Портрет миллионера - Кэрол Маринелли
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Подумать только, эти…
– Ну, как? Вам удалось его уговорить?
Дивный голос ворвался в его черные мысли, открытое, доверчивое лицо было таким контрастом самоуверенным, что-то выискивающим лицам женщин, с которыми ему приходилось иметь дело.
– Конечно, ведь я непревзойденный переговорщик, – Леонид говорил спокойно, хотя спокойным отнюдь не был.
Ее глаза чуть расширились, она нервно сглотнула от такого провокационного заявления. Ему так сильно захотелось поцеловать ее, сжать в объятиях, гладить ее нежную кожу, привести к себе в отель и любить ее, любить…
Но странно, секс совсем не исчерпывал того, чего Леонид хотел от Милли.
Он впервые хотел от женщины не только удовлетворения страсти.
Он хотел быть с ней.
ГЛАВА ВТОРАЯ
У Милли никогда не было такого странного первого свидания. Но в том, что это именно свидание, она не сомневалась.
Милли поняла это по тому, как Леонид смотрел на нее, и по тому, что она не могла не смотреть на него; по тому, как трепетало все у нее внутри, и по общему ощущению предвкушения романа, витавшему в воздухе.
Это ощущение не было для нее обычным. Они с Леонидом сидели рядом в пустом туристическом автобусе, проезжавшем мимо знаменитых старинных зданий центра города. Банки, театры, казино, рестораны и отели – все вокруг сверкало и переливалось. Центр был освещен, как ярмарочная площадь.
– Здесь я живу, – Леонид показал на роскошное многоэтажное здание.
– Это же отель?
– На верхнем этаже, – настаивал Леонид.
– Вы действительно живете здесь?
– Почему нет?
Он посмотрел на нее, и она забыла про свой вопрос. Ей показалось, он сейчас поцелует ее. Их экскурсионный экипаж тряхнуло, и, усаживаясь поудобнее, Леонид улыбнулся так расслабленно, что Милли стало ясно – все еще впереди.
Когда автобус остановился и Леонид помогал ей выйти, она окончательно поняла то, что и так было ясно им обоим.
Продолжение непременно последует.
– Вы любите танцевать? – спросил Леонид.
– Нет, – призналась Милли.
Они зашли в привилегированный частный клуб, расположенный в подвальном помещении. Милли и не подозревала о его существовании, хотя много раз проходила мимо.
Все присутствовавшие в клубе были знакомы Милли – по журналам, которые она иногда просматривала.
– А вы любите танцевать? – спросила она в свою очередь.
– Иногда.
Обняв Милли одной рукой, Леонид вел ее через толпу к маленькой кабинке, отделенной от остального пространства невысокой ширмой. Они уселись за крошечный столик, их ноги соприкасались. Это, а также эротическое настроение, царившее в заведении, усиливало напряжение Милли. Леонид заказал напитки – какой-то очень вкусный коктейль.
– Расслабьтесь, – сказал он, но именно это ей не удавалось сделать.
Даже здесь, среди самых известных и красивых людей Мельбурна, его появление вызвало оживленный интерес. Когда они проходили через толпу, головы поворачивались в их сторону, разговоры стихали. На Милли особого внимания никто не обращал: завтра будет другая.
И, конечно, каждая присутствующая женщина надеялась, что этой другой станет она.
– Как я понимаю, вы здесь не каникулы проводите, а хотите продать свои картины?
– Таков был план, – вздохнула Милли. – Я отвела на это три месяца. Антон предложил мне приехать сюда.
– Вы его знали?
– Я познакомилась с ним в прошлом году, когда он приезжал в Лондон. Я как раз получала степень, а он был приглашен на торжественный прием.
– Он не художник? – уточнил Леонид.
– Нет. Но он широко известен как первооткрыватель талантов. Я была счастлива, что он высоко оценил мои работы. Он предложил выставить их. И вот я здесь – по крайней мере, до завтрашнего утра. Я не могу позволить себе находиться в Мельбурне дольше.
– И что вы собираетесь делать дальше – ну, когда вернетесь домой?
– Стану преподавать, я этим раньше занималась. Придется снова, – вздохнула Милли.
– Но можно ведь заниматься тем и другим. Совсем не нужно бросать рисовать.
– Я понимаю. Но… У меня так не получается. Когда я рисую, это как жар и холод. Хорошо бы работать всю неделю, и с вечера пятницы до вечера воскресенья рисовать. Многие так и делают…
– Но?
– Картина, которую вы видели… Она крутилась в моей голове две-три недели, и, наконец, я увидела ее полностью. И готова была положить на холст. Тогда я заперлась в своей комнате на неделю. Я выныривала в мир, чтобы что-нибудь съесть и принять душ. И даже… Еда и дыхание не главное, когда я рисую.
– Вы меня потрясли, да нет, просто перевернули мой мир, – задумчиво произнес Леонид.
Я что-то не так сказала?..
– А вы часто здесь бываете? – Милли торопливо глотнула свой коктейль.
Может, у меня очень ранний климакс? Иначе, почему меня то и дело кидает в жар? Да еще его бедро касалось ее… Ей приходилось обмахиваться меню.
– Иногда, – легко ответил Леонид. – Я не очень это люблю. Здесь полно людей с пустыми головами, которые считают себя очень интересными.
Он вновь посмотрел на Милли. Это очаровывало и гипнотизировало ее, невероятно волновало. Казалось, его взгляд обладает физической силой. Все ее тело напряглось. Если она не заставит себя говорить – все равно о чем, – она начнет целовать его или схватит за руку и побежит с ним… все равно куда.
– А вы давно в Мельбурне? – ее голос звучал хрипло.
– Это имеет какое-нибудь значение?
– Вам нравится ваша работа? – Она попробовала зайти с другой стороны.
– Вы решили взять у меня интервью?
Леонид пристально смотрел на ее губы, и она не могла правильно сформулировать ни единого предложения. Господи, что же с ней делает этот человек? Стоит ему пальцем ее поманить, и она побежит за ним куда угодно. Это и возбуждало и ужасало Милли. Всегда очень осторожная с мужчинами, всегда спокойная и очень сдержанная в своих эмоциях, она вдруг словно утопила книгу своих правил: все страницы мокрые, их нельзя прочесть, и непонятно, как себя вести. И все это только из-за присутствия Леонида.
Она желала его, хотела физической близости, сейчас, немедленно. Хотела, чтобы он увел ее из этого бара, куда-нибудь, чтобы он украл ее…
Чтобы он стал ее первым…
О нет, она не старалась сохранить девственность из-за следования каким-то ханжеским правилам. Просто она жила с родителями и братом, училась, работала, рисовала – на это уходило много душевных сил. Рядом с ней не возникало никого, с кем хотелось бы быть ближе, хотелось бы перевести отношения на другой уровень. Она никому не доверяла настолько, чтобы открыть себя. И хорошо, что все это сохранилось для Леонида.
Она отдаст себя ему.
