Семь экспедиций на Шпицберген - Владислав Корякин

Третью шведскую экспедицию на Шпицберген в 1864 году возглавил сам А. Э. Норденшельд. Предполагалось, что она продолжит работу и проведет триангуляцию на побережье Стур-фьорда, но удалось выполнить намеченное лишь частично. Экспедиция обнаружила узкий пролив, отделяющий остров Баренца от Западного Шпицбергена (вскоре выяснилось, однако, что этот пролив был уже известен китобоям).

1868 год. Новая экспедиция во главе с тем же А. Э. Норденшельдом. Она нанесла на карту побережье Ис-фьорда, пролива Форлансуннет и Лифде-фьорда с окрестными ледниками. В долине Рейн, в частности, в самом центре главного острова архипелага был обнаружен торф — «лучшее доказательство того, что эти страны даже во время позднейших геологических периодов значительно меньше были загромождены льдами, чем в настоящее время».

Ценные результаты получила и немецкая экспедиция Т. Хейглина — К. Циля, летом 1870 года посетившая берега Стур-фьорда, острова Баренца и Эдж. Она обнаружила крупные ледники, ныне известные под такими названиями, как Негри, Стронг, Сонклара и Короля Иоганна. Кроме того, отчетная карта, составленная экспедицией, оказалась очень полезной для последующих исследований. Сопоставляя собственные наблюдения с тем, что было отражено на карте немецкой экспедиции, более поздние исследователи могли делать вполне обоснованные выводы о том, как менялись ледники, а отсюда вытекает и другая задача — установить причину таких изменений.

Картографические съемки, выполненные немецкой экспедицией в 1870 году, были дополнены спустя два года экспедицией Г. Вильчека. Большую работу в этой экспедиции выполнил геолог Г. Гефер.

Обратим внимание на одну особенность первого этапа в изучении оледенения Шпицбергена: оно проводилось как бы по совместительству географами и геологами. Даже туристами, промысловиками и китобоями. Ледники еще не были самостоятельными объектами для исследований, как не было и самостоятельной профессии гляциолога. В значительной мере этим и можно объяснить (хотя, конечно, не только этим, но и общим уровнем развития науки и другими причинами), что первый этап завершился лишь самыми общими сведениями о характере и распределении ледников архипелага, причем преимущественно в прибрежной, относительно доступной с моря полосе.

Второй этап начался в 70-х годах прошлого столетия и продолжался до 30-х годов нынешнего. Он ознаменовался проникновением исследователей в глубь крупных, обширных ледников (имеется в виду территориальное проникновение). Да и сами ледники изучались уже по всему архипелагу, включая даже некоторые его глубинные районы.

1872—1873 годы. Экспедиция А. Э. Норденшельда — третья под его руководством и пятая при его участии. Для зимовки был выбран северный берег Северо-Восточной Земли, чтобы оттуда на оленях совершить поход к полюсу. Но природа расстроила план: сложные ледовые условия заставили экспедицию зазимовать в бухте Моссель (полуостров Ню-Фрисланн на Западном Шпицбергене), поход же на полюс вообще не состоялся — разбежались олени, привезенные для этой цели, и присоединились к своим диким собратьям. Вместо похода к полюсу зимовщики решили изучать внутренние районы Северо-Восточной Земли. До них здесь никто не был. Маршрут начинался от пункта в десяти километрах западнее мыса Ли-Смита и завершался у ледника Итон. Проходил он по сплошному ледниковому покрову. Участник похода Л. Паландер рассказывает: «Путь этот продолжался 15 дней, наибольшая высота достигала 530—560 метров. Лед был вообще ровен, но во многих местах его пересекали трещины различной величины — от 15 до 23 метров ширины — и такой глубины, что не было видно дна. 15 июня мы спустились к заливу Валенберга».

Судя по тому, что дневные переходы превышали обычно двадцать километров, участники маршрута не встречали особых трудностей или препятствий. Поначалу казалось, что научный результат маршрута традиционно географический: сведения о размерах и форме ледникового покрова Северо-Восточной Земли. Но когда основательно были изучены записки руководителя экспедиции Норденшельда и его коллег, выяснилось, что они содержат сведения, которые уж можно было посчитать «чисто» гляциологическими: в частности, было подсчитано количество снега, питающего ледниковый покров. Оказалось, что в самой высокой — центральной — части ледника накапливается за год от 1,2 до 1,8 метра слой снега.

В 1890 году другой Норденшельд, а именно Г. Норденшельд, пересек ледники Турелля и Решёрш, которые, сливаясь в своих верховьях, образуют одну из самых крупных ледниковых систем на Западном Шпицбергене. Было отмечено, что «внутренние льды... там совершенно ровны, покрыты снегом и не имели трещин». В отличие от Северо-Восточной Земли огромный ледник по линии пересечения его экспедицией лежал в большой долине, так что участники перехода все время могли видеть окрест величественный и суровый горный пейзаж.

Спустя еще несколько лет, а именно в 1896 и 1897 годах, в различных частях главного острова архипелага путешествовал английский альпинист и художник М. Конвэй. Он дальше всех проник в глубь Западного Шпицбергена, несколько раз пересекал его, что дало ему возможность выявить существенную разницу в характере оледенения центральной части острова и его приморской периферии. Побережье обоих окружающих Западный Шпицберген морей покрыто мощными ледниками, в то время как в «глубинке» преобладают сравнительно небольшие горные ледники.

Однако в полной мере картина распределения ледников на этом острове стала ясной только после работ экспедиции по измерению дуги меридиана в 1899—1902 годах, когда русские и шведские исследователи нанесли на карту большую часть острова, преимущественно его восточной части. Шведы выполнили эту работу на полуострове Ню-Фрисланн и на западе Северо-Восточной Земли, а русские — на востоке главного острова архипелага, южнее горы Ньютон и до мыса Серкап. В процессе съемок наши ученые несколько раз пересекали Западный Шпицберген от верховий фиордов западного побережья до берегов Стуф-фьорда через главный водораздел острова.

Позже эти работы были дополнены другими. Среди них надо выделить норвежца Г. Изаксена. Таким образом, большая часть ледников архипелага была, как мы говорим, положена на карту. Это, вне всякого сомнения, значительное достижение. Его ценность со временем не только не снижалась, а, напротив, возрастала: карты оказали немалую услугу тем, кто начал изучать режим ледников, их жизнь в динамике, в развитии.

Тогда же, на втором этапе, было установлено, что оледенение Шпицбергена по своему облику (морфологией) значительно отличается от хорошо уже изученных ледников в горах умеренного пояса, например в Альпах и на Кавказе. Впрочем, так же как и от огромного ледникового щита Гренландии. Оно оказалось совершенно своеобразным, имело присущие только ему черты и особенности. Занимая по степени развития промежуточное положение между горным и покровным, шпицбергенское оледенение не было ни тем, ни другим. В ледниковых классификациях У. X. Хоббса, О. Норденшельда, Э. Дригальского, Дж. У. Тиррелла и других ученых ему по праву было отведено свое, только ему принадлежащее место.