Гений в пелёнках - Елена Романова

– Я проводила следственный эксперимент, – спокойно ответила Самарина.

– Ах вот это как называется, ну раз так, то у нас все бомжи и алкаши каждый день проводят эти следственные эксперименты, – не унимался майор.

– Ну при чем здесь бомжи, я ведь действительно нашла важную улику, с помощью которой мы сможем напасть на след преступника, – гордо сказала девушка.

– Мы, это кто? Майор Анатолий Данилов и генерал Ольга Самарина? – съязвил мужчина.

– Ну, мы, вы, какая разница? Не в этом дело. Я нашла окурки, – воодушевилась Ольга.

– Ну надо же, какая редкость в наши дни.

– Может и не редкость, но вот двенадцать бычков одной и той же марки в мусорном контейнере и рядом с ним, вот это уже улика.

– Какая улика? Лёль, это просто двенадцать добропорядочных граждан, которые, докурив сигарету, выбросили бычки в мусорку. – Уверенно запротестовал мужчина, хотя прекрасно понимал, что это действительно серьезная улика. Его настроение в конец испортилось. Только что он выслушивал насмешки старого друга, а теперь ещё молодая девчонка будет учить его, как вести расследование. Нет. Её нужно срочно выпроводить.

– Ага, и все они курили Light Dream?

– А что, я хоть и не курильщик, но, на сколько мне известно, это очень популярная марка.

– Может быть. Давайте рассуждать. Мусор вывозят раз в сутки. Допустим, что в течение дня двенадцать человек курили Light Dream, но не могли они все выбросить бычки в контейнер, тем более в один и тот же.

– А что ты хочешь этим сказать? Что убийца пырнул девушку ножом, а потом выкурил двенадцать сигарет, любуясь своей работой? – Продолжал гнуть свою линию майор.

– Ну я не знаю, надо разбираться, – вздохнула Оля.

– Вот именно, так что иди-ка ты домой, зря я тебя взял, нечего тут делать, – строго произнес Данилов.

– Так не честно, мы же договаривались, – протестовала Самарина.

– Мы договаривались, что ты ведешь себя тихо и никуда не суешь свой симпатичный носик, к мусорному контейнеру это тоже относится, – напомнил мужчина.

– Да я просто хотела помочь, заметила улику и решила сообщить, но видимо зря, потому что наши правоохранительные органы в вашем лице брезгуют уликами из помойки, – разозлилась девушка.

– Лёля, ты это всё придумала, возомнила себя великим сыщиком, вот тебе и кажется любая мелочь подозрительной. Ты, наверное, просто сильно впечатлилась от рассказов Савельева, тебе нужно отдохнуть. Давай я тебя отправлю домой на служебной машине, мне так будет спокойнее.

Данилов подошёл к мужчине в синей куртке, минуту о чем-то они разговаривали, а потом Толя похлопал коллегу по плечу и подошел к Оле.

– Ну всё, я договорился, – радостно произнес Данилов, предвкушая перспективу собраться с мыслями в одиночку. – Тебя отвезет мой друг Андрей Колосов, ему в ту же сторону ехать. Давай садись в машину.

Оля, поняв безвыходность своего положения, подчинилась Данилову, но успела незаметно положить пару окурков в пакетик. Всю дорогу домой она думала о словах Данилова. Почему он не обращает внимания на важные вещи? Может быть, действительно, это лишь случайные совпадения. Но, всё-таки интересно, из-за чего он так взорвался. Ничего подобного дядя Толя раньше себе не позволял. Явно причина не в девушке. Однозначно, отсутствие личной жизни в его возрасте пагубно сказывается на его характере. А Данилов очень гордый, и терпеть не может, когда ему что-то подсказывают, тем более такие неопытные малолетки, как Самарина. Даже если он неправ, всё равно будет упорствовать. Но о какой гордости может идти речь, когда от его решения зависят судьбы нескольких людей. Во-первых, убийцы, будет ли он разоблачен или нет. Во-вторых, родных и близких убитой. Они ведь тоже жаждут справедливости и достойного наказания преступнику. И в-третьих, самого Данилова. Раскроется ли дело, или же будет пылиться очередной глухарь. Но здесь уже не только его судьба, но и начальника, то есть папочки Ольги, и статистика раскрываемости всего Уголовного Розыска.

Из-за захламленного бумагами стола выглядывало крайне сосредоточенное лицо Данилова. Его взгляд застыл на шариковой ручке, а нахмуренные брови создавали впечатление, что он в уме высчитывает квадратный корень из семисот восьмидесяти трёх. Сконцентрироваться было невозможно, потому что страшно гудела голова, отчего майор не слышал даже собственных мыслей. Никаких версий, зацепок, ничего, что могло бы хоть как-то натолкнуть на след убийцы. Сегодня уже нужно доложиться перед Самариным, а докладывать-то собственно и нечего. Мужчина тряхнул головой и облокотился ею на обе руки. – Всё, нужно собраться и начать всё сначала. Что мы имеем… – На этом его мысль оборвалась, потому что в кабинет влетел высокий брюнет с густыми, волнистыми волосами и необыкновенно пронзительными глазами небесно голубого цвета, которые обрамляли длинные пушистые ресницы и черные, слегка удивлённые брови. Михаил Куприянов, элегантно швырнул кожаный дипломат на стол и с сияющей улыбкой на лице направился к Данилову.

– Здорово, Толь, чё такой мрачный? – пожал руку коллеге Куприянов и повесил черную кожаную куртку на крючок.

– В нашем кабинете хватает одного сияющего от счастья майора, – вздохнул Толя, но тут же приободрился, найдя, как ему показалось, остроумный ответ. – А если и я начну сверкать во все тридцать два зуба, то нас заподозрят в получении взяток, потому что от майорской зарплаты хочется скорее плакать, чем смеяться.

– Какой же ты зануда, – покачал головой Миша, – нет в тебе ни капли романтизма, а зря, женщины это любят, – лукаво прищурил глаза тот.

– Они любят красивые шмотки и дорогие машины, – отмахнулся Данилов.

Куприянов сел напротив друга и с видом знающего человека, парировал.

– Здесь ты не совсем прав. Вот я – среднестатистический мент с соответствующей зарплатой. У меня на шее, как тебе известно, жена, дочь, тёща, ну и ещё пара – тройка красивых дам, которые дарят мне незабываемые моменты счастья. Неужели ты думаешь, что я на свою зарплату могу обеспечить весь этот букет.

– А чё тут обеспечивать, – пожал плечами Данилов, – жена все деньги забирает, с дочерью раз в месяц погулял – уже образцовый папаша, а любовницы твои ведутся на внешность неотразимого мачо.

– Спасибо конечно, – улыбнулся Миша, пересев на подоконник возле друга, – но сразу видно отсутствие опыта у тебя в таких делах.

– Это ещё почему? – обиделся Данилов.

– Всё просто, – развел тот руками, – женщины любят не глазами, а ушами. Будь хоть Бред Пит перед ней, но если он двух слов связать не может, то всё, как говорится «кина не будет».

– То есть ты забалтываешь девушку, усыпляешь её бдительность и когда она уже начинает клевать носом, набрасываешься на неё со страстными объятиями, – не смог сдержать смех Толя, представив себе эту картину.

– Почти так, – серьёзно ответил Миша, – можно подарить сто одну розу, но девушка останется равнодушной. А можно одну, но сказать при этом, – Куприянов на секунду задумался и его мечтательные глаза заблестели, – Во всём мире не найдется столько роз, чтобы высказать любовь к тебе. Моё сердце пылает страстным огнём, а взгляд утопает в твоих бездонных, лучезарных, наполненных теплом глазах. Я дарю тебе эту розу, она такая же одинокая, как когда-то было моё сердце до встречи с тобой. Я мечтаю, чтобы ты своей заботой и нежностью согревала эту маленькую частичку моей души.

– Ого, – захлопал в ладоши Данилов, – тебе нужно в Большой театр, ну или на худой конец писать женские романы.

– Нет, – замотал головой Миша, – когда женщина узнает, что я не только чуткий романтик, но и ещё бесстрашный борец с преступностью, дважды раненый при выполнении особо важного задания, то она готова на всё.

– Это когда ж тебя успели ранить, а самое интересное куда? – ехидно улыбнулся Толя.

– Это не важно, главное – они ведутся на такую чушь.

– А показать не просят?

– Что показать, – не понял Куприянов.

– То место, куда ранили, – засмеялся Данилов.

– Между прочим не смешно. Была у меня одна такая переживательная, всё допытывалась покажи, мол, шрам, я люблю смелых мужчин, побывавших в перестрелке.

– А, так тебя подстрелили, как куропатку, – не удержался Толя.

– Остряк. Короче, пришлось сказать, что меня ранили в голову, а шрамы за волосами не видно.

Данилов, чуть не падая от смеха со стула, выдавил, – а вот это похоже на правду. Может ты действительно контуженный.

– Она наверное тоже так подумала, потому что быстренько слиняла, – разочарованно сказал Куприянов.

– Сам виноват, нечего было врать.

– Нет брат, это того стоит, – мечтательно закатил глаза Миша.

Дверь кабинета снова открылась и на пороге показалась женская фигура.

– Ребят, шеф через десять минут всех собирает, просил не опаздывать. Да, Толь, по поводу вчерашнего убийства. Там у дежурного родители погибшей сидят, я сказала, чтобы подождали, а после пятиминутки допросишь. Хорошо?