В самое сердце - Алекс Джиллиан

акцентом, но вполне прилично. Девушка напомнила Майклу цветок. Белоснежную лилию. В принципе, неважно, как ее зовут. Еще один подарок, который он не заказывал. И так уж завелось, что девушки, подобранные дядей, не желали открывать своих настоящих имен. Они играли в игру, продавая себя, и чтобы не чувствовать унизительности своего положения оставляли частичку себя незапятнанной, личной. Что-то вроде табу на поцелуи в красотке. Майкл никогда не осуждал девушек, не интересовался причинами, по которым они позволили себя подарить постороннему человеку. Не интересовала его и цена. Он просто надеялся, что однажды дядя осознает, что его игры больше никому, кроме него самого, не приносят радости.

– Я буду называть тебя Лили, а ты зови меня просто Майкл.

– Как скажете.

– Ты чудесно пела сегодня, – он заставил себя быть вежливым.

Скептически изучая Лили, он размышлял о том, как поступить с ней. Древняя профессия стремительно молодеет. Сколько ей? Совсем еще малышка, а уже на ту же тропу. Зачем? Имея ангельскую внешность и талант? Неужели нельзя придумать что-то более достойное?

– Я рада, что вам понравилось, – не меняя интонации и не поднимая глаз, ответила девушка.

Майкл покачал головой, хмуро глядя на нее. Алан сказал, что она девственница. Из другой страны. Сколько же ей заплатили? И во что вляпалась эта малышка, чтобы согласиться на предложение Алана? И соглашалась ли она?

Черт побери, Алана Гетти! Из-за него и его причуд он однажды попадет по-крупному. Даже если девушку принудили, заставили, украли или запугали – в любом из этих бесспорно страшных случаев – он, Майкл Гетти, не в силах ей помочь. Ибо Алан найдет и уничтожит любого, кто покажется ему обманщиком или предателем.

Глава 2

Нью-Йорк. 2014 год.

Майкл

– Как ты, приятель? – надо мной склонилось бледное лицо Романа Смирнова. Я ожидал увидеть совсем не его. Ну, вообще, иначе представлял ангелов. Видимо, мое время еще не настало… Черт, почему же совсем не больно?

– Не сдох, значит, – получилось у меня сказать. Хрипло, глухо, но внятно. Я пошевелил руками и ногами и окончательно успокоился, а боль… Раз шевелюсь, значит, не парализован.

– Ну, ну. Не нагоняй страху. Меня пустили, как родственника. Наплел им. Ну, ты меня знаешь. Проще пустить, чем разобраться. Там толпа журналюг и копы, – сообщил старый приятель по Йелю, с опаской оглядываясь на дверь. – Жена твоя летит из Майями. Будет через полчаса.

– Я в отключке был?

– Десять часов, а до этого операция была. Врач сказал, что будет все хорошо. Через неделю выпишут. Промахнулась она. … Ну, не совсем, конечно. Чуть легкое не прострелила.

Я напряг извилины, которые значительно слабее работали, чем раньше. Как ни странно, я помнил события перед выстрелом и сам выстрел. Четко и ясно. Даже вкус собственной крови, в которую я свалился. Мне казалось, что это конец. Видимо, повезло. Или у миссис Смит рука дрогнула. Стоп… Она имя назвала. Как там ее.... Кайла? Кристина? Нет. Что-то другое. Я не мог вспомнить. Как же так....

– Я думал, это ты послал ко мне миссис Смит, – пробормотал я, растерянно глядя на Романа.

– Какая еще миссис Смит? – нахмурился он. – Нелегалка, русская, как мне копы пояснили. Документы у нее липовые. Вроде, видимых мотивов нет. Выясняют, что за сука. Ты сам-то не понял, за что она тебя?

– Нет. – я попытался пожать плечами, и меня пронзила такая адская боль, что в глазах потемнело. Видимо, я зря храбрился. Или действие обезболивающих препаратов отходит. Поморщившись и глотнув воды, заботливо поднесенной к моему рту приятелем, я попытался думать. Хотя в моем состоянии.... Лицо ее запомнилось. Зеленые глаза, темные волосы, пухлые губы и грудь на месте, и ножки.... Тьфу. О чем я? Она меня грохнуть хотела. Вопрос – за что?

– И что? Совсем предположений нет? – напрягал Смирнов.

– Слушай, родственник, меня сейчас полицейские пытать будут. Давай о приятном. Не видел я раньше эту миссис Смит. Если заказали меня, то как-то сэкономили на киллере.

– Что ты заладил с этой Смит. Я говорю – русская она.

– Да хоть японка. Похожа была. Ты фильм не смотрел? С этой…, тощая такая. Анжелина Джоли. Только моя – пофигуристее и ноги ровнее, – я попытался пошутить. Выходило не очень. Каждое слово и мысль давались со скрипом. Но я все еще пребывал в шоковом состоянии. И меня не трудно понять. Не каждый день в тебя стреляют, да еще в день рождения, да еще в юбилей.

– Вот ты неисправим. Может, у вас с ней однажды что-то не заладилось? Подумай-ка.

– Не помню, – я тряхнул головой. Роман внимательно посмотрел на меня, словно не решаясь спросить или сказать....

– Давай уже, – решил ему помочь.

– Неудобно…

– Смирнов! – рявкнул я, точнее, пискнул.

– А почему ты был один? Вечером, в свой юбилей? Камилла в Майами, ты в офисе.

– Так вышло, – я отвернулся. Какое его собачье дело? Скажите, пожалуйста, психолог нашелся.

– Я тут вспоминал, пока сидел в коридоре.... А ты никогда не приглашал меня на свой день рождения. Ну, после того раза с тортом и пианисткой. И наших общих знакомых тоже. У тебя кризис среднего возраста? Не хочешь стареть?

– Да брось ты. Нет, конечно, – усмехнулся я. – Алана убили в мой день рождения три года назад. Ты забыл, конечно. А когда он был жив, не посмел бы.

– Никто бы не посмел, – кивнул Роман. – Поверить не могу, что никого не нашли. Такой великий человек был. Пусть и не самый хороший.

– Да, но ближе него у меня никого нет. Камилла не в счет. С женщинами я никогда не пойму, я им нужен или деньги.

– Такова участь богачей. Но я бы с тобой поменялся местами.

– Даже сейчас? – скептически спросил я.

– Угу.