Женщины Вены в европейской культуре - Беатрикс Шиферер

Благодаря покупке бывшего летнего дворца арцгерцогини Марии-Кристины (1794) — имения Браунхиршенгрунд между теперешней Марияхильферштрассе и еще не закованной в каменное русло речки Вены — и переезду во дворец на Верхнем рынке, дом 582 (1804), значение салона еще более возросло. Отзывы о деятельности Фанни и ее роли в общественной жизни становятся все более лестными. Так, некий молодой человек по фамилии Байер пишет из Вены своей «госпоже фон Штанде»:

«…С любым незнакомым человеком Фанни непременно учтива и умеет создать для него приятную обстановку. Ее блещущий элегантностью дом всегда открыт рекомендованному ей приезжему. Начиная с полдня и до послеполуночной поры здесь собирается самое изысканное общество, к коему можно присоединиться без особого на то приглашения. Дабы гостеприимные двери не закрывались, хозяйка почти не выходит из дома, а это, надо полагать, не такая уж пустячная жертва, тяжесть которой не всегда может достаточно благодарно оценить человек со стороны. Сюда приходят без всяких церемоний и уходят отсюда, не спросясь. Здесь не принят докучливый этикет высших кругов, нет груза условностей, дышится легче…»[9]

Как уже было сказано, дом Арнштайнов посещали видные фигуры в политике, искусстве и науке. Заметнее всего тут были, однако, крупные политики и представители высшего дворянства. Аристократия, помимо своего собственного круга, предпочитала салон Фанни, и только его, и не удостаивала вниманием салоны Грайнер и Пихлер. Там собиралось мелкое дворянство и буржуазия, разумеется, в компании художников, артистов и ученых. Приемы у Арнштайнов были для высшей аристократии куда привлекательнее, чем времяпрепровождение среди людей своего сословия. Ведь в доме Фанни с ее живостью ума, образованностью и удивительной широтой интересов все побуждало к обмену мыслями и впечатлениями, к дискуссиям и духовным усилиям. Путешествующие знаменитости, коим случалось проезжать через Вену, не могли обойти салон госпожи фон Арнштайн, который в дни Венского конгресса явил себя в самом ослепительном, но уже недолговечном блеске.

Самыми частыми гостями можно назвать Варнхагена фон Энзе, мужа Рахели, и скандально знаменитого политика Фридриха фон Генца, вошедшего в историю в качестве любовника танцовщицы Фанни Эльслер. Среди важных иностранцев, питавших особый пиетет к дому Арнштайнов, выделялись лорд Нельсон и леди Гамильтон.

Фанни Арнштайн принимала живое участие в политической жизни и потому испытывала страдания в тогдашних обстоятельствах, особенно в период военных побед Наполеона. Она фанатично ненавидела французов и их императора и не скрывала своих чувств во время французской оккупации Вены даже в тех случаях, когда французы оказывались среди гостей дома.

До нас дошел один из тайных доносов:

«…Госпожа баронесса Фанни Арнштайн, в устах коей уже стали привычны пылкие и язвительные высказывания против французского правительства, по всей видимости, перешла уже на теперешнее положение Пруссии и России и даже на выпады против австрийских властей и более того — против Е. В.

Мне неприятно слышать, как столь почтенная и порядочная дама в пылу беседы не всегда чувствует границы политической деликатности. Посему прошу Вас доверительно передать ее супругу мое пожелание, чтобы она удосужилась вспомнить о том, чем обязана государству, себе самой и своему окружению. Честь имею…»[10]

Следуя своим воззрениям, семья Арнштайнов поддерживала все политические усилия Австрии, прежде всего — финансовыми средствами. Особенно деятельно откликнулась она на освободительную войну Тироля и баварского гарнизона против французов.

Сама Фанни была очень щедра на благотворительность. Она жертвовала деньги пострадавшим в освободительных войнах 1813–1814 годов, католической церкви и, естественно, своим единоверцам. Дочь же ее Генриетта вместе со всей своей семьей перешла в католичество.

Та значительная роль, которую Фанни играла в общественной жизни Вены, не оставляет сомнений в том, что без нее не обошлись такие акции, как основание «Общества благородных дам для поощрения добрых и полезных дел» (1811) и символическая закладка камня «Общества любителей музыки» (1812). Незабываемый след оставила эта берлинка в Вене — она ввела в обиход рождественскую елку. В императорский дом этот обычай был привнесен нассауской принцессой Генриеттой, ставшей позднее женой эрцгерцога Карла.

После Венского конгресса Фанни все больше удаляется от общества. Она скончалась 8 июня 1818 года от крупозного воспаления легких за несколько месяцев до своего шестидесятилетия.

С именем Фанни фон Арнштайн связан расцвет салонной культуры в Вене. Ее просветительский труд одинаково важен и для облегчения угнетенного положения евреев, и для эмансипации женщины.

Фанни фон Арнштайн. Графический портрет И. Фишера, 1793.

Хильда Шпиль дает обобщающую характеристику выдающегося значения этой выдающейся личности:

«Фанни надо видеть глазами ее окружения. Для него она была „прекрасной еврейкой“, даже если мы сочтем этот атрибут необязательным, „королевой всякого праздника“, „очаровательной женщиной с безукоризненными манерами“, „образом из чудных волнистых линий“ и в то же время „скандальной пруссачкой“, „пламенно увлеченной своим призванием хозяйкой“ и „чародейкой“… Подчеркивалась, что после „госпожи фон Арнштайн ни одной даме такого типа не удалось пробиться в высшие сферы“ и что она „как бы и не ставила перед собой такой цели“‚ но достигла ее „путем многолетнего самоутверждения в блестящей и полной достоинства жизни, великолепной в своих благотворительных и общественных деяниях, которым в нужный момент помогали духовная отвага и удивительная мудрость“. И хвалившие, и хулившие ее сходились в одном: ее судьба — это поучительный пример. На какое-то время весь древний библейский народ обрел в ней свой радостный, счастливый, окрыленный надеждой образ…»[11]

Каролина Пихлер

(1769–1843)

Каролина Пихлер. Работа Габриэлы Байер. Пастель, 1786.

Устремления, определявшие жизнь и деятельность большинства женщин, представленных в этой книге, как правило, не утратили актуальности и сегодня, вливаясь в спектр духовных исканий современности. Для нас, людей сегодняшнего дня, они создают тот базис, на котором мы с легкостью ведем диалог, несмотря на то, что нас отделяет от собеседниц более чем два столетия.