Пластмассовая ёлочка - Владимир Сергеевич Мамышев

– И как я это пропустил?!

Когда Ермил выплакался, то пошёл на кухню, выпил воды и увидел детские фотографии, что недавно давал Диме. Взяв их в руки, он так разозлился, что бросил радужный стакан о стену и тот разлетелся в дребезги. А фотографию, с животным оскалом на лице, Ермил разорвал на несколько кусочков.

VII

Новости, которые идут на маленьком кухонном телевизоре.

– 3 недели прошло с последнего нападения на стройку, но у следствия нет никаких улик, вот, что по этому поводу говорит главный начальник стройки, Валерий Иванович Нехайлов: наши сотрудники активно содействуют со следственным комитетом и проводят мероприятия по повышению безопасности объекта. Поимка преступника дело не быстрое, но мы прикладываем все усилия, чтобы…

Ермил выключил телевизор. Он пошёл в спальню, чтобы посмотреть на стройку из окна. Его нога уже достаточно зажила, и он только немного прихрамывал. На подоконнике лежал блокнот. Он сел на стул, открыл блокнот и стал записывать и проговаривать в слух.

– Так, 16:30, как всегда, подъезжает грузовик, чтобы увезти песок. – Ермил остановился, к нему пришло осознание, что оконная рама, через которую он смотрел всё это время другая, она новая. Прошлая была деревянная и с характерной маленькой форточкой, а эта пластмассовая. И хоть удивление сначала проскочило на его лице, он лишь спокойно выдохнул и решительно продолжил описывать стройку. Когда Ермил поставил точку, то посмотрел на канистры с бензином в другом конце комнаты и снова перевёл взгляд на окно. – Кажется пора.

VIII

Коридор многоэтажного дома. Ермил звонит в дверь. Ему открывает Дима.

– А, привет! Мы тебя заждались! Проходи! – Ермил заходит в прихожую и закрывает дверь – Всё никак с тобой не поговорим нормально, так что молодец, что ко мне пришёл, заодно и с семьёй моей познакомишься! Жена на работе сегодня, но сын дома. Вадик, иди поздоровайся!

Из комнаты выбегает весёлый мальчик лет шести.

– Здравствуйте! А вы кто?

– Ахах, это дядя Ермил, мой друг детства, мы с ним были знакомы ещё до того, как я встретил твою маму! – с умилением ответил Дима

– Вауууу, у вас такое имя странное, что оно значит?

– Вадик, ну кто такие вопросы задаёт, это не культурно!

Ермил мило улыбнулся и с небывалой нежностью ответил.

– Хах, привет, приятно познакомиться! Ничего страшного, оно и правда необычное, по одной из версий оно значит – живущий в лесу Гермеса.

– А кто такой Гермес?

– Бог такой в Греции был, потом тебе расскажу сынок, это долго, а пока иди к себе, дай нам немного поболтать.

Ермил и Дима сели за стол на кухне.

– Хороший у тебя сын, любознательный, это главное.

– Да уж, моё счастье, а у тебя есть дети? Я даже и спросить то не успел.

– Нет, я развёлся несколько лет назад, так у нас и не получилось, она не хотела детей… Не только из-за этого расстались, конечно, но тоже неприятно, но давай лучше не будем про мою личную жизнь.

– Хорошо, как хочешь, прости, сочувствую.

– Ничего страшного. А как у тебя на работе дела идут? Что там с тем преступником? Сегодня в новостях видел.

– Да ничего. Вообще. Камеры бесполезны, когда их в половину меньше, чем нужно! Я же говорил, что деньги все распилили, а потом опомнились, ну вот поставили для виду. Хотя и их понять можно, не в лесу же камеры ставить, а в нём и скрыться легко.

– Эхх, жалко, жалко.

– Ладно уж, жалко у пчёлки, а ты чего так интересуешься? Ты ж я помню только и жаловался на эту стройку?

– Ну да, и что? Это же не значит, что я не беспокоюсь об опасном вандале, который творит чёрте что возле моего дома!

– Понятно, понятно, не серчай. Пойдём лучше в гостиную, я покажу тебе картину, которую недавно купил.

Когда они прошли в гостиную, Ермил сразу зацепился глазами за рюкзак, что лежал на стуле у входа и то и дело во время разговора поглядывал на него. На противоположной стене висела рукописная картина с изображением Бродвея.

– Смотри, Нью Йорк! Какие краски красивые, вроде один серый цвет, а при этом всё разное! Да и как строитель не могу не восхищаться, конечно.

– Хмм, да, интересно – без особого энтузиазма, больше из вежливости сказал Ермил.

Вдруг в дверь позвонили.

– О, это, наверное, курьер! Я заказал немного еды, подожди здесь пока.

Как только Дима ушёл в прихожую, Ермил кинулся к рюкзаку и стал его потрошить, настолько тихо и аккуратно, насколько это возможно. Он обшарил все карманы, но его лицо выражало лишь отчаяние – ничего. Услышав, что курьер собирается уходить, Ермил вернул всё по карманам и закрыл рюкзак.

После ужина и душевных разговоров, Ермилу уже надо было уходить, но напоследок он жадно исследовал все уголки комнаты, стараясь отыскать хоть какую-то зацепку. Всё тщетно. Когда Ермил стоял в прихожей и снимал куртку с крючка, он заметил на соседнем крючке большую связку ключей! Эврика! И как он сразу не заметил при входе, всё было так просто! Пока Дима не видит, Ермил, накрыв ключи шапкой осторожно убрал их себе в карман и поспешно удалился.

IX

Ермил идёт по лесу с двумя канистрами бензина и рюкзаком на спине. Лес со стороны стройки теперь подсвечен яркими прожекторами, и он подбирается к забору очень долго, спешно перебегая от дерева к дереву. Старую пробоину в заборе заделали, но после небольших поисков удалось найти новую, как будто эти заборы существовать не могут без поломок, всегда найдётся тот, кто его отковыряет.

Ермил осторожно пробежал мимо нового, молодого охранника, который регулярно делает обходы и добрался до входа в здание. Только теперь там вставили дверь, с огромным замком на цепи. Ермил достал связку ключей, которую недавно украл у Димы и после пары попыток смог найти подходящий ключ и отворил дверь. За собой он её аккуратно прикрыл, чтобы она выглядела закрытой.

Ермил облил парой канистр всё здание и достал из рюкзака третью. После он зажёг зажигалку, несколько секунд смотрел на огонь. Время будто замедлилось. Все звуки пропали, стало слышно только его сердцебиение. И тут он резко разжал руку и бросил пламя в лужу бензина. Бензин вспыхнул и образовал огненное озеро, словно из земли прорвался адский источник. До того, как пожар заметили, Ермил уже успел сбежать со стройки. Когда он шёл по лесу в далеке слышался звук сирен. Виднелось яркое пламя, освещающее лес.

X

Утро.