Место, где зимуют бабочки - Мэри Элис Монро
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Только этого еще не хватало. – Луз тяжело вздохнула: – Ненавижу дождь.
– Хорошо, что еще не снег, – хмыкнул Салли.
Воздух в кабинке был спертым, сильно пахло сигаретным дымом. Пока Луз не удавалось отучить Салли от этой гадкой привычки. Она потянулась к нему, их губы встретились. В синих глазах Салли заполыхал огонь, словно он включил у себя внутри зажигание.
Да, под грубой рабочей спецовкой бьется горячее сердце нежного и заботливого мужчины. Салли работает в авторемонтной мастерской в Милуоки. У них совсем небольшой гараж, но репутация у мастерской отменная – чтобы попасть к ним, даже записываются в очередь. Салли был счастлив, когда его взяли туда на работу, но Луз, зная, какой он надежный, честный и работящий, полагала, что повезло, в общем, не столько Салли, сколько мастерской, которая обзавелась таким ценным и безотказным работником. И действительно, Салли очень скоро оброс собственной клиентурой. Заработки были хорошими, грех жаловаться, на горизонте маячило очередное денежное повышение и возможное продвижение по службе. Если все так и пойдет, в непродолжительном времени он сумеет осуществить главную мечту жизни – обзавестись своей мастерской. А сейчас он вполне готов к тому, чтобы остепениться, привести к себе в дом жену и создать семью. Материально он может себе это позволить. Луз встречалась с Салли уже три года, за это время он успел превратиться для нее в самую надежную в мире гавань и в самого главного ее защитника. Салли приобнял ее сильной рукой за плечи и притянул к себе, другой рукой включил зажигание, и они выехали со стоянки.
Каждый день Салли встречал Луз после работы и отвозил ее домой, в южную часть города. Вот и сегодня он притормозил возле скромного домика, издали похожего на букву «А». Типичное бунгало, одно из многих, какими застроен этот небогатый район, заселенный в основном испаноговорящими жителями. Здешняя публика, судя по затрапезному виду домов, не имела лишних денег на ремонт фасадов, а муниципальные власти не особенно интересовались состоянием тротуаров и проезжей части. Радовали глаз лишь обильно цветущие герани у входа в дома да аккуратно подстриженные зеленые изгороди из кустарников. Кое-где возле крыльца стояли велосипеды, прикованные на замок к поручням. Кое-где на газонах валялись футбольные мячи. Все рядом, все живут друг от друга на расстоянии вытянутой руки.
Салли заглушил мотор и наклонился, чтобы запечатлеть на ее устах медленный долгий поцелуй. У Луз занялось дыхание. Она слегка откинулась назад, голова как в тумане.
– Что это значит?
Застенчивая улыбка тронула уголки его губ, на щеках проступили ямочки.
– Это я и хотел у тебя спросить. Ты сегодня какая-то не такая. Не как обычно. Уж больно тихая.
Улыбка сбежала с ее лица, и она отвернулась, устремив потерянный взгляд в ветровое стекло.
– Меня беспокоит бабушка.
И Луз тяжело вздохнула, не в силах изгнать из памяти увиденную утром картину. Рано утром, не услышав из кухни привычного позвякивания посуды, она пошла искать бабушку по всему дому и обнаружила ее… в саду – бабушка застыла там каменным изваянием: ее сотрясал сильнейший озноб, подол ночной сорочки запутался у нее в ногах, седые волосы растрепались, рассыпавшись по плечам… Страшно смотреть.
– А что с ней?
– Не знаю. Странно все как-то… Я не могу избавиться от тревожного ощущения…
Глаза Салли исполнились сочувствия.
– Мне кажется, сегодня утром она была слегка не в себе, – продолжила Луз. – У нее был такой отрешенный вид, когда я ее нашла, а лицо совсем старое и какое-то изможденное, как будто она не спала несколько дней и ночей. Я уверена, что-то давит ее или она чего-то боится, но она не говорит что. Вообще отсекает все мои попытки выяснить, что с ней не так…
Салли нахмурился, сосредоточенно обдумывая то, что услышал.
– Хочешь, я свожу ее к доктору?
Луз затопила волна признательности. Она знала – Салли любит ее бабушку, а та, в свою очередь, платит ему самой горячей привязанностью. Салли такой славный – и добрый, и сердечный, и всегда готов на любую услугу и помощь. Их взаимная с бабушкой симпатия даже укрепляет союз Луз и ее высокого статного кавалера. Бабушка не стесняется попросить Салли то свозить ее в магазин за продуктами, то просто покатать по городу. Ведь своей-то машины у них нет, так что Салли всегда приходит на выручку. Он ни разу не отказал бабушке ни в чем. За что регулярно получает от нее приглашения на обед или на ужин. Зная, что парень живет один, бабушка никогда не скупится угостить его повкуснее да посытнее, да еще и заставит взять в придачу объемный пакет с провизией: все, что осталось от трапезы, плюс непременный кусочек торта.
– Только я не думаю, что проблемы у нее со здоровьем, – задумчиво пробормотала Луз. – Что-то вчера случилось такое…
– Да что же, господи? – настаивал Салли.
– Если бы я знала.
Салли, промолчав, снова включил двигатель, и они двинулись с места.
Мерный шум мотора ее убаюкивал, но Луз вдруг захотелось выговориться, подробно рассказать Салли обо всем, что ее так встревожило:
– Вчера, когда я вернулась с работы домой, бабушка с кем-то разговаривала по телефону. Но стоило мне войти, как она тут же закончила разговор. Тут же! Явно не захотела продолжать в моем присутствии. Я спросила у нее, кто звонил, она ответила, что разговаривала с тетей Марией, но при этом даже не взглянула на меня. И вид у нее был виноватый, такой… будто она в чем-то провинилась передо мной. Понимаешь? И сразу же после звонка заторопилась в свою комнату и схватилась за веник, как будто подмести там пол было самым неотложным делом. Вообще как-то засуетилась вся. Даже в лице изменилась. Словно что-то ее пекло внутри… Я попыталась выяснить, зачем звонила ей тетя Мария, но бабушка лишь отмахнулась в ответ. Сказала, что мы поговорим обо всем, но попозже. Когда «попозже» – она не сказала…
– Может, они поругались?
– Возможно. Бабушка часто ссорится с тетей Марией. Но здесь что-то другое… что-то такое, что гораздо больше, чем обычная ссора. Я никогда не видела бабушку в таком состоянии… – Луз запнулась, подбирая нужное слово, но так и не нашла его: выражение в глазах бабушки было необычное – то были и страх, и смятение, и неуверенность. И что-то еще, названия чему Луз никак не могла подыскать…
– То есть твоя бабушка чем-то сильно расстроена.
– Сказать так – значит ничего не сказать. Это гораздо хуже. Много хуже. Она пережила вчера какое-то… потрясение. Иначе я не могу это назвать.
Луз снова представила себе побелевшее лицо бабушки, ее застывшую фигуру и отрешенный взгляд… Машина остановилась, и рука ее сама потянулась к ремню безопасности – отстегнуть его и поскорее выскочить, словно бабушка ждала ее помощи и надо спешить.
– Я пойду, а то душа не на месте.
Луз приготовилась было открыть дверцу кабины и спрыгнуть на землю, но Салли неожиданно взял ее за локоть, удерживая.
– Послушай, Луз. – Он слегка откашлялся. – Я хочу кое-что рассказать тебе.
Неожиданная серьезность, с какой прозвучали эти слова, заставили Луз насторожиться. Она выпрямилась на сиденье.
– Говори же. Не тяни!
– Ты ведь знаешь, что твоя бабушка иногда просит меня кое-что сделать для нее.
– И что?
– Так вот, она уже пару раз просила меня купить ей в аптеке какое-то лекарство.
– Лекарство? Какое лекарство? – еще больше испугалась Луз. Она не знала, что бабушке прописаны какие-то таблетки. Неужели она заболела? Луз почувствовала, как цепенеет от страха. Бабушка была для нее всем в этом мире. После смерти матери (а это случилось, когда Луз было пять лет) бабушка растила ее одна. Ее дом стал для нее родным, и другого дома у Луз не было. – Бабушка никогда не говорила мне, что принимает лекарства. Боже мой! Если с ней что-то случится, я не переживу этого. Я уже готова расплакаться, Салли! При одной только мысли, что бабушка может умереть…
– Вот поэтому-то она и скрывает от тебя все, что касается ее здоровья. Не хочет волновать понапрасну. Она и меня просила ничего тебе не рассказывать, но мне кажется, тебе следует знать.
Салли виновато посмотрел на нее:
– Только мне стыдно, что я нарушил свое обещание.
Луз нервно вздохнула:
– Нет. Ты правильно сделал, Салли, что рассказал мне. А я… я не стану говорить ей о нашем с тобой разговоре. – Луз нетерпеливо посмотрела в сторону дома. – Мне пора! Как она там… без меня.
– Так вечером за тобой приехать? Или, может, сегодня тебе лучше дома побыть?
– Приезжай. – Луз потерла ладонью лоб. – Может быть, я придумала себе бог знает что и все мои страхи на пустом месте. Я буду ждать тебя.
Луз наклонилась к Салли, бегло коснулась губами его щеки и выпрыгнула из кабинки. Мотор взревел на полную мощь, и грузовик рванул с места. Легкий моросящий дождь подгонял Луз, пока она бежала к дому и поднималась по ступенькам крыльца.
Снаружи их бунгало казалось почти развалюхой, но стоило переступить порог дома, и все здесь радовало глаз и сердце. Весь свой неуемный, горячий темперамент Эсперанса Авила вложила в то, чтобы создать уют. Все комнаты в доме были окрашены в яркие солнечные тона, на стенах висели металлические и керамические иконы – бабушка привезла их из Мексики. В гостиной на самом почетном месте висело большое живописное полотно в красивой раме – Святая Дева Гваделупская.
