Очищение - Джон Кэссел

— Мы можем очистить вашу память настолько, насколько вы сочтете нужным. — Она помолчала и добавила: — Что вы думаете об утрате воспоминаний о жене и дочери?

Активность лобной доли запестрела вспышками еще сильнее, и в зрительной памяти Макклендона произошел скачок — вероятно, возник некий яркий образ.

— Джинни оказалась для нас сюрпризом, — произнес он. — Мы не планировали заводить детей. — Макклендон принялся теребить брюки на коленке. — Я не хотел становиться отцом. Но когда она родилась… — Он умолк. — Она была некоей зверушкой в доме. Я увлекся ею. Наблюдал, как она меняется. Учил ее всякому. — Он поднял глаза на Фиби. — Было очень интересно.

— О чем вы будете скучать больше всего?

В мозгу Макклендона вспыхнул настоящий фейерверк. Электрические импульсы разлились по всему мозгу: в извилине Брока, височных и затылочных долях, полушариях и глубже — в гипоталамусе, миндалинах, гиппокампе. Нечто серьезное, особо чувствительное.

Макклендон откинулся в кресле. И ничего не ответил.

Рубен все записывал, но это окажется бесполезным, если только Макклендон не даст им какое-то указание. А тот положил ногу на ногу и принялся приглаживать волосы на макушке. Может быть, Фиби стоит опять включиться?

— О чем вы думаете? — спросила она наконец.

— Как я могу ответить, о чем я буду скучать больше всего? Что самое главное в моей жизни? Это… это не ваше дело.

Рубен фыркнул. Как раз это их дело. Когда настанет время чистки памяти, именно он будет отвечать за передвижение точно по этим крошечным зонам. Определять неясности. Избавляться от них.

Неясности Рубену не нужны. Он поиграл в кармане коробочкой, где лежало обручальное кольцо. Уж он-то знал, чего хотел. Сегодня же вечером он ее спросит. Он не станет колебаться — поставит вопрос ребром, Мария ответит «да», и они будут вместе.

Дэн Макклендон закипал. И Фиби это было на руку.

Большинство из тех, кто приходил в «Выбор новой жизни», желали избавиться от какого-то неприятного воспоминания и продолжить обычную жизнь. Некоторые из них были совсем уж несерьезны. Макклендон — иное дело. Ему не требовалось забывать что-либо по эмоциональным причинам — дело касалось его физиологического состояния. Болезнь Альцгеймера опустошит его рассудок, как стакан — за десяток глотков, и попутно разрушит его. Он находился здесь, чтобы опустошить себя загодя, в надежде сохранить свою целостность.

Однако объем воспоминаний, которым ему придется пожертвовать, был беспрецедентен. В некотором отношении Макклендон не останется тем же человеком. Суть его изменится.

Поначалу Фиби считала чистку величайшим благом для клиентов. Личности с глубокими шрамами на душе обретали возможность взглянуть на мир по-новому, без нависших над головой туч, омрачавших жизнь. Однако годы наблюдения за людьми, использовавшими чистку в мелочных целях, породили у нее сомнения. Во что превратится мир, если каждый будет просто удалять свои проблемы, а не пытаться справиться с ними? Ее шеф Дерек, казалось, пребывал в блаженном неведении каких-либо недостатков и хотел, чтобы клиентов стало больше. Однако Фиби претила мысль, что чистка превратится в косметическую операцию на мозге для тех, кого бросила подружка.

Ей нужно взглянуть на сканы, которые Рубен сделал во время исследования. Макклендон не откровенничал об эмоциональных вложениях в различные составляющие своего прошлого. Фиби хотела знать, где располагаются его самые яркие воспоминания.

Она собирала портфель, когда дверь в кабинет распахнулась и на пороге возникла молодая женщина с огненно-рыжими волосами. Лицо ее выражало полнейшее смятение.

— Да? — взглянула на нее Фиби.

— Я Джинни Макклендон.

— Заходите. Вот стул.

Джинни села напротив ее стола.

— Чем могу помочь?

— Я не хочу, чтобы вы стирали память моего отца. Не думаю, что вы понимаете ситуацию. За всем этим стоит моя мать. Она хочет бросить Дэна вот уже несколько лет, но ее удерживает чувство вины. А так он ее забудет, она пристроит его в какую-нибудь богадельню и уйдет с чистой совестью. Оставив за собой дом, сбережения и прочее…

Лицо Джинни Макклендон было бледным, глаза красными. Фиби попыталась оценить серьезность ситуации.

Ей была понятна реакция Джинни — она сталкивалась с подобным десятки раз, — но от этого таковая не становилась самой лучшей ни для ее отца, ни для дочери. Если Джинни переговорит с отцом, то он может передумать и отказаться от процедуры. Пожертвует собой ради чувств дочери.

— Ваш отец не окажется в богадельне. Я разговаривала с обоими вашими родителями, вместе и порознь. Ваша мать сказала, что ей не нужен дом. Она хочет, чтобы муж остался жить в нем, в окружении фамильных вещей.

— Фамильных вещей? Да он их даже не вспомнит!

— Большинство не вспомнит. Поймите, для него это очень нелегкое решение. Чистка даст ему, по крайней мере, возможность остаться работоспособным человеком. А может, даже лучше, чем просто работоспособным.

— Но он будет одинок, брошен! Кто станет о нем заботиться? — Джинни вскочила. Она открыла было дверь, но Фиби окликнула ее:

— Мисс Макклендон. Джинни.

Поколебавшись, та вернулась и снова села.

— Ему необходимо выбрать, от каких воспоминаний очистить память, — продолжила Фиби. — Да, он будет одинок, но большая часть его мыслительных способностей останется неповрежденной. Он сможет создать новую жизнь.

— У него есть жизнь!

— Вы знаете его лучше меня. Но, чтобы спастись, ему придется стереть события, позабыть которые ему будет больнее всего. Он забудет вас, вашу мать и большинство людей, с которыми познакомился за последние тридцать лет.

— А что он сохранит?

— Пациенты с болезнью Альцгеймера часто очень живо вспоминают происходившее сорок или пятьдесят лет назад, но не помнят, что ели на завтрак. — Фиби глубоко вздохнула. Порой самым лучшим способом обращения с подобными реакциями оказывался подход к ним окольным путем. — А может быть, Джинни, причина вашего столь сильного беспокойства заключается в ваших собственных нуждах? Случается и так: дочь настолько боится потерять любовь отца, что забывает, какой ценой он сохранит это чувство.

— Что вы хотите сказать?

— Я хочу сказать, что, быть может, ваш отец не разделяет ваших чаяний.

Лицо Джинни залила краска. Она произнесла тихо:

— Иными словами, я эгоистка?

— Ну, не совсем так…

Джинни немного помолчала.

— Ладно, я эгоистка. Ну а вы-то кто? Почему вы так заинтересованы в процедуре? Мама говорила, что вас вдохновляет возможность использовать стирающий процесс для борьбы с болезнью Альцгеймера. А это большие деньги.