Играю втемную! - Александр Евгеньевич Сухов

меня вводил в сомнения один вопрос. Неужели на всей Земле только я такой сообразительный? Если так, пристальное внимание здешних ученых мужей от магии мне обеспечено. Впрочем, опасался я зря. Информацию насчет использования энергии местного «атома» в мирных целях мне все-таки удалось надыбать в одном из доставшихся по наследству от покойного капитана Коловратова фолиантов. Как оказалось, энергия внепространственных прорывов довольно часто используется магами в самых разных практических целях. Например, нашему сельмагу Кузьме Митрофановичу Зосимову ни в жизнь не хватило бы скромного объема его средоточия Силы, чтобы оросить дождем участок земли площадью хотя бы в десяток соток. А дождик для полива нужен всей Бобровке, так что теперь мне понятно, «откуда дровишки». Вот только мне абсолютно неясно, по какой такой причине вместо нормального артефактора на сто тридцать седьмой заставе был чистой воды боевик, для которого понятие «артефакторика» ограничивалось лишь зарядкой готовых магических девайсов.

Чудны дела твои, Господи! Ну да, потихоньку начинаю допускать существование неких Высших Сил, при этом в храм меня калачом медовым не заманить. Наш армейский служитель культа отец Иннокентий подкатывал, мол, надо бы, вьюнош, причаститься и покаяться, коль наперсный крест носишь. Я же ему популярно объяснил, что крест ношу потому, что дал обещание своей заботливой и горячо любимой матушке не снимать его, а веру в бога мне заменяют магические знания и умения. Батюшка оказался человеком понятливым, с тех пор не агитировал стать одним из агнцев своей паствы. Вообще-то, ему здесь и без меня верующего люда вполне хватает, поскольку на границе, как правило, проходят службу лица коронной национальности православного вероисповедания, коих тут одних только погранцов более полутысячи рыл, плюс члены семей бойцов сверхсрочной службы и офицеров, а также штат вольнонаемных работников, точнее, по большей части работниц: уборщиц, поварих и медицинского персонала.

Так вот, с одной медичкой у меня завязались весьма тесные отношения. В общем-то ничего серьезного. Молоденький офицер, к тому же маг, понравился опытной тридцатилетней даме. Однажды вечером Ольга Васильевна Гурьева военный целитель третьего ранга, по должности начальник медицинской службы сто тридцать седьмой заставы заглянула ко мне на огонек, поинтересоваться, а не скучно ли Владимиру Прохоровичу в одиночестве? Мне хоть и было не скучно, но я в этом не признался, поскольку никаких претензий на мою личную свободу дама не предъявила. Всего-то предложила периодический секс для здоровья, ибо ей, как одаренной, в процессе физической близости с представителем противоположного пола, для полноты ощущений не хватает взаимного обмена энергетическими потоками. Ну что же, высказанное в прямой форме предложение было с радостью мною принято. Мне также, как и ей не хватает энергетической подпитки, да и самой сексуальной близости очень даже не хватает. С тех пор два-три раза в неделю мы встречаемся с местным доктором либо у неё, либо у меня по взаимной договоренности. Оленька оказалась штучкой весьма горячей и вполне себе опытной в интимном плане. Я, по её словам, также был парень не промах. Сам удивляюсь, откуда столько талантов в теле шестнадцатилетнего юноши? Хе-хе-хе!

Информации, полученной от подельников капитана Месароша насчет завербованных агентов как на территории погранзаставы так и в других населенных пунктах Российской Империи, я все-таки дал неожиданный ход. Написать письма на адреса компетентных инстанций на немецком языке измененным до неузнаваемости почерком не составило для меня особых трудностей. Затем немного поработал над листами и конвертами, чтобы удалить все материальные и астральные следы, посредством которых какой-нибудь опытный маг-криминалист смог бы выйти на лейтенанта Зубова. Наконец, ненадолго отлучившись в темное время суток из расположения, опустил послания в ящик при поселковом почтовом отделении Тантари.

Вот тут получился забавный казус, поскольку кроме управления контрразведки округа и командира погранзаставы одно из писем было адресовано начальнику службы безопасности старшему лейтенанту Виктору Ивановичу Благому. Там во всех подробностях описывались любовные шашни дражайшей супруги за широкой спиной нашего контрразведчика. Стоит отметить высочайшую сознательность офицера. Для начала он «снял показания с супруги» после чего её, в общем-то симпатичная мордашка стала напоминать по цвету баклажан, а по форме и вовсе невесть что неописуемое. Затем заковал супругу в наручники, посадил в автомобиль и лично отвез в штаб округа. Впрочем, подобное служебное рвение ему не помогло, обратно старлей так и не вернулся. Ходят слухи, будто он был задержан вместе с неверной женой и в данный момент находится под следствием. Вот такая незадача. Благо детишек наплодить не успели, в противном случае я вряд ли упомянул бы имя неверной супруги в своих анонимных письмах.

Все прочие шпиёны на заставе были задержаны по приказу майора Овчинникова и определены на гауптвахту, через сутки всех их куда-то увезли. Что стало с ними в дальнейшем мне неизвестно, да и неинтересно. Вскоре на сто тридцать седьмую заставу нагрянула сверху очередная комиссия. Ну это уж как водится. Следует отдать должное нашему майору, к этой напасти он также успел вполне достойно подготовиться: травка, кусты и деревья подстрижены, дорожки тщательно подметены, кухонная посуда сверкает первозданной чистотой, на обеденных столах ни соринки, ну и так далее. Надолго «церберы» из контрразведки Юго-Западного военного округа не задержались. Опросили под контролем опытного ментата офицерский состав и сослуживцев с которыми непосредственно общались завербованные врагом военнослужащие и вольнонаемные работники. Не выявив дополнительной скверны, товарищи довольно быстро покинули расположение заставы.

Через пару дней, после того, как улеглась шпионская шумиха, поздним вечером в мой домик постучался нагруженный пухлым баулом сержант Вавилов.

— Вашбродь, прошу пардону за то, что вламываюсь без приглашения. — Ну ни фига себе, бывший крестьянин политесы настрополился разводить! Все-таки армия чему-то, да учит человека в самом положительном смысле. — Я, эт самое, принес хабар. Всё честно. Как вы просили, тут кружевные лифчики и трусы самого большого размера, парфюмерия хранцузская, полдюжины швейцарских часов, бижутерия, ткань голландская парчовая два стандартных отреза, на платье самое то, ну еще кое-чего по мелочи: нитки, там, булавки и заколки англицкие, коробка фиников из Арапии, короче сами разберетесь. — Сержант хотел было уйти, но, вспомнив что-то, нещадно шлепнул себя по лбу. — Еще раз прошу прощеньица, господин лейтенант, едва не запамятовал, — с этими словами он полез в нагрудный карман гимнастерки и извлек оттуда довольно толстую пачку денег, — тут, эт самое, двести рублев, и пять сотен цесарских корон — ваша доля.

Рюкзачок с хабаром я принял, а вот от наличных денег категорически отказался, велел по-честному распределить между непосредственными участниками тех событий. Удивленный и обрадованный Вавилов почесал репу и со словами благодарности удалился восвояси.

После ухода