Черная книга. Истории женщин Востока - Хинд Кассеми

Он не переставал посылать СМС-ки:

Ты нужна мне.

Я умру без тебя…

Как ты можешь так поступить со мной?

У тебя нет сердца. ‹/3

Проси все что угодно – я на все готов, только вернись.

Сара перестала отвечать. Она вынула из телефона сим-карту и сожгла ее, боясь, что Али узнает правду о Тамаре. Если все вскроется, он никогда ее не простит.

Однажды Сара привезла дочек на работу к Али, чтобы отметить его «Неожиданный Не-День Рождения», надеясь устроить веселое развлечение для всей семьи. Ей хотелось вернуть его. Она жалела, что привела свой план в исполнение, и отчаянно пыталась исправить то, что натворила. За прошедшее время она похудела и справилась со своей депрессией – теперь все непременно должно было наладиться.

Али обнял и поцеловал дочек, вежливо поблагодарил жену, но в его безразличном голосе не было ни следа радости. Под конец вечеринки он, извинившись, вышел, сел под деревом и снова принялся писать Тамаре, надеясь вернуть свою потерянную любовь.

Прошел почти месяц с тех пор, как Сара вынула из телефона сим-карту. Али тосковал по Тамаре, а Сара страдала по мужу. Она делала вид, что не замечает его пошатнувшегося здоровья и разбитого сердца, и пыталась смотреть вместе с ним его любимые египетские комедии и американские мыльные оперы, но он только безразлично таращился в экран, словно окаменев изнутри.

«Что я наделала?» – теперь не переставала думать Сара. Она молила Бога помочь ей, указать верный путь, простить ее за то горе, что она причинила любимому…

«Прости меня, я не знаю, зачем я это сделала, – молилась она. – Он не заслужил таких страданий. Я так его люблю, я не представляю жизни без него. Я хочу все исправить».

Али бродил по дому как призрак; потерял сон и аппетит, стал рассеянным и необщительным. Однажды его нашли спящим в машине, и его рука во сне поглаживала мобильник. Он был похож на наркомана, которого лишили привычной дозы. На его «ломку» было страшно смотреть. Наркоманов лечат психотерапией и антидепрессантами, а у него не было ничего, кроме утраченной любви. Тамара была его наркотиком, манией, навязчивой идеей, а теперь он потерял ее. Тамару окружала завеса тайны, и потому их с Али не разделяли ни грех, ни обида, ни разочарование – ведь он вообще ни разу ее не видел. Она только дразнила, влекла, возбуждала его, не желая удовлетворить его любопытство. Али был охвачен жестокой, сводящей с ума тоской, и его открытая, чувствительная душа была беззащитна перед нею. Он не понимал почему Тамара исчезла. Она являлась ему во сне, и он просыпался, плача, как ребенок.

Али, твердо решивший, что никогда не бросит жену и всегда будет ей верен, тихо плакал от отчаяния и смятения, пока не засыпал снова, а Сара слушала его рыдания. Проснувшись утром с темными кругами под глазами, он вяло принимался собираться на работу. Перед уходом он крепко обнимал дочек, словно боясь, что умрет и больше никогда их не увидит. Когда-то у него был острый ум, обаяние и хватка истинного бизнесмена – теперь же на него было больно смотреть.

Тамара не могла открыть ему правду, но отправила ему на электронную почту последнее письмо: она просила его прекратить, ведь это было несправедливо по отношению к жене, к детям и к ней самой. Больше он не получил от нее ни строчки. Она написала, что уезжает учиться в Гарвардский университет, чтобы получить степень MBA. Она охладела к нему, потому что он обременен семьей, а ей не нужен этот «багаж». Она хотела развиваться и делать карьеру. Это было жестокое письмо – жестокая ложь во спасение.

Не прошло и нескольких минут, как пришел ответ от Али. Он развелся с Сарой. Он свободен и готов жениться на ней.

Он послал Тамаре соглашение о разводе в последней попытке доказать свою любовь к ней. Он бросил жену, как и обещал. Наконец-то он целиком принадлежит ей.

Сара позвонила Али, но он не брал трубку. Он ждал звонка от Тамары. Теперь, когда он свободен, она, конечно, с радостью выйдет за него. Ведь они любят друг друга. Она понимает его лучше, чем его собственная жена. Она нужна ему, он так истово верит ей и боготворит ее, что покинуть его теперь – все равно что солнцу перестать светить с небосклона.

Сара бросилась в спальню. Все вещи Али пропали. Она бегом спустилась в гараж. Его машины не было. Он оставил ее. Он ушел к другой.

Он ушел от нее к ней же.

Дорогая Сара.

Я не знал, что у меня такое непокорное сердце, но оказалось, это так, а непокорное сердце нельзя приручить. Я пытался бороться с собой, но не смог остаться. У тебя будет все что нужно, и мои дочки не будут нуждаться ни в чем. Но я влюбился, и моя любовь победила меня. Я не могу приказывать своему сердцу, разуму и душе – они повелевают мной.

Может быть, я проявил слабость. Может быть, ее любовь стала для меня спасением, когда я умирал от твоей холодности, как от жажды. Я не виню ни тебя, ни себя. Просто мое сердце выбрало другую, и ты, как и я, вольна выбирать, с кем тебе быть.

Я не изменял тебе, но больше не могу быть с тобой, потому что Ангел смерти приходит ко мне по пять раз на дню. Каждый раз, склоняясь в молитве, я невольно молю Бога вернуть мне её. Когда я преклоняю колени на коврике, мое сердце разбивается, и я взываю к ней, страстно желая, чтобы она молилась рядом со мной. Нам можно иметь четырех жен, но мое сердце способно вместить только одну любовь. Она завладела моим сердцем.

Я пытался разобраться, что хорошо, а что дурно. Она для меня – все, что есть хорошего в мире, и она же – все дурное во мне, потому что я не с ней.

Она – любовь, о силе которой я не подозревал, поэма, которую я не смог написать, жизнь, о которой я всегда мечтал. Каждый раз, когда я мысленно прощаюсь с ней, что-то во мне умирает. Я понял, что по-настоящему любить – значит позволить себе быть уязвимым. Признаю, я сам позволил себе стать таким. Но Сара, я рад этому, потому что благодаря этой любви я почувствовал себя живым. Это подлинное чувство. Это все, чего я всегда хотел, все, что мне нужно.

Я уезжаю в Америку учиться, и попробую начать новую жизнь. Надеюсь, ты найдешь в себе силы простить меня и жить дальше. Желаю тебе всего хорошего и надеюсь, что мы оба в этой жизни получим то, чего заслуживаем.

Искренне твой,

Принцесса и нищая

Отец Лулу был с юга Саудовской Аравии, из Наджрана, но переехал в Эр-Рияд после женитьбы на своей двоюродной сестре Фатиме, которая жила в столице. Он продавал верблюдов, овец и коз. В тех краях это был прибыльный бизнес, хотя и несколько старомодный: торговцев скотом считали ограниченными и чересчур традиционными. Отец был скуп: при любой возможности он старался поторговаться и сэкономить, стремился из всего извлечь выгоду. Его верблюды приносили ему миллионы саудовских риалов, но он продолжал собирать остававшийся от скота навоз и продавал его как удобрение.

Фатима родила ему восьмерых детей – трех девочек и пятерых мальчиков. Когда дети подросли, она открыла салон красоты в районе Аль-Тахасусси и Аль-Алия. Салон считался очень престижным, и туда приходили женщины состоятельные, из высшего общества. Бизнес не стоял на месте и спустя два года Фатима уже зарабатывала хорошие деньги и заводила новые полезные знакомства.

Однажды в салон пришла высокая, простоватая с виду марокканка лет под тридцать, одетая в старую абайю. Она хотела устроиться на работу, но не имела ни соответствующего опыта, ни образования, и Фатима вежливо ответила отказом. Женщина сказала, что согласна работать за гроши и готова начать с самых низов, если ей позволят ночевать в салоне после закрытия и честным трудом зарабатывать на жизнь. Она не ушла даже после разговора, и пыталась помогать как умела – убирала, мыла, делала посетительницам комплименты. Ее отчаянные попытки быть полезной и раздражали, и трогали, так что в конце концов Фатима сдалась и разрешила женщине работать за минимальную плату и ночевать в салоне, пока ей не найдут подходящее дело.

Марокканка Хадейя искренне старалась и вскоре начала овладевать основами профессии. Она узнала, что парикмахеры хорошо зарабатывают, в отличие от других сотрудниц, в основном низкооплачиваемых филиппинок, которые делали массаж, терли посетительниц в турецкой бане, занимались косметологией, эпиляцией и маникюром. Прическа же – это самое главное: она требует времени, но считается необходимым завершением образа для любой девушки, мечтающей блистать красотой. Парикмахеры получали и самые щедрые чаевые, особенно когда выезжали к клиенткам на дом: это стоило вдвое дороже, и чаевых, соответственно, было гораздо больше.

В конце концов Хадейя научилась укладывать и красить волосы, и вскоре достигла таких успехов, что стала делать прически самой Фатиме. У нее так хорошо это получалось, с ней было так приятно работать, что Фатима начала приглашать ее к себе на дом, где Хадейя стригла и ее саму, и ее мужа.