Кодекс пацана. Назад в СССР (СИ) - Высоцкий Василий

Я всё это вспоминал, пока шел к Пашке. Шел по улице одноэтажных домиков, которая никогда не знала асфальта. Возле некоторых домов были свалены дрова, ожидающие распилки и колки. Потом уже их сложат в штабеля, чтобы зимой не окоченеть с холода, да заодно и приготовить что-нибудь можно. Кстати, гречневая каша из печи была самой вкусной, которую я когда-нибудь ел.

Пока ещё возле домов не стоят автомобили, но сараи-пристройки, бани и гаражи есть почти у каждого дома. Это за домами огороды, а вот рядом с домом обязательно должна быть какая-нибудь пристройка…

Вот и Пашкин дом. Из гаража доносится пыхтение и звуки ударов молотка по металлу. На улице стоят двое мелких пацанов, лет семи-восьми. Это соседские мальчишки, наблюдающие за ремонтом техники. Они же на подхвате — подержать ключ или сбегать за водой. И они гордятся тем, что помогают. А ещё с замиранием в душе ждут — если шайтан-машина заведется, то их могут прокатить. И будут они мчатся за спиной Пашки или Серёги, весело улыбаясь подлетающему ветру…

В гараже с двухколесным зверем копались Пашок, Серёга и Витёк Котов. Ковыль, Пухлый и Лысый. Моя же кличка, как и у Пашка, сформировалась от фамилии. Называли Лось от Лосева, но я и не обижался. Улица всегда дает клички, потому что Сашков, Пашков, Серёг и Витьков много, а вот Ковылей, Пухлых, Лысых и Лосей было меньше.

— Здорово, пацаны! — крикнул я, входя под сень гаража.

— О, Лось пожаловал! Ну и здоров же ты дрыхнуть! Мы уже думали, что тебя маманя к огороду припахала, — Пашок протянул испачканную маслом руку.

Я крепко пожал протянутую кисть. Нужно было крепко, чтобы не показать слабину. Чтобы рукопожатие было именно рукопожатием, а не пожиманием вялой рыбы.

— Это да! Захомутала по полной и ещё три огорода на горбину взвалила, — хмыкнул Серёга, тоже протягивая руку. — А что? Тетя Лена может!

— Ага, вот про горбину… Тетя Марина просила сказать, что тебя дрова ждут, — улыбнулся я в ответ на подколку.

У нас все мамы были тетями. Словно предполагалось какое-то родство. Сказывалась взаимовыручка и походы в гости, где сидели за общим столом и ели общий хлеб. Где была обязательная тушеная картошка с мясом, соленые огурцы, помидоры, неубиваемое оливье и зелень.

— А мне только Гальку из садика забрать и всех дел, — внес свою лепту в разговор Витёк. — И я весь день свободен.

— Так может поможешь дрова наколоть? — с надеждой спросил Серёга.

— Это… я бы с радостью, но мне ещё надо Гальку будет к школе подготовить, — почесал затылок Витёк.

Ага, кому хочется летним днем корячиться и колоть дрова, когда есть другие, более интересные дела?

— Не бзди, Серега, я тебе помогу, — хлопнул я друга по плечу.

— Слово пацана? — тут же ухватился он за мои слова.

— Я словами не раскидываюсь, — улыбнулся я в ответ.

Всё это в самом деле казалось таким родным, таким домашним. Вот как будто вернулся из армии, да решился пройтись по родным местам. И липы родные, и осока по краям дороги, даже бабочки-капустницы и те казались родными и близкими.

Я успокоился от недавнего выплеска адреналина и даже присел рядом с ребятами, разбирающими движок. Дал несколько советов и помог подкрутить гайки. Был с ребятами заодно. Делали одно общее дело…

Это потом уже Ковыль сопьется и замерзнет в сугробе, когда будет возвращаться с одной из выпивающих хат. Это потом уже Лысый получит ранение на СВО и останется навсегда с наградой в виде палочки. А пока что они рядом, молодые, вихрастые, задорные и смешливые.

— Серый, вон Ленка с хахалем идет! — раздался голос одного из стоящих снаружи гаража семилеток.

— Чо? — Серёга выглянул на улицу.

По дорожке из битого шифера и колотых кирпичей двигалась давнишняя Серёгина любовь — Ленка из второй школы. Они жили через два дома, и мы даже дружили в детстве, играли вместе, но, когда подросли и у Ленки начала формироваться грудь, как-то отдалились друг от друга. У неё появились подружки, свои заботы и хлопоты, а у нас…

А у нас был мопед «Карпаты», который просил постоянного внимания!

Ленка вышагивала в светло-розовой блузке, в синей юбке, до бедра открывающей длиннющие ноги, а на шее красовалась кокетливо повязанная цветастая косынка. Вся такая воздушная, словно с картинки.

А вот вышагивающий рядом с ней парень портил всю воздушную пастораль. Белая футболка на спортивном торсе, трико с тремя полосками и с такими же полосками кеды. Весь из себя такой спортивный, уверенный, с мордой, требующей кирпича.

По крайней мере, это было написано на лице Серёги. Не залетный с другого района должен был идти рядом с Ленкой, а он. Он! Старый друг, товарищ и вообще…

Серёга уже дернулся было к ним, когда я схватил его за плечо:

— Остынь!

— Да чего он? Чего этот полудурок с Ленкой трется? А? Он вообще не из наших! — дернул плечом Серёга.

— По «кодексу пацана» он пока неприкасаем.

— Чего? Неприкасаем? По какому кодексу?

— По пацанскому. Если парень идет с девчонкой, то его трогать нельзя. Хочешь тронуть? Дождись, пока он её проводит, — буркнул я в ответ.

Серёга проводил молодого человека злым взглядом:

— А если он огородами уйдет?

— Тогда тебе не повезло — лови его в другом месте, — пожал я плечами.

— Да ты чего, Лось? Вот же он! — поддержал Серёгу Пашка. — Сейчас догоним и накостыляем…

Перед глазами пролетела та картина из моего будущего прошлого — молодой человек с девчонкой против четверых. И ведь не убежал, не струсил, не бросил девчонку!

— Тогда вообще не по-пацански будет. Ребзя, что за херня? Если драться, то один на один, а то беспредел какой-то получается.

— Да ладно тебе, Лось. Какой беспредел? Дадим по соплям, он и расползется, — проговорил Витёк.

— Не, пацаны, так не пойдет. Это вообще неправильно. Не по-людски. Если Серёга хочет ушатать этого полудурка, то пусть один на один и выходят. А мы посмотрим, чтобы всё было честно и благородно. В конце концов, мушкетеры мы или где? — я попытался съехать на юмор, но не получилось.

— Да брось, Серёга, окрикни его. Сейчас надаем пи…юлей залетному! — откликнулся Пашок.

Серёга набрал в грудь воздуха, но не успел крикнуть — я снова положил руку на его плечо.

— Не, так дело не пойдет. Если собрались выходить втроем против одного, то я встану на его сторону. Без обидок, пацаны, но махать буду от души…

— Да ты чего, ох…л в конец? — оторопел Серёга. — Из-за какого-то хлыща против своих пойдешь?

— Не против своих, нет! За своих я завсегда впрягусь. Но если свои творят х…ню, то я постараюсь своих остановить. Если же не получится словом, то буду пытаться делом, — твердо ответил я. — Серёга, хочешь пацана наказать — выходи один на один. Если подтянешь друзей против одного, то станешь дерьмом. А с дерьмом мне не по пути…

От моих слов ребята выпрямились. Пашка с Витьком переглянулись. Мы дружили уже не один год, спорили, порой дрались, но потом снова сходились. Теперь же они явно не понимали, что со мной случилось. И не понимали — шучу я или серьезно говорю.

— Ты чо, Лось? — набычился Серёга. — За этого петуха?

— Нет, я понимаю, что ты вздыхаешь по Ленке и автоматом против него. Но если захочу настучать ему по сопатке, то вызову раз на раз. Никого из вас троих я не стану просить о помощи.

Серёга пожевал губами и сплюнул. Потом вздохнул, отвернулся от улицы и присел возле разобранного движка. Буркнул в сторону стоящих малолеток:

— Если этот хмырь пойдет обратно по улице, то крикните.

— Хорошо, Серый! Мы будем смотреть! — отозвался один из шкетов. — А ты нас покатаешь?

— За хорошее зрение — прокатка премия! — хохотнул Пашка.

От этой шутки напряжение между мной и ребятами притухло. Я понял, что выиграл небольшой бой. Да, пусть мой авторитет и небольшой, но сейчас он вырос и, главное, мои слова запомнят малые. Будут потом повторять среди своей босоногой мелюзги.

Мы же вернулись к реанимированию двухколесного монстра. Если бы тот молодой человек пошел по другой улице, то ничего бы и не случилось, но он вряд ли предполагал наличие соперника в гараже у дома.