Рейдер - Михаил Михеев

Виктор рассказывал обо всем происшедшем коротко и ясно, не вдаваясь в подробности. Король — высокий, дородный мужчина в подбитой мехом парадной мантии — слушал, не перебивая, лишь беспрерывно барабаня пальцами по подлокотнику трона. Когда Виктор закончил, он несколько секунд молчал, а потом негромко спросил:

— Считаешь, кто-то из своих?

— Уверен. Слишком все хорошо было продумано. Не случись там меня — и все, никаких концов бы не нашли.

Король задумался на миг, потом тяжело вздохнул:

— Кто-же тогда, по-твоему?

— А пес его знает. Очень многим смерть принцессы выгодна, ведь тогда — опять война. На это могли пойти ваши офицеры, которые, в общем-то, не против получать двойное жалование, ничем при этом не рискуя. Мог на это пойти кто-то из ваших советников с дочерью на выданье. В конце концов, ваш сын тоже заинтересован в таком варианте — все знают, что ему не особенно нравится мысль о женитьбе.

— Но тогда под подозрением и ты сам.

— Да, и я сам. В конце концов, я тоже в определенной степени заинтересован в войне. Или вон Таксфорд… Роджер, не обижайся, пожалуйста, но если бы ты не был болезнненно честным человеком, я бы тебя первого заподозрил. Короче, круг подозреваемых — десятки, если не сотни человек. Не исключено, что они объединились в группу, а может, в несколько групп. Кто знает…

Король надолго задумался, механически теребя в руках край парчовой мантии. Виктор вновь принялся за еду. Таксфорд покрутил в руке изящный серебряный ножик, с помощью которого он до того ловко расправлялся с мясом, и спросил:

— Слушай, а как твоя рана?

— А, — отмахнулся с набитым ртом Виктор. — Больше шуму, чем неприятностей. Костоправ сказал, ребра целы, а синяки да царапины — вещи приходящие и уходящие. Жить буду, надеюсь.

— Так! — Король стукнул ладонью по подлокотнику. — Что предлагаете?

— Меры принимать, — фыркнул Таксфорд.

— А какие меры? Я не вижу выхода, если мы никому не можем доверять.

— А ведь выход на поверхности, — закончив наконец жевать, Виктор всем корпусом повернулся к нему. — Принцессу надо выдать замуж, и причем как можно скорее. Если свадьба состоится, ее смерть в дальнейшем уже ничего не решит и ее оставят в покое. Думаю, дня три мы сможем ее оберегать.

— Кто мы?

— Я, сэр Таксфорд и вот этот парнишка, — Виктор кивнул в сторону Кэвина. — Больше я сейчас никому доверять не могу. Таксфорд-же, как я уже говорил, честен до идиотизма, а мальчик уже доказал, что готов ради принцессы на смерть. Это, знаете ли, дорогого стоит.

— А твои мальчики?

— Кто сказал, что они не замешаны? Нет, моих учеников, конечно, не купишь, но, в конце концов, среди них немало юных идеалистов, мечтающих прославиться на поле брани. Так что, из самых лучших побуждений, многие из них искрошили бы принцессу в мелкие кусочки и, со своей точки зрения, поступили бы честно и правильно.

— А люди сэра Таксфорда?

Виктор молча сунул руку в кожаную сумку, стоящую около его стула, выудил из нее тяжелую рыцарскую перчатку и протянул ее Таксфорду:

— Узнаешь?

— Сэр Генри? — Таксфорд удивленно поднял глаза.

— Да, он ждал в засаде и первым приказал открыть по мне стрельбу. Будь у них вместо арбалетов луки — и все, мне крышка.

Таксфорд заплакал. Было странно видеть, как огромный, немолодой уже мужчина не может, да и не пытается сдержать слез. Король мрачно посмотрел на Виктора:

— Послушай, разве нальзя было обойтись без этого?

— Без чего этого?

— Разве нельзя было оставить его в живых?

— Кого, сэра Генри?

— Да, его.

— А кто сказал, что он умер?

Король удивленно вскинул брови.

— Но ты же сам сказал…

— Я его не убивал, — фыркнул Виктор. — Я сказал, что в отряде были лучшие бойцы и я потерял время, пока их убивал. Кто вам сказал, что сэр Генри — из лучших?

— М-да-а… — Король на несколько секунд смешался. — И где же он теперь?

— Не знаю. Наверно, во весь опор мчится к границе. Да вы не волнуйтесь, я сам ему это посоветовал. А через два-три месяца, когда вы остынете малость, он вернется. Так будет лучше, а то попадет пацан под горячую руку, срубите вы ему, ваше величество, глупую башку с широких плеч и сами потом не рады будете.

Король несколько секунд подумал и согласно кивнул, а потом негромко буркнул:

— Но ты его хоть допросил?

— Конечно. Абсолютно зря, правда — главой заговора он считает себя.

— Да, этот юнец никогда не отличался умом.

— Именно так. Кто-то использовал его, как игрушку, а чтобы легче было им крутить, наговорил ему три воза арестантов. Пацан надулся, как индюк — и дулся до тех пор, пока я не отхлестал его по щекам. К сожалению тот, кто связывал его с настоящими заговорщиками был в том же отряде и к моменту нашей беседы уже умер.

Все несколько секунд помолчали, потом выпили тягучего красного вина и закусили. Кала уже обратила внимание на то, что, хотя вино лилось рекой, а закуски здесь стояли самые изысканные, но мужчины налегали в основном на простые и полезные блюда — мясо, сало, рыбу — и почти не пьянели.

Первым нарушил молчание король:

— А что там наш пленный? Все еще молчит?

Сэр Таксфорд отреагировал только после того, как Виктор ткнул его локтем в бок. Секунд пять, оторвавшись от тяжких дум, он мучительно соображал, о чем же был вопрос, а потом кивнул утвердительно:

— Молчит, сволочь. Может, действительно ничего не знает и использовали его втемную, а может, боится своих нанимателей больше, чем нас со всеми палачами. Если верно второе, то это само по себе о многом говорит.

— Ну это мы сейчас проверим! — Король хлопнул в ладоши и зычно скомандовал: — Привести сюда этого… который на дорогах шалил!

Приказание было выполнено незамедлительно. Главаря разбойничьей шайки буквально приволокли в залу и бросили на пол — стоять он уже не мог.

— Ты, мерзавец, выбирай: или говоришь, кто тебя нанял, или твоих родственников вырежут до пятого колена, а с тебя сдерут шкуру.

Пленный несколько секунд лежал неподвижно, а потом медленно поднял голову. Взгляд его был наполнен болью и ненавистью так, что казалось, будто он готов испепелить все вокруг. Зубы его явственно скрипнули, но он не издал ни звука. Таксфорд пожал плечами:

— Вот видите, ваше величество? Над ним трудились лучшие мастера своего дела — и ноль эмоций. Может, лучше сразу повесить его?

— Нет, погодите, — Виктор встал из-за стола. — Я попробую сам с ним потолковать.

— Магия? — с интересом спросил король.

— Наука, — ответил Виктор не оборачиваясь и достал из кармана небольшой медальон на тонкой цепочке. — Но сейчас это непринципиально…