Трудный путь к Победе - Сергей Третьяк

К летним боям 1944 г. в Беларуси готовились не только наши, но и немцы. За май и первые две декады июня силы трёх Белорусских фронтов выросли на 200 тыс. человек – от 1 до 1,2 млн, силы группы армий «Центр», соответственно, на 50 тыс. (от 850 до 900 тыс.). Однако немцы были введены в глубокое заблуждение относительно истинных наших намерений. Генерал-фельдмаршал В. Модель, командовавший группой армий «Северная Украина», не допускал возможности наступления противника нигде, кроме как на его участке. Немецкое Главное командование, вполне с ним соглашаясь, ожидало главного удара летней кампании на Западной Украине или на Балканах, а вспомогательного – в Прибалтике. Эту его уверенность подтверждали сообщения ведомства адмирала Канариса о подготовке русскими наступления «на Украине и против Румынии». С помощью усиленной воздушной разведки оно настойчиво пыталось установить, что затевает советская сторона севернее Кишинёва – именно там был оборудован ложный район сосредоточения советского ударного кулака. 24 из 34 танковых и моторизованных дивизий, имевшихся на советско-германском фронте, были сосредоточены южнее Припяти. Развёртыванию же советских войск перед группой армий «Центр» придавалось второстепенное значение. Предполагалось, что в Беларуси с советской стороны возможны лишь частные наступательные операции с ограниченными целями. Кроме того, опыт удачных для немецкого оружия оборонительных боёв зимой 1943–1944 гг. на линии Днепровского рубежа утвердил уверенность А. Гитлера и его Ставки в несокрушимости «Восточного вала» и в способности группы армий «Центр», применяя испытанную «волноломную тактику», успешно отразить новое наступление «большевиков» в Беларуси. Поэтому даже после того, как командованию группы армий «Центр» в середине мая 1944 г. удалось вскрыть подготовку советской стороной наступательных операций у р. Проня, вдоль шоссе Москва – Минск и в районе Витебска, фельдмаршалу Бушу было отказано в получении даже самых малых подкреплений из стратегического резерва. По мнению начальника отдела иностранных армий Востока германского абвера генерала Р. Гелена, с которым фюрер был всецело согласен, готовящееся «русское наступление против Генерал-губернаторства» имеет только вспомогательный характер и серьёзной угрозы не представляет. Максимум, чего смогут советские войска летом 1944-го добиться в Беларуси, – это ценой больших потерь продвинуться на 50 км до рубежа Могилёв – Орша – Витебск. А чтобы ещё раз «хорошенько пустить кровь русским», сил у фельдмаршала Буша предостаточно.

Военная верхушка Третьего рейха продолжала строить самые радужные перспективы на будущее. 5 мая 1944 г. на совещании генералитета вермахта в Зонтхоффене начальник штаба Главного командования вермахта фельдмаршал В. Кейтель, касаясь вопроса о военном положении Германии, заявил: «Мы снова вернём потерянные на Востоке богатейшие русские земли». А затем недвусмысленно добавил: «Я прикажу расстреливать офицеров, которые усомнятся в нашей победе».

В целом к 20 июня 1944 г. вся группировка немецких войск на «Белорусском балконе» по численности и техническому оснащению уступала одной группе армий «Центр» девятимесячной давности (по состоянию на 1 октября 1943 г. -63,5 дивизии (в том числе 9 танковых и моторизованных), 1,5 млн солдат и офицеров, 12,8 тыс. орудий и миномётов, 630 танков и САУ, поддержанных 700 самолётами 6-го воздушного флота, из которых 600 боевых). Многие дивизии, будучи вынуждены «отдать взаймы» на другие участки Восточного фронта целые батальоны, имели сильный некомплект не только личного состава и тяжёлых вооружений, но и боевых подразделений (5–7 батальонов вместо 10 по штату). Однако немецкие войска занимали заранее подготовленную, глубоко эшелонированную (250–270 км) оборону, которая опиралась на развитую систему полевых укреплений и естественные рубежи. До 80 % всего личного состава и боевой техники было сосредоточено на первом рубеже обороны, который носил условное наименование «Пантера» и проходил по северо-восточным и восточным границам «балкона». Оборонительные полосы проходили, как правило, по западным берегам многочисленных рек, имевших широкие заболоченные поймы. По этой причине на ряде участков боевые порядки немецких соединений не были развиты в глубину, а между позициями соседних частей существовали значительные разрывы. Тем не менее на важнейших направлениях в тактической зоне обороны были созданы 11–14 линий траншей, эшелонированных в глубину на 20–25 км, которые прикрывались минными полями и 6–7 рядами проволочных заграждений. На самых угрожаемых участках были построены доты и дзоты, установлены бронеколпаки и сборные железобетонные огневые точки. Многие стрелковые ячейки и траншейные огневые точки имели бронещитки. Все населённые пункты, находившиеся в тактической зоне, были превращены в опорные пункты и узлы сопротивления.

Германское командование, позабыв собственный опыт июня-июля 1941 г., исключало возможность использования большого количества танков на Белорусском ТВД. Исходя из вышеизложенного немцы не имели в тылу «Белорусского балкона» достаточных резервов. В резервах армий и группы армий оставалось всего лишь 11 дивизий, в том числе 1 моторизованная и 2 танковые дивизии резерва Главного командования сухопутных войск. В абсолютном большинстве эти силы противника были рассредоточены на обширном пространстве и скованы борьбой с партизанами. Строительство тыловых оборонительных рубежей было начато с опозданием и к началу Белорусской операции завершено не было.

В ночь с 19 на 20 июня 1944 г. в соответствии с ранее полученным приказом белорусские партизаны приступили к выполнению третьего этапа «рельсовой войны». До 29 июня в тылу группы армий «Центр» было подорвано 61 тыс. рельсов, 8 железнодорожных мостов, уничтожено 5700 м проводной связи. Немецкий тыл был в значительной степени дезорганизован, управление войсками нарушено. Противник не мог использовать железнодорожный транспорт в необходимом объёме для переброски резервов, равно как и для эвакуации частей и тылов из-под ударов советских войск.

О положении на участке группы армий «Центр» было доложено Гитлеру. Представитель Генштаба сухопутных войск в гитлеровской штаб-квартире генерал-лейтенант А. Хойзингер сделал вывод, что всё – данные разведки, а в особенности усилившаяся деятельность партизан – указывает на то, что «русские на центральном участке фронта готовят крупную операцию». Как вспоминают адъютанты фюрера О. Гюнше и Г. Линге, лицо Гитлера сразу же приняло озабоченное выражение. После долгого изучения нанесённой на карту обстановки фюрер приказал Хойзингеру: «Передайте фельдмаршалу Бушу, чтобы он был особенно бдителен. Через его группу армий ведёт прямая дорога в Германию! Здесь мы не должны отступать ни на шаг!» Кроме того, он потребовал от Хойзингера незамедлительно подготовить и передать в войска директиву о превращении партизанских районов в бесплодную пустыню. «Все они бандиты! Враги немцев и бандиты – это одно и то же! Всех их надо искоренять!» – бесновался фюрер.

20 июня 1944 г. советские войска заняли исходное для наступления положение и ждали только сигнала для начала боевых действий. В тёмное время суток воины передовых батальонов готовили позиции для атаки, а сапёры полков и дивизий незаметно для врага делали проходы в минных и проволочных заграждениях. 22 июня на широком фронте в 450 км началась разведка боем силами специально выделенных и подготовленных передовых батальонов и разведывательных отрядов при поддержке танков, артиллерийского огня и авиации. Приняв разведку боем за наступление главных советских сил, фельдмаршал Буш приказал открыть ответный артиллерийский огонь и начал подтягивать резервы к рубежу «Пантера». Разведка боем помогла выявить многие огневые точки противника и нанести по ним уничтожающий удар артиллерией и авиацией. На ряде участков передовые батальоны вклинились в оборону противника на 1,5–5 км и вынудили его досрочно ввести в бой дивизионные и частично корпусные резервы. В свою очередь, германское командование, приняв разведку боем за очередное неудачное наступление советских войск, пребывало в состоянии самоуспокоенности. Тем неожиданнее оказался для него удар главных сил советских войск на следующий день.

3. Пушки заговорили

И вот долгожданный день настал. В 8 часов 50 минут утра после 120-минутной ураганной артподготовки на глубину до 2 км и мощной 30-минутной авиационной подготовки, в ходе которой 1450 бомбардировщиков сбросили на объекты врага более 700 т бомб, в наступление на Витебском, Оршанском и Могилёвском направлениях перешли основные силы 1-го Прибалтийского, 3-го и 2-го Белорусских фронтов. На следующий день по схожей схеме удар по вражеским позициям на Бобруйском направлении обрушили войска правого крыла 1-го Белорусского фронта. Так началась реализация плана «Багратион» (рис. 1).