Капитан Коко и Зеленое Стеклышко - Лев Кузьмин

Но что это? Высоченный дворец-башня, откуда мы выскочили, был окружен франтовато разодетыми, гладко выбритыми, разутюженными зеваками. Одни из них гордо восседали и никуда не ехали в своих собственных автомобилях; другие, пешие, теснились на тротуарах, заглядывали в нижние окна дворца и, разинув рты, вздыхали:

— Ах, там шикарная люстра в тысячу килограммов весом!

— Ах, там ночная посудинка с серебряной крышечкой…

— Ох! Сервант из бим-бам-бонской ели! Вот и нам бы такой!

— Ну надо же! Ну надо же! Вот живут же люди…

Ну а мы-то что могли ожидать от такой публики? Ровным счётом ничего. Все тут были прихвостнями господина-усача, и мы с петухом постарались проскользнуть мимо них. Потому что стук полицейских сапог раздавался уже совсем рядом.

Но кривой полицейский не мог теперь мчаться быстро, прямо: его то и дело заносило в сторону. А полицейский с подушкой забегать вперёд не хотел. Он желал сохранить оба глаза.

И всё ж, когда полицейские выскочили на улицу и стали кричать: «Держи их!» — наши дела обернулись неважно.

Все зеваки, пешие и на автомобилях, кинулись в погоню за нами.

Теперь мы мчались узкой, как ущелье, улочкой и никуда не могли свернуть. Слева и справа темнели витрины запертых магазинов, а сзади орала, свистела, улюлюкала погоня.

Лишь впереди было пусто. Там лежали угрюмые тени домов-сосулек да таращилась в небе ночная жёлтая луна. Она, должно быть, думала: «Теперь двух этих маленьких букашек внизу может спасти только чудо»…

Глава пятая

ЧУДЕСА В ПОДВАЛЕ

А потом стало ещё хуже!

Впереди показался дорожный каток.

Тарахтя мотором, он встал поперёк узкой улицы.

Он заткнул улицу надёжней, чем пробка затыкает бутылку.

— Западня! — вскричал я и заметался туда-сюда.

— Ловушка! — ахнул петух и шлёпнулся на тёплый асфальт.

Но мотор катка смолк, вдруг послышалось:

— Ребята, сюда! Ко мне!

За рулём сидел Машинист в синем комбинезоне. Его лицо блестело от машинного масла. Он попыхивал сигареткой и улыбался. Он перетащил нас на другую сторону катка и шепнул:

— Впереди люк! Ныряйте в него. Да не забудьте прихлопнуть за собой крышку. А я задержу погоню.

Недалеко от катка в самом деле зиял раскрытый люк. Мы проскользнули туда, и в это время вой погони утих. Автомобили зевак и полицейские наткнулись на тяжёлый дорожный каток.

Мы захлопнули за собой крышку люка, по пыльному жестяному жёлобу съехали вниз и очутились в самой настоящей пекарне. Там дышала жаром большая электрическая печь, горой высились мешки с мукой. Жёлоб, по которому мы въехали в пекарню, был сделан как раз для того, чтобы спускать сюда мешки с мукою.

Румяный курносый Пекарь с кудрявой бородкой месил тесто, нас пока ещё не видел.

Тесто вздыхало, пучилось, лениво переваливалось по доске, а Пекарь поддавал ему ладонями под бока, напевал:

Нет работы веселей,Чем у нас, у пекарей!Нам везде почёт и местоПотому, что месим тесто,Потому, что мы в печиПечь умеем калачи!

Пекарь притопнул, присвистнул, хотел пуститься вприсядку, но раздумал и только добавил:

А ещё мы преотличноПечь умеем хлеб пшеничный,И за это всех подрядЛюди нас благодарят!

Пока звучала песенка, в подвал откуда-то проникла оса. Она подлетела к Пекарю и стала жужжать у него над ухом.

— Ну тебя, Зиньзелла, — добродушно отмахнулся Пекарь. — Вечно ты со своими выдумками!

Но оса упрямо кружилась на одном месте, продолжая жужжать. Тогда Пекарь обернулся, увидел нас и от удивления развёл руками. Тесто бухнулось на пол.

— Ты права, Зиньзелла. У нас гости! Коко и я сидели возле жёлоба, всё ещё не могли отдышаться.

— Откуда вы, друзья? — спросил Пекарь и подошёл к нам. От него пахло тёплыми булками и ванилью. Его голос был таким же мягким и приветливым, как у нашей бабушки.

— Мы оттуда… — показал я на люк. — Нас прислал Машинист Дорожного Катка.

— Так, значит, на самом деле за вами гонятся полицейские и Машинист задержал их?! Значит, это правду нажужжала мне матушка Зиньзелла?! — всполошился Пекарь. — А я-то, глупец, подумал, что она шутит!

— Какие тут могут быть шутки! — хмуро прозвенела оса, а Пекарь зашагал туда-сюда, начал смотреть по сторонам.

— Нужно что-то решать… Надо куда-то вас укрыть… Придумал! — хлопнул он себя по лбу— Петух залезет в пустую квашню, а мальчик оденется пекарёнком.

И в один момент месье Коко, бравый генерал, отважный капитан, оказался в квашне из-под теста и был закрыт деревянной крышкой. А на мне, как на вешалке, повисла большая белая куртка Пекаря. Но я подвернул повыше рукава и получилось как нельзя лучше.

— А теперь, — сказал Пекарь и сунул мне в руку душистый калач, — извини, брат, но я должен бежать на помощь Машинисту.

Пекарь выключил печь, схватил дубовую скалку, побежал к двери.

— Я тоже с вами… — кинулся было я за Пекарем. Но тот ответил, что малыши для горячих дел не годятся, и захлопнул за собой дверь.

Мы остались вдвоём с Зиньзеллой. Если, конечно, не считать Капитана. Но тот сидел в квашне — и ни гугу. От волнения он потерял голос.

Я разломил калач, половину сунул в квашню петуху, а другую хотел разделить с матушкой Зиньзеллой. Но она ответила, что предпочитает фруктовый сок да сахар, и мне пришлось ужинать в одиночку.

Я сидел на мешке с мукой, отщипывал от калача мякиш и вздыхал.

— Не печалься, — сказала оса. — Всё будет хорошо.

— Но ведь наш сундук остался во дворце, на самой, на самой верхотуре… А как мы уедем без сундука? — сокрушался я.

— Ты ошибаешься. Сундука во дворце, на вышке, нет. Его спрятали в саду, рядом с главным фонтаном. Так распорядился Жабиан Усатый, когда вас утащили полицейские. Я всё видела, я всё слышала. Я была в башне, когда вы упали на стол с посудой. Я залетала туда, чтобы взять немножечко апельсинового соку.

— А кто такой Жабиан Усатый? Неужели тот сердитый господин?

— Он самый.

— Но почему у него такое странное имя? Зиньзелла даже всплеснула крылышками:

— Странное? Ничего не странное. Ты и представить себе не можешь, какой он скверный тип! Знаешь, что он придумал однажды?

— Что? Какую-нибудь бомбу?

— Хуже! Он решил взять к себе на злодейскую службу всех зверюшек и таракашек. Ежам он сказал: колите прохожих в босые пятки! Ужей он подучивал забираться к ребятам в постели! А лягушатам приказывал прыгать в кружки с молоком…

— Ну да! — не поверил я и поёжился.

— Вот тебе и да! Он и наш осиный рой приглашал к себе на службу.

— И вы согласились? — испуганно кукарекнул из квашни Коко.

— Вот ещё! — сердито отмахнулась оса. — Не на таких дураков напал Жабиан! Я своим собственным жалом так тюкнула злодея в лоб, что он три дня не выглядывал из своей дворцовой вышки.

— А ужи, ежи? Что они сделали?

— А они и лягушата в это время удрали кто куда. Кто за город в лес, кто в овраг. А мы, осы, с тех пор живём здесь, в подвале, у доброго дядюшки Пекаря.

— А где живут здешние петушки и куры? — опять высунулся из квашни Коко. — Разве нет здесь поблизости куриного городка?

— Да, да! Расскажи нам, пожалуйста, о здешних куриных делах, — поддержал я товарища. Нам обязательно нужно про них всё узнать, ведь мы же ищем куриную столицу Валяй-Форси.

Но только Зиньзелла собралась рассказывать о курах и петушках, как дверь пекарни затрещала и затряслась под тяжёлыми ударами. Так стучать могла только полиция!

Я выпустил калач из рук.

— Открой, — шепнула оса. — Иначе они высадят дверь. Я почерпнул пригоршню муки, размазал по лицу и откинул дверной засов.

В пекарню ввалилась ватага полицейских. Командовал ими наш знакомый с подушкой под мундиром. А кривого с ними не было. Скорее всего, он лежал, лечил глаз в больнице.

— Обыскать! Допросить! — попытался рявкнуть старший полицейский, но у него получилось совсем не так, как у громогласного Жабиана. Голос у полицейского был сиплый, словно он объелся мороженым.

И тем не менее помощники его послушались, начали кряхтя переваливать мешки с мукой. Как будто бы кто-то мог залезть между ними!

А командир уставился прямо на меня:

— Эй ты! Пекарёнок! Не было ли здесь мальчишки с петухом?

— Нет, ваше превосходительство, никакого мальчишки с петухом я не знаю.

— Не знаешь? А почему твой хозяин Пекарь полез в драку с полицией, тоже не знаешь?

— Тоже не знаю, — едва пролепетал я, потому что во мне всё сразу похолодело. Неужели Пекаря забрали? Неужели из-за нас попал в тюрьму хороший, добрый человек?

Тут один из полицейских заорал:

— Петух! Петух! Вот он! — И все кинулись к раскрытой квашне.

Но я взял себя в руки и как можно спокойнее сказал: