Я вижу тебя - Татьяна Савченко

— Откуда я знаю. — Она быстро выхватила пакет из его рук и скрылась за дверью в ванной. — Спасибо.

На переодевание ушло еще десять минут. Пакет перестал шуршать, но девушка все еще не выходила. Из-под двери периодически раздавалось раздраженное шипение и ругательства.

Майкл нетерпеливо постучал каблуком по ножке стула.

— Ульяна, у Вас все в порядке?

— Просто замечательно!

Она толкнула ногой дверь и предстала перед доктором в удивительном виде. Сиреневая кофта застегнута на уровне груди на две из десяти пуговиц. Сверху в районе декольте виднеется белый лифчик, почему-то свободно болтающийся спереди, а ниже пуговиц голый живот, в котором серебристой звездочкой сверкал пирсинг. Чуть выше начинались слои бинтов. Джинсы надеты полностью, но молния спереди не застегнута. На фоне темной ткани штанов ярко белый треугольник трикотажных трусов, выглядывающих оттуда, смотрелся очень странно. Зато носки сидели просто идеально.

Майкл невольно улыбнулся и икнул, пытаясь подавить смех. Девушка стояла напротив, метая светлыми глазами молнии, и совсем не разделяла его веселья. Загипсованная рука, хотя и снятая с подвязки, явно мешала нормально одеться.

Продолжая крепко сжимать губы, чтобы не рассмеяться в голос, Майкл подошел к ней и стал заново проталкивать пуговки кофты в петли. Потом осторожно запустил пальцы за пояс джинсов и несколько раз встряхнул девушку, чтобы она полностью в них влезла. Только потом застегнул на них молнию. Осталось самое сложное действие — надеть нормально бюстгальтер. Развернув Ульяну к себе спиной, он задрал кофту на ее плечи и нашел лямки лифчика. Надела она его правильно, осталось только щелкнуть застежками. Закончив поправлять на ней одежду, он взял щетку и стал расчесывать длинные спутанные волосы. Все время пока он с ней возился, словно с малым ребенком, девушка молчала, не забывая фыркать, если он прикасался своими прохладными пальцами к ее голой коже. В конце концов, он заплел ее волосы во французскую косу.

Ульяна устало села на кровать и улыбнулась:

— Спасибо за одежду. Если у меня снова возникнут финансовые трудности, пожалуй, прыгну на капот Вашей замечательной машины.

Майкл удовлетворенно расслабился: его больше не душил смех, теперь можно свободно улыбнуться в ответ.

— Вы правильно сказали, я искупаю свою вину, поэтому Вам не за что меня благодарить. Весь город уже в курсе, что в больнице находится русская девушка двадцати лет с признаками амнезии. Сегодня появятся фотографии и репортаж по телевизору, думаю, в скором времени за Вами приедут.

— Прекрасно. Что мне сейчас делать?

— Выздоравливать.

Едва доктор покинул комнату, как в нее вошли репортер и полицейский. Оба они не владели русским языком и поэтому даже имя девушки с трудом могли понять. На вопросы она отвечала односложно, словарного запаса оказалось достаточно, чтобы понять, что они говорят, но явно не хватало, чтобы изъясняться самой. Самым частым ответом на любой вопрос было словосочетание: "нет, не помню". Поэтому, сделав пару фотографий и выяснив, что она не будет подавать в суд на виновника ее травм, они быстро удалились, унося с собой эмоции неудовлетворенности и разочарования.

Ночью на Ульяну накинулась бессонница. Заживающие порезы ужасно чесались, от чего любое прикосновение ткани к телу вызывало раздражение и злость. А ближе к рассвету за окном стали раздаваться странные вопли, будто плачет младенец или воет шакал. Девушка плотно прикрыла окно и снов постаралась уснуть, успокаивая себя мыслью, что завтра обязательно вспомнит кто она такая.

4 глава

Прошло еще четыре дня, в течение которых ничего не изменилось. Несмотря на множество объявлений, замусоривших город, и ежедневный репортаж с ее фотографиями, пугающими местных жителей, родственники Ульяны не объявились. Похоже, никого не интересовала судьба русской девушки, не знающей даже собственно настоящего имени.

Майкл Джонс старался навещать свою странную пациентку как можно реже. В непосредственной близости с ее внимательными глазами, он терялся и чувствовал себя "открытой книгой". Если ему нужно было что-то о ней узнать, он просто посылал Эстер — медсестру, которой девушка очень кстати понравилась.

Из полученных травм остался только перелом руки и поврежденные ребра, правда, с таким диагнозом в больнице делать было нечего. Пора было ее выписывать. Ульяна сама понимала, что жить в больнице, пока ее память не восстановиться, ей никто не позволит, даже если ее покровитель и вредитель в одном лице будет очень стараться. Решив поговорить об этом с доктором Джонсом, она с аппетитом накинулась на свой завтрак. Не успев съесть и половину того, что стояло на подносе, Ульяна умудрилась разлить вишневый сок на свою единственную кофту. Злостно ругаясь, естественно, по-русски, она постаралась стянуть ее. В конце концов, это получилось, причинив боль и неудобство неподвижной руке. В пакете, великодушно подаренном доктором, она нашла серую футболку и задумалась: в отличие от кофты на пуговицах, ее надеть практически невозможно. Вот если бы у нее, как у куклы, руки легко откручивались и вставлялись на место… Беспомощно вздохнув, она натянула воротник футболки на голову, которая повисла на ее шее как шарф, не желая дальше двигаться.

По обнаженной коже бегали мурашки, а Ульяна все смотрела на свою загипсованную руку и люто ненавидела ее, как самого злейшего врага. С раздражением надавив ладонью на гипс, она громко вздохнула, всей душой желая, чтобы рука сгибалась. Вдруг ее неподвижное предплечье слабо засветилось, мерцая, словно алмазный песок. Едва заметное покалывание охватило сначала пальцы, затем быстро распространилось до самой подмышечной впадины, заставляя хихикать от щекотавших мурашек. Одновременно на лбу выступила испарина, а тело накрыло странной слабостью. Она уже приготовилась падать в обморок, когда неожиданные ощущения прекратились. Осмотрев подозрительную правую руку, девушка рванула гипс, который на удивление легко поддался. На гладкой коже не было ни порезов, ни шрамов. Она пошевелила пальцами, но никакой боли не почувствовала. Довольно улыбнувшись, как будто ничего странного не произошло, она спокойно надела футболку и продолжила завтракать.

До сегодняшнего дня она пила несладкий чай, но сейчас, словно наркоман, накинулась на белый песок, и, только съев половину сахарницы, успокоилась. Вторую часть она высыпала в кружку и тоже быстро съела, потому что жидкостью то, что получилось, никак нельзя было назвать. После чревоугодной процедуры румянец снова разлился по ее смуглым щекам. Поставив поднос на тумбочку, Ульяна выпрямилась на кровати и положила ладони на перемотанные ребра. Сосредоточившись на мысли, что она полностью здорова и у нее нет даже заусениц на пальцах, девушка несколько раз глубоко вдохнула и стала ждать результата. Легкое покалывание, появившееся сначала в пальцах ног, стало быстро подниматься по всему телу, принося одновременно неимоверную слабость. Как только она почувствовала, что ничего больше не болит, то сразу же потеряла сознание.