Квартирная страда - Николай Лейкин

— А вы? Вы… мерзавецъ, коли такъ…

— Самъ мерзавецъ! Самъ съѣшь!

— У воротъ стоялъ дворникъ безъ шапки, съ заспанной рожей и съ всклокоченной головой.

— Чего-жъ вы это, господа, колокольчики-то рвете? Не стыдно вамъ? Колокольчикъ сейчасъ оборвали, — говорилъ онъ, почесываясь подъ мышками. — Надо чинно, благородно…

— Квартира въ пять комнатъ есть? — быстро спросилъ его полный субъектъ.

— Квартира въ пять комнатъ въ третьемъ этажѣ не сдана еще? Та, которая восемьсотъ сорокъ стоитъ? — въ свою очередь задалъ вопросъ тощій субъектъ.

— Не сдана, не сдана еще. А все-таки проволоку y колокольчика рвать не слѣдъ, — наставительно произнесъ дворникъ.

— Веди меня! Показывай! — крикнулъ полный субъектъ.

— Пожалуйте, пожалуйте. Вотъ, только ключи у бабы возьму.

Оба — и тощій, и полный субъекты ринулись за дворникомъ подъ ворота. Оттуда доносились ихъ возгласы:

— Нѣтъ, я вамъ не позволю первому смотрѣть!

— Нѣтъ, ошибаетесь. Это я вамъ не позволю первому смотрѣть!

— А вотъ увидимъ, чья возьметъ!

— А вотъ поглядимъ! Я себѣ на ногу никому не позволю становиться!

— И я самъ съ усамъ! Будьте покойны!

V

Новый, только что отстроенный домъ съ балконами, башнями на шестомъ этажѣ, съ лѣпной работой на фасадѣ и каріатидами по сторонамъ воротъ и двухъ подъѣздовъ. На дворѣ дома еще работаютъ каменщики, штукатуры, плотники, столяры и водопроводчики. Чадно отъ растопленнаго въ котлахъ асфальта; въ нѣсколькихъ мѣстахъ ящики съ растворенной известкой. Вездѣ стружки, кучи песку, щебня.

На дворъ дома заглядываютъ пожилые мужчина и дама и спрашиваютъ рабочихъ:

— Квартиры о четырехъ комнатахъ есть?

— Да мы тутъ поденно… Мы штукатуры. Вы у дворника спросите.

— А гдѣ дворникъ?

— Да гдѣ ему быть! Надо полагать, что въ портерной сидитъ. Да вотъ дворникъ.

— Дворникъ! Квартиры о четырехъ комнатахъ есть.

— Я подручный. Вы у старшаго спросите. Это его дѣло.

— А гдѣ старшій?

— Съ десятникомъ въ трактиръ ушелъ.

— Такъ сбѣгай за нимъ.

— Сбѣгай! Ругается тоже, что зря тревожишь.

Подручный осмотрѣлъ съ ногъ до головы мужчину и женщину и спросилъ:

— Вамъ во дворъ квартиру или на улицу?

— Нѣтъ, нѣтъ, на улицу.

— Ну, такъ это дѣло швейцара. Пожалуйте на парадную лѣстницу. Онъ покажетъ.

Мужчина и дама вышли на улицу. На подъѣздѣ, около двери, сидѣлъ громаднаго роста швейцаръ въ фуражкѣ съ золотымъ позументомъ и читалъ газету.

— Послушайте, любезный, квартира о четырехъ комнатахъ есть? — задаетъ вопросъ швейцару мужчина.

— Всякія есть. Только на прошлой недѣлѣ отдѣлали и сдавать начали.

— Покажите.

— Спросите у управляющаго. Покуда еще онъ квартиры показываетъ.

— А гдѣ управляющій?

— Да тутъ мотался. А вы знаете, господинъ, вѣдь у насъ каждый жилецъ платитъ швейцару три рубля въ мѣсяцъ положенія. Большая-ли, малая-ли квартира — все единственно. Да вотъ управляющій.

Къ подъѣзду не подошелъ, а подбѣжалъ юркій человѣкъ въ свѣтломъ пальто, въ фуражкѣ съ кокардой, въ очкахъ и съ портфелемъ подъ мышкой.

— Честь имѣю отрекомендоваться. Управляющій здѣшнимъ домомъ и крестникъ его превосходительства. Ихъ превосходительство, здѣшній домовладѣлецъ, крестили меня, воспитали, женили на ихъ воспитанницѣ и образомъ благословляли. Прямо скажу: не отецъ крестный, а благодѣтель. Вамъ квартирку? — отнесся онъ къ мужчинѣ и дамѣ.

— Да, о четырехъ комнатахъ.

— О четырехъ, о пяти, о шести, о семи — всякія есть. Съ отдѣлкой дома, извольте видѣть, мы опоздали, а то щели-бы давно пустой не было. Генерала, по его безпримѣрной добротѣ, подрядчики прямо надули, затянули отдѣлку до половины августа — и вотъ черезъ это мы теперь принуждены сдавать квартиры дешевле пареной рѣпы.

— Показывайте, показывайте.

— Сейчасъ. Пожалуйте въ подъѣздъ. Имѣю, можетъ быть, удовольствіе говорить съ человѣкомъ, служащимъ въ томъ-же вѣдомствѣ, гдѣ я имѣю счастье находиться подъ просвѣщеннымъ покровительствомъ его превосходительства?

— Нѣтъ-съ, я на частной службѣ. Въ какую цѣну у васъ квартиры о четырехъ комнатахъ?

— Это зависитъ отъ этажа и отдѣлки. Но его превосходительство, по своей чрезмѣрной добротѣ, вообще не дорожатся въ цѣнѣ. Они въ устройство своего дома вложили послѣднее слово строительной науки по части удобствъ и сказали: «были-бы довольны жильцы, а мнѣ семь процентовъ отъ дома очистится — и я больше не желаю». Пожалуйте посмотрѣть. Всѣ удобства… Рѣшительно всѣ. Швейцаръ! Подъемную машину!

— Не дѣйствуетъ, ваше благородіе. Валъ повредили, — отвѣчаетъ швейцаръ.

— Въ такомъ случаѣ ужъ извините. Я васъ попрошу подняться по лѣстницѣ,- приглашалъ управляющій даму и мужчину. — У насъ во всѣ этажи подъемная машина. Всѣ квартиры съ швейцаромъ, съ полотеромъ, съ ваннами, съ паровымъ отопленіемъ. Плиты въ кухняхъ чугунныя особой конструкціи и комнаты съ вентиляціей по системѣ… этого самаго… Какъ его?.. Забылъ. Ну, да все равно. Такого содержанія дома, какъ у насъ, вы нигдѣ не встрѣтите. Одинъ фасадъ чего стоитъ! А все это рококо на домѣ? Вы знаете, во что обошлись намъ каріатиды? Его превосходительство говоритъ: «ничего не жалѣю, только-бы домъ могъ служить украшеніемъ для столицы, такъ какъ я здѣшній уроженецъ». Вѣдь въ бель-этажѣ цѣльныя зеркальныя стекла въ дубовыхъ переплетахъ. А лучше нашихъ парадныхъ лѣстницъ въ цѣломъ городѣ нѣтъ. Вы посмотрите нашу лѣстницу… Вездѣ помпей… А зеркала, а камины?

— Это все, покуда, внѣшность. А вы вотъ покажите-ка, удобны-ли квартиры, — перебилъ управляющаго съемщикъ.

— Отчего-же имъ быть неудобными? При каждой квартирѣ ванная. Вездѣ лѣпная работа. У насъ даже и въ шестомъ этажѣ лѣпные потолки и паркеты съ фризами. На лѣстницахъ электричество. Въ каждую квартиру электрическій звонокъ отъ швейцара. Пожалуйте. Вамъ въ которомъ этажѣ квартиру желательно?

— Разумѣется, пониже было-бы лучше, но вѣдь ниже и дороже.

— У насъ цѣны во всѣхъ этажахъ умѣренныя. Вамъ въ четыре комнаты? Прошу вотъ въ эту дверь. А швейцара вы изволили видѣть? Гигантъ. Въ тамбуръ-мажорахъ служилъ. Ихъ превосходительство сами его и выбирали. И все для жильцовъ. Обернитесь назадъ и посмотрите, какія ступени у лѣстницы. А перила? Чугунъ, бронза и палисандровое дерево. Зимой тутъ красный бархатный коверъ разстелимъ, тропическихъ растеній наставимъ, винегромъ-де-туалетъ душить начнемъ. Вотъ-съ квартирка въ третьемъ этажѣ о четырехъ комнатахъ за девятьсотъ рублей въ годъ.

— Что? Какъ? Можетъ быть, я не дослышалъ. За сколько? — удивился съемщикъ.

— За девятьсотъ рублей въ годъ.

— Да вѣдь это-же разбой — за четыре комнаты!

— Вы прежде посмотрите, какова отдѣлка. Лѣпные потолки, ванная, каминъ, паркетъ съ фризомъ. Паровое отопленіе… Въ гостиной бархатные обои, на окнахъ бронзовые шпингалеты. Судите сами: окна на улицу, швейцаръ въ сажень ростомъ. Вѣдь этакій дѣтина какъ хватитъ кулачищемъ…

— Намъ драки не надо.

— Да вѣдь не васъ, не васъ онъ будетъ бить.

— Еще-бы насъ-то! Нѣтъ, мимо, мимо. Тогда не стоитъ и смотрѣть. Это ужасная цѣна.

— Вы все-таки взгляните на внутреннюю отдѣлку квартиры. Генералъ, можетъ быть, и уступитъ шестьдесятъ рублей въ годъ. Деньги у насъ по полугодіямъ впередъ.

— А ужъ въ такомъ случаѣ и совсѣмъ эта квартира намъ не годится. Мы люди служащіе, сами получаемъ жалованье помѣсячно.

— Я походатайствую у генерала. Можетъ быть, онъ и рѣшится разсрочить вамъ деньги помѣсячно. Но вы все-таки взгляните квартиру. Вотъ, напримѣръ, прихоженькая. Вѣдь игрушечка.

— Именно игрушечка. Для игры въ куклы. А людямъ здѣсь и повернуться негдѣ. Придутъ пять-шесть человѣкъ гостей и не будешь знать, куда дѣться съ платьемъ.

— А ужъ гости пусть платье швейцару отдаютъ. Это его доходъ.

— Боже мой! А какъ низки потолки!

— Шестой этажъ выгоняли, такъ нельзя было сдѣлать. Но для третьяго этажа эта вышина все-таки достаточна.

— Да неужто это третій? Кажется, четвертый.

— Мы его считаемъ за третій, потому что подвальный полуэтажъ у насъ въ счетъ не идетъ. Но войдите въ гостиную.

— Нѣтъ, эта квартира намъ не годится.

— Да отчего-же? Что вы такіе за особенные! Помпейская лѣстница, подъемная машина, домовладѣлецъ генералъ.

Съемщики не отвѣчаютъ, молча выходятъ изъ квартиры и начинаютъ спускаться съ лѣстницы.

VI

Звонокъ у наружныхъ дверей.

Вертлявая горничная отворяетъ дверь. Показывается запыхавшійся полный господинъ съ большими портфелемъ.

— Баринъ дома? — спрашиваетъ онъ.

— Дома-съ… Но одѣваются и сейчасъ поѣдутъ на службу.

— Я самъ передъ службой. Мнѣ его только на пять минутъ… Я подожду. Доложите, милая, что коллежскій совѣтникъ Захватовъ желаетъ его видѣть. Впрочемъ, чина можно и не упоминать.