100 великих россиян - Константин Рыжов

Так в нескольких строчках описывает наша летопись образование Древнерусской державы. Эта огромная страна, впрочем, очень мало напоминала государство в современном смысле этого слова. Русь не имела четких границ и не знала единых законов. Киевский князь осуществлял свою власть только в нескольких узловых пунктах, контролировавших торговые пути. Он также собирал дань с подчиненных славянских и неславянских племен. Уплата этой дани, а также сам факт признания верховной власти Киева составляли в то время все существо государственной власти. Как уже отмечалось, дань собиралась во время полюдья. Византийский император Константин Багрянородный, правивший в Х веке, так описывал этот интересный обычай руси: «Когда наступает ноябрь месяц, князь их тотчас выходит со всеми русами из Киева и отправляется в полюдье, то есть в круговой объезд, а именно в славянские земли вервианов (древлян), дрегувитов (дреговичей), кривичей, севериев (северян) и остальных славян, платящих дань русам. Прокармливаясь там в течение целой зимы, они в апреле месяце, когда растает лед на реке Днепре, вновь возвращаются в Киев».

Собранную дань (прежде всего пушнину) необходимо было реализовать в соседних странах — Халифате и Византии. Для этого строилось большое количество кораблей-однодревок. «Однодревки, — пишет далее Константин, ~ приходят из Новгорода, Смоленска, Чернигова и из Вышгорода и собираются в киевской крепости, называемой Самватас. Данники их славяне рубят однодревки в своих городах в зимнюю пору и, обделав их, с открытием времени плавания, когда лед растает, вводят их в реку Днепр и отвозят в Киев, вытаскивают лодки на берег и продают русам. Русы покупают лишь самые колоды, расснащивают старые однодревки, берут из них весла, уключины и прочие части и оснащают новые. В июне месяце они двигаются в путь». Затем Константин детально описывает путь русов до самого Константинополя. Все эти подробности, повторяю, относятся к Х веку, но едва ли во времена Олега обычаи правившей в Киеве руси сильно отличались от более поздних.

Снаряжая каждый год большие торговые экспедиции в Константинополь, русь получала от этой торговли немалую прибыль и была кровно заинтересована в ее развитии. Однако зная буйный и неуживчивый нрав этого народа, нетрудно представить, сколько проблем имели византийцы с русскими купцами. Ежегодный наплыв в столицу тысяч купцов-варваров имел для них много неудобств. Отсюда исходило желание ограничить и стеснить русскую торговлю. Быть может, если бы эти ограничительные меры были направлены против частных лиц, они бы достигли цели. Но мы видели, что для Руси торговля была делом государственным, поэтому и ответ на действия византийских властей был дан на государственном уровне.

«В год 6415 (то есть в 907 по современному исчислению), — пишет летописец, — пошел Олег на греков, оставив Игоря в Киеве; взял же с собою множество варягов, и славян, и чудь, и кривичей, и мерю, и древлян, и радимичей, и полян, и северян, и вятичей, и хорватов, и дулебов, и тивирцев, известных как толмачи… И с этими всеми пошел Олег на конях и в кораблях; и было кораблей числом 2000. И пришел к Царьграду (Константинополю); греки же замкнули Суд (то есть перекрыли толстой цепью городскую гавань), а город затворили. И вышел Олег на берег, и начал воевать. Много убийств сотворили русские в окрестностях города грекам: разбили множество палат и пожгли все церкви. А тех, кого захватили в плен, одних посекли, других мучили, иных же застрелили, а некоторых побросали в море, и много другого зла сделали русские грекам, как обычно поступают враги. И повелел Олег своим воинам сделать колеса и поставить на них корабли. И с попутным ветром подняли они паруса, и пошли со стороны поля к городу. Греки же, увидав это, испугались и сказали через послов Олегу; «Не губи города, дадим тебе дани, какой захочешь»… И приказал Олег дать дани на 2000 кораблей по 12 гривен на человека, а было в каждом корабле по 40 мужей. И согласились на это греки, и стали просить мира, чтобы не воевал он Греческой земли. Олег же, немного отойдя от столицы, начал переговоры о мире с греческими царями.»

Переговоры эти были успешны: кроме требуемой дани по 12 гривен на каждого русского воина, греки уплатили особую дань русским городам: Киеву, Чернигову, Переславлю, Полоцку, Ростову, Любечу и другим, где сидели великие князья, подвластные Олегу. Не была забыта и главная цель похода — отмена ограничений на русскую торговлю. Олег требовал, чтобы русь, приходящая в Константинополь, брала съестных припасов (месячину), сколько хочет; причем купцы могли брать съестные припасы в продолжение шести месяцев — хлеб, вино, мясо, рыбу, овощи; могли мыться в бане, сколько хотят, а при возвращении домой могли брать у греческого царя на дорогу съестное, якоря, канаты, паруса и все необходимое. Уступая в этом пункте, византийские императоры постарались со своей стороны ввести торговлю с русью в известные рамки: они установили, что русские, пришедшие не для торговли, не могли требовать месячины; князь должен был запретить своим русским грабить села в греческой стране; русские, пришедшие в Константинополь, могли жить только в одном квартале — у монастыря святого Мамы, а не по всему городу, как прежде. Причем императорские чиновники должны были переписать их имена и только после этого давать им месячину. Входить в столицу русские купцы могли отныне только через одни ворота, без оружия, под присмотром императорских чиновников и не более, чем по 50 человек.

При соблюдении всех этих условий императоры обещали не чинить русским купцам никаких препятствий и не брать с них пошлины.

Завершив войну выгодным миром, Олег со славой возвратился в Киев, везя с собой, по словам летописца, «золото, и паволоки (род парчи), и плоды, и вино, и всякое узорчье». Поход этот создал ему огромную популярность в глазах не только руси, но и славян, которые прозвали своего князя Вещим.

Современный историк, однако, должен с большой осторожностью относиться ко всем вышеприведенным рассказам русской летописи, так как греческие хроники ни единым словом не упоминают об этом большом походе.

О смерти Олега летописец сообщает следующую легенду. «Как-то Олег спросил волхвов и кудесников: «От чего я умру?» И сказал ему один кудесник:

«Князь! От коня твоего любимого, на котором ты ездишь, — от него тебе умереть!» Эти слова запали в душу Олегу, и он сказал: «Никогда не сяду на него, и не увижу его больше». И повелел кормить коня и не водить к нему, и прожил несколько лет, не видя его. Но на пятый год после возвращения из Греции, Олег вспомнил о коне и спросил у старейшин и конюхов: «Где коньмой, которого я приказал кормить и беречь?» Те же отвечали: «Умер». Олег посмеялся над предсказанием кудесника, сказав: «Не право говорят волхвы, но все то ложь. Конь умер, а я жив». Он захотел увидеть останки своего былого товарища и приехал на то место, где лежали его голые кости и череп. И когда слез с коня, то опять посмеялся и сказал: «От этого ли черепа должен я принять смерть?» — и ступил он ногою на череп, и выползла из черепа змея и ужалила его в ногу. И от того разболелся и умер Олег, и принял после него власть Игорь». Произошло это в 912 г.

Приведенный рассказ не единственный в русских летописях. Есть и другая версия, согласно которой Олег, передав власть Игорю, провел свои последние годы на севере; могила его будто бы находилась в Ладоге. Современные археологические раскопки в Ладоге дают основание предполагать, что именно при Олеге в этом городе была возведена каменная крепость — одна из древнейших на Руси.

ВЛАДИМИР СВЯТОЙ

Не многие деятели нашей истории могут сравниться по значению с Владимиром Святым. Его правление ознаменовалось множеством важных преобразований, глубоко повлиявших на все дальнейшее течение русской жизни. Он крестил Русь и ввел ее в семью цивилизованных народов, в которой она с самого начала заняла далеко не последнее место. Он достойным образом завершил начатое Олегом дело собирания восточнославянских племен под рукой киевского князя и закончил оформление русской государственности. Радея о могуществе и безопасности страны, он предпринял целый ряд успешных боевых походов и сумел разрешить одну из важнейших национальных задач того времени — создал на южных границах мощный оборонительный рубеж против кочевников. Сделанное им было так важно и значительно, что без преувеличения можно сказать — с княжения Владимира началась одна из самых блестящих эпох в истории нашего народа.

Все это, однако, явилось не сразу. Жизненный путь Владимира не был усыпан розами, и судьба не всегда была к нему благосклонна. Многое, в том числе и великокняжеский стол, ему пришлось добывать мечом, поскольку его рождение не давало на это прав. Говоря о происхождении нашего героя, митрополит Иларион веком позже писал «Сей славный Владимир от славных родителей, благородный — от благородных». Дедом Владимира был легендарный Игорь Рюрикович, бабкой — знаменитая в русской истории княгиняхристианка Ольга, а отцом — доблестный и воинственный князь Святослав, прославившийся упорной войной с византийским императором Иоанном Цимисхием. Но по матери род Владимира далеко не был таким блестящим По свидетельству летописца, Святослав прижил его от рабыни, ключницы Малуши. Не раз, особенно в детстве и юности, Владимира корили рабским происхождением и называли «робичичем». Да и первые годы его жизни прошли, по некоторым известиям, не в стольном Киеве, где воспитывались его старшие братья Ярополк и Олег, а в неком селе Будутина весь, куда сослала его мать Впрочем, опала (если она и была) продолжалась недолго, и к 969 г. Владимир с дядей Добрыней (братом Малуши) уже жил в столице, вместе со всем княжеским семейством.