Так дорог моему сердцу - Сюзан Бэрри

Вирджиния осознала, что в своей практике он должен был сталкиваться с людьми, пережившими более суровые испытания и крушение надежд, чем в случае с Лизой. Так как Лиза, в конце концов, не только выжила в катастрофе, но и была сравнительно здорова. Но он непременно должен понять, что Лиза молода, и у нее было полное право многого ожидать от жизни, и то обстоятельство, что она во всем была так отважна, должно непременно возвысить ее в его глазах! Лиза — учительница музыки, когда она надеялась восхищать огромные аудитории!

— Неужели нет никакой надежды? — воскликнула Вирджиния с дрожью в голосе.

— Есть, — вдруг услышала она — надежда есть! Но я думал, что вам лучше узнать все подробности. В худшем случае ваша сестра будет владеть правой рукой, которая в данный момент практически парализована; я имею в виду, что она будет владеть ею, как всякий нормальный человек.

В лучшем случае у нее полностью восстановятся способности пальцев правой кисти, и это будет означать, что она сможет продолжать свою карьеру.

— О! — воскликнула Вирджиния, и глаза ее заблестели.

— Но, — сказал он, сделав особое ударение на этом слове, — в настоящий момент она чересчур напряжена, нервы ее слишком взвинчены в желании добиться успеха. Она похожа на скрипичную струну, которая слишком натянута. Она должна расслабиться, и, принимая это во внимание, я намереваюсь неделю или две подержать ее в клинике, пока не смогу оценить воздействие, которое оказал на нее полный покой. И здешний воздух также должен оказаться благотворным в ее случае.

У Вирджинии снова опустилось сердце. Они надеялись, что операцию проведут побыстрее, чтобы сократить расходы. Но если это было важно для Лизы…

— Вы останетесь около нее? — спросил доктор Хансон, глядя в лицо неотрываясь, что заставило девушку более чем смутиться.

Она все время с трудом встречалась с ним глазами, потому что в душе появлялось странное чувство, что для него было пустяком читать все тайны, которые скрывались за ее серыми глазами.

— О, да, — сразу ответила она. — Я должна. Я обещала ей, и в любом случае, я не смогу оставить ее…

— Тогда вы останетесь в отеле?

Она покачала головой.

— Это было бы слишком дорого. Я должна найти что-нибудь подешевле.

— Понимаю, — сказал он. Он, заглянул в записную книжку на столе, потом снова посмотрел на нее. — В таком случае я, возможно, смогу вам помочь — если не возражаете?

Она заверила его, что будет более чем благодарна.

— Я чужая в чужой стране, — сказала она и засмеялась несколько уныло. — Я даже не понимаю языка.

Он оглядел ее со странной, прохладной улыбкой в глазах.

— Я уверен, что вы достаточно хорошо говорите по-французски, — сказал он и поднялся. — Прошу прощения, мисс Хольт, но у меня впереди очень занятое утро, а мы на сегодняшний день почти обо всем переговорили. Но я могу подбросить вас до отеля?

Ее немного обескуражила резкая манера заканчивать разговор; но когда они шли к машине, длинной, черной и гладкой, которая стояла перед домом, он добавил:

— Вы должны делать все, что в ваших силах, чтобы подбодрить сестру, и вам не следует говорить ей о том, что есть некоторые сомнения в абсолютном успехе операции.

— Ты видела доктора Хансона? И что он сказал тебе, Джинни?

Вирджиния опустилась в плетеное кресло рядом с Лизой на веранде, которая выходила на озеро. На мгновение красота озера так заворожила Вирджинию, что она не ответила. Открывшаяся панорама опять заставила подумать о падающем занавесе в театре, но в этот день над озером стоял слабый туман, и солнце светило как бы сквозь газовую ткань. Небо было нежного, спокойного голубого оттенка, и по нему плыли два нереальных облака. Она подумала: «Неба весеннего синь… Крылья белы облаков…»

— Ну? — настаивала Лиза. — Что он сказал? Вирджиния решила быть правдивой.

— Он сказал, что ты должна быть послушной девочкой и перестать беспокоиться обо всем этом. От этого нет никакой пользы, Лиза! Нельзя ожидать, что какой-то человек восстановит способности твоих рук, если ты не поможешь ему, хотя бы немного расслабившись. Он говорит, что ты похожа на скрипичную струну, и ты должна перестать взвинчивать себя. Ты должна попытаться сделать это, Лиз.

— Хм! — воскликнула Лиза. — Что-то в этом роде он сказал и мне, когда пришел сегодня утром после завтрака. По меньшей мере, сказал он, я не должна волноваться, и еще что я останусь здесь из-за того, что весной это самое чудесное место на свете. Вместо того, чтобы осмотреть меня, он наговорил разных слов про цветы и про то, как быстро тает снег в долинах и как здесь хорошо летом. Он должно быть очень любит свою страну.

— Полагаю, большинство хирургов самоуверенные люди, — сказала Вирджиния. — Иначе другие не были бы уверены в них.

— Да, — согласилась Лиза, на ее лицо набежала тень.

— Иногда приходится во многом полагаться на них, правда? Вирджиния решила переменить тему. — Все равно, — сказала она, — ты выглядишь намного лучше. У тебя в самом деле появился румянец, и когда ты лежишь там, закутанная в плед из верблюжьего волоса, то смотришься роскошно.

Лиза улыбнулась ей.

— Мне сказали, что еще несколько дней придется быть ленивой, — сказала она, — а воздух здесь так похож на шампанское, что даже обидно, что он не ударяет в голову после утра, проведенного на этом балконе, — она решительно вернулась к интересовавшему ее вопросу. — Доктор Хансон сказал тебе что-нибудь еще, Джинни?

— Нет, милая, ничего важного, — Вирджиния потянулась в кресле и, казалось, наслаждалась солнечным светом.

— Он доволен тем, что сможет заставить твои пальцы работать, если ты будешь делать все, что он рекомендует, а ты можешь сделать это, забыв обо всем и отдыхать все те недели, которые тебе придется здесь провести.

— Недели? — воскликнула Лиза ошеломленно.

— Да, милая, две-три. И я должна сказать, что едва ли можно найти более уютное местечко.

— А как же ты? — спросила Лиза. — Сможешь ли ты остаться в этом отеле надолго? Ведь мы рассчитывали вернуться в Англию не позже, чем через две недели!

— Я знаю, — ответила Вирджиния. — Но я подыщу себе что-нибудь подешевле. Может быть, мне даже удастся поселиться в какой-нибудь швейцарской семье, и это будет куда приятнее отеля.

Она решила не говорить Лизе о полуобещании доктора Хансона найти для нее другое место, где она могла бы остановиться, на случай, если он почему-то не сможет помочь ей. Ведь что бы ни случилось, Лиза не должна терять веры в него. Лиза имела склонность придавать слишком большое значение подобным вещам. Она стала бы беспокоиться за Вирджинию, одинокую и незащищенную в незнакомом отеле, которая хотя и была старшей, нуждалась в спокойной уверенности Лизы и ее самообладании, встречаясь с новыми лицами и попадая в неизведанные положения.