отсюда! – скомандовал Пашка. – Я кому сказал? Считаю до трех, потом начинаю палками сбивать.