Сказки далеких островов и стран - Ванда Мараховска

— О газель! — воскликнул он, садясь на коня. — Я не заслужил тех благодеяний, которыми ты меня осыпаешь! Чем же я отблагодарю тебя, дорогая подружка?

— О, ничего мне не надо, оставайся только всегда таким же добрым ко мне, каким ты был до сих пор, мой господин! Ну, в дорогу! Белогривый, лети за мной! За семью горами, за семью реками стоит дворец султана с сотней башен.

Как вихрь поскакал белогривый, а стройная газель мчалась впереди, от радости не чуя под собой земли.

На третий день они остановились у ворот столицы султана Аравии. Торжественно принял их султан в своем тронном зале, окруженный свитой визирей, вельмож и судей.

— Приветствую тебя, султан, — сказал владыка Аравин, — приветствую тебя, газель! Приветствую я вас в своем царстве, наши милые и долгожданные гости! Наверное царство твое, великий рыцарь, расположено в дальней стороне, если никто из нас о нем до сих пор ничего не слышал и никому из нас не посчастливилось его повидать.

Так сказал султан, ибо в сердце его закралось недоверие, когда он увидел Дарая на белогривом скакуне без многочисленной свиты, без богатых носильщиков с балдахинами, без карет, запряженных цугом лошадей. До сих пор ведь никто еще из султанского рода никогда не разъезжал вот так, в одиночку, по свету.

— Великий султан, свет жизни и источник всяких благ! — сказала газель. — Господин мой загорелся такой горячей любовью к твоей дочери, красоту которой воспевают поэты всего мира, что, не будучи в силах преодолеть свое нетерпение, оставил свою свиту далеко в лесу, в семи днях пути отсюда, а сам вскочил на коня и стрелой примчался сюда. Взял он с собой лишь скромный дар, который осмелится сложить у подножия твоего трона.

Тут она подала знак Дараю, и тот высыпал из своей сумки золотые слитки. А было их такое множество, что даже самого султана поразило богатство Дарая, и он отогнал все сомнения прочь от своего сердца.

Назавтра состоялось шумное торжество обручения. Дарай сидел рядом с прекрасной царевной Фатьмой и так горделиво поглядывал по сторонам, будто и вправду родился султаном.

— Дарай, господин мой, — попросила его невеста, — расскажи мне о своем государстве, которое теперь будет и моим.

Дарай уже до того уверился в том, что газель ему выколдует какое-нибудь царство, что, не запнувшись, начал свой рассказ, восхвалял изо всех сил свое прекрасное царство, чудесный царский дворец, бесчисленные свои сокровища, перечисляя, сколько у него в конюшне лошадей, сколько тысяч верблюдов.

Слышала весь этот рассказ и газель. Ночью, когда все спали, она сказала Дараю:

— Господин мой! Время уже подумать о том, что будет с нами дальше. Пока ведь нет у тебя ни свиты, ни царства, и я боюсь, что нелегко нам будет их раздобыть.

На это Дарай рассмеялся и, удобно растянувшись на мягкой постели, произнес:

— Пока у меня существуешь ты, моя газель, меня не волнуют такие мелочи, как свита и царство. Твоя это забота. А сейчас спокойной ночи, моя дорогая, я уже совсем сонный.

Минутку помолчав, газель сказала:

— Послушай меня, Дарай! Этой ночью придется мне пуститься в путь, чтоб раздобыть тебе все, чего еще у тебя нет. Предчувствую я, сколь опасна будет эта дорога. Я ведь могу и погибнуть, и тогда ты снова превратишься в нищего Дарая!

Дарай широко зевнул и недовольно произнес:

— Ну вот еще, газель, к чему они — эти печальные мысли? Тебе ведь все всегда удается. Вернешься ты и на этот раз целая и невредимая, чтоб одарить своего господина царством. А теперь — прощай, дорогая подружка, я уже совсем засыпаю. Только поскорей возвращайся — иначе я разгневаюсь на тебя.

Была уже темная и глухая ночь, когда газель выбежала из дворца. Вскоре стены столицы остались далеко позади, и она углубилась в густой лес. У огромного, как дом, дуба газель остановилась и тихонько позвала:

— Угу-угу, выйди ко мне, это я, газель, сестра твоя.

Еще минутку вокруг в лесу царила тишина, а потом вдруг что-то зашумело, захлопали крылья, и огромная Белая Сова взгромоздилась на ветку с хриплыми возгласами:

— Фу-у! Фу-у! Приветствую тебя, моя сестра! Что же привело тебя к старой сове? Говори скорее!

— Дорогая сестричка! Пришла я к тебе за советом. Всему миру известно, что ты — самая мудрая из обитателей лесов. Тебе все известно. Скажи мне, не слышала ли ты случайно о каком-нибудь царстве, которое надо было бы освободить от черного колдовства?

— А тебе это зачем? — прогудела сова.

— У моего господина Дарая есть уже и одежды царские, и оружие, достойное царя, и золото, и камни драгоценные, но нет у него лишь царства. С моей помощью получил он согласие великого султана Аравии и вскоре сочетается браком с царевной — его дочерью. И должен он привезти свою молодую жену в собственную столицу — иначе ему грозит позорная смерть.

Долго молчала сова, выслушав рассказ газели, и наконец изрекла:

— Хороший человек, видно, твой господин, если ты, газель, наградила его такой любовью. Смотри только, чтобы он не изменился.

— О, мой господин никогда не переменится, в этом я уверена. А я обязана его отблагодарить: за свой единственный шиллинг он выкупил меня и спас от смерти.

— Ну, если так, то желаю ему всего самого лучшего. Что же касается царства, то слышала я что-то об одной стране, где весь народ уже много лет стонет под властью злого дракона. Ты могла бы там попытать счастья — и страну эту, и людей ее освободить, и своему господину добыть трон.

— Ах, ты моя мудрая совушка! Скажи поскорее, где лежит оно, это царство?

— За горами, за реками, за лесами, там, откуда солнце всходит. Только ты должна быть осторожна, сестричка, дракон этот страшен. Каждый, кого лишь коснется его огненное дыхание, засыпает навечно и становится жертвой чудовища. Но я знаю волшебное зелье. Если рассыпать его перед драконом, да еще дать ему это зелье отведать, он тут же упадет мертвым.

— Где же растет это волшебное зелье?

— Гу-угу! — снова загудела сова, размахивая изо всех сил крыльями. — Растет оно под стенами дворца дракона, а узнаешь его по цветам, — красным, как кровь. А сейчас — прощай, мне уже пора лететь на ночную охоту.

И сова скрылась в лесу.

Долго пришлось скакать газели к царству дракона. Уже и звезды побледнели на небе, и заря зарозовела, а она все еще была далеко от своей цели. Лишь к сумеркам следующего дня добралась она до стен города. Огромный был этот город и богатый, с сотней башен и ворот. А на горе высился замок с четырьмя башнями, окруженный стеной из острых кольев.

Промчалась газель по одной улице, потом по второй, третьей — всюду тишина. Ни собака не залает, ни птица голоса не подаст, а людей вокруг множество. Одни стоят у лотков, другие — на площадях и улицах сидят на порогах домов или лежат рядами прямо на земле вдоль улиц. Удивляется газель, осматриваясь вокруг, ноздри свои раздувает, то одного, то другого мордочкой потрогает, но ни один не дрогнет, не отзовется, лишь тяжко все вздыхают.

— Ага, — думает газель, — правду сова сказала. Все эти люди, отравленные дыханием дракона, спят непробудным сном.

Поскакала она во весь опор к стенам замка. Снова приглядывается, ушами стрижет, слушает и принюхивается. А вокруг ни души, везде — мертвая тишина. Даже птицы, бабочки и жуки спят в окрестностях замка дракона.

Начала искать газель волшебное зелье, которое, как сказала сова, растет под стенами крепости. Обошла она по очереди одну за другой три башни — но зелья не нашла. Вдруг смотрит — у подножья четвертой башни что-то краснеет. Ну, да — это оно и есть, волшебное зелье, что цветет пурпурным цветом, огненное, как кровь или пламя. А пахнет сладко, как самый ароматный в мире мед.

Остановилась газель у самого зелья и глубоко задумалась: как бы сорвать его, самой не погибнув от его яда. Пока она так размышляла, стоя в кустах, заскрипели ворота замка, до этого наглухо закрытые, и из башенных ворот вышла маленькая, сгорбленная, сморщенная старушка. Подошла она к газели, охнула, поправила очки на своем носу и сказала:

— Увидела я тебя из окна высокой башни, моя милая, и вышла, чтоб предостеречь тебя, так как жаль мне сделалось тебя, такую молоденькую и неопытную. Беги поскорее отсюда, неосторожная! Этот замок и этот город принадлежат моему господину, страшному дракону. Кто бы ни приблизился к нему, — человек или животное, — все засыпают сном непробудным. Я одна не боюсь волшебства — чудовище помиловало меня потому, что я ежедневно варю для него похлебку и очень нужна ему. Но ты, милая газель, беги отсюда без оглядки, куда глаза глядят, если жизнь тебе не надоела.

— Я пришла сюда, чтобы освободить всех вас из-под власти дракона, а царство его отдать моему господину, султану Дараю.

— Тише, несчастная! — зашептала старушка. — Дракон может вернуться, услышит твои речи, и тогда мы обе погибли. Когда он прилетает в свой дворец, сначала подымается такой ледяной ветер, что дрожь пробирает всех до костей, а потом из пасти дракона пышет такой жар, что ни одно живое существо не стерпит. Наевшись и напившись, — объясняла газели старушка, — дракон укладывается спать вот под этим деревом. А как проснется — снова исчезает на целые дни из замка. И является он всегда в одно и то же время — в полдень.