Астма. Высокая турбулентность - Вероника Нокс

По факту все было просто: я сам предложил ей научиться любить. А теперь, когда мы оба осознали суть вещей, бежал от этого чувства, как от огня.

В пекло!

Я наспех оделся и сел в тачку. Ближайшие дома угрюмо глядели на меня своими темными окнами. Мир вокруг спал. Опять начинался дождь. Я поднял крышу кабриолета и поехал в сторону ее дома. Какой план? Хуй его знает. Мне просто жизненно необходимо оказаться рядом с ней, хотя бы в тридцати метрах.

Когда я нашел ее дом, дождь лил, как из ведра. Машинально похлопал по карманам. Охеренно, даже покурить не выйдет. Что я здесь делаю? Я ухмыльнулся своим мыслям и вышел из тачки, оперся о дверь. Просто пялился на темные окна ее гостиной. Дождь заставлял чувствовать острее, приводил мысли в порядок. Постою еще немного, закончу этот фарс и вернусь домой. Завтра приеду к ней как нормальный человек, а не вымокший до нитки умалишенный.

Вдруг я увидел, как приоткрылась входная дверь. У меня глюки? На крыльце появилась маленькая фигурка. Это была она, Лина. Моя девочка. Она почувствовала меня!

Девушка постояла недолго, глядя в мою сторону, успев вымокнуть. Я не мог пошевелиться. Это все реально? А затем мое прекрасное видение двинулось вперед. Она шла ко мне медленно. На ней была короткая ночнушка на тонких бретельках. Босые ноги мягко ступали по мокрой траве. Тонкая влажная ткань обтянула тело. Распущенные волосы прилипли к щекам.

"Забрать. Спрятать от всего мира. Отогреть. И никогда больше не отпускать."

Я в два шага преодолел расстояние между нами и скрыл ее в своих объятиях. Девушка дрожала.

— Я краду тебя, Веснушка.

Она кивнула.

— Ты заберешь моих демонов?

Еще кивок.

— Ты позволишь любить тебя, прямо сейчас?

И еще один.

Я поднял ее на руки и посадил на пассажирское сиденье. Через пятнадцать минут я уже нес ее в свою спальню.

Это была одна из самых ярких ночей в моей жизни. Чувства обнажились до предела. Оргазм был сравним с полетом в открытый космос.

[Обратно в 4 июня 2032 года]

Лина до сих пор оставалась единственной девушкой, которой я открылся и отдался без остатка. И как я мог забыть о ней..? На самом деле, я никогда не забывал. Судьба снова развела нас. На этот раз мы были бессильны. Прерванная виза и отъезд ее семьи из США, запреты ее родителей, проблемы с моей фамилией в посольстве России, локдауны, политическая игра и временный железный занавес. Нас безвозвратно разделило на три с половиной года. Любовь по сети — это весьма пресный суррогат.

Сердце хотело решительных действий, я отчаянно надеялся сделать хоть что-то, чтобы забрать ее из Москвы. Но разум останавливал меня. Даже если бы границы были открыты… Что я мог дать ей тогда? Видимость роскоши за папины деньги? Я просто заморозил все воспоминания, превратил то большое чувство, что жило в груди, в огромный ледник. Так было проще жить, продолжать двигаться к цели.

Когда я перешел на пятый курс, мы уже не общались. Кажется, из-за чего-то поссорились, но сложно было вспомнить, из-за чего. Мне тогда показалось, что девушка просто устала и хочет поставить точку. Студенческая жизнь завертела нас в новом потоке. Мы оба решили, что отношения на расстоянии — это обуза. Вернее, Лина решила это за нас, а мне оставалось лишь подчиниться, попав в ее черный список контактов. Возможно, так ей было проще. А мне? Я не знаю. Сначала я был в бешенстве, злился на нее, но столько всего решалось в те годы — учеба, новое дело. Расстояние притупило мои чувства. Мне казалось, что девушка подуется немного, а потом сама разблокирует меня в сети. Но шли годы, а Лина все молчала…

Три года назад я был в деловой поездке в Москве. Цели по бизнесу заставили разобраться с политическим статусом в России через сильного адвоката. Какие-то старые папины сделки начала двухтысячных, какие-то нелепые черные списки. Все это в итоге отменили за давностью лет.

Выпив в московском баре после конференции и встречи, я решил найти ее. Откопал номер в бэкапе телефонных контактов, но он оказался нерабочим. Конечно, ведь это был американский номер. Переписки в мессенджерах давно стерты. Ее страница в соцсети с ником Vixen застыла на 2022-ом. Экономическая блокада ограничила доступ русских граждан к соцсетям, а когда запреты сняли, Лина не вернулась к прежней странице. Я знал это лишь потому, что иногда в порыве ностальгии заходил на ее страничку и просматривал фото.

Сейчас я вспоминал, как сидел в том баре в Москве и серфил интернет. Что я искал? Я даже не знал ее русской фамилии. Парадокс, но так и не пришелся случай спросить. Решил пойти ва-банк и нашел в соцсети Келли. Спросил общаются ли они, помнит ли она фамилию Лены. Келли ответила, что перестали общаться почти сразу, как девушка уехала из Штатов. Фамилию не помнила. Сказала лишь, что она была очень сложной в произношении и почти все учителя называли девочку по имени, чтобы не смущать ее. Последняя быстрая зацепка сгорела. Много ли Елен в Москве с датой рождения 17 ноября 2000 года?

Мое пьяное расследование в тот вечер не увенчалось успехом. Нашел на карте станцию метро, которую она упоминала в переписке. Ее я запомнил — от русского слово "Хорошо". Доехал на такси и трезвел, расхаживая в ночи по незнакомому спальному району. Будто надеялся, что встречу ее случайно, услышу, учую, как ищейка. Дал себе обещание заехать во Фримонт и покопаться в архивах школы, а на утро улетел в Нью-Йорк, снова завертевшись в потоке бесконечных дел холдинга.

И вот, Елена Аверьянова, 31 год, женщина моей мечты, стоит в конференц-центре отеля Andaz на 5-ой Авеню передо мной и залом, заполненным десятками других людей. Она рассказывает о передовых методах операций на легких, и все с интересом и уважением слушают эту женщину. Женщину, которая успела в свои годы спасти такой же по размеру зал жизней.

А кто я? Я владелец Ricci Enterprise, холдинга, который не нуждается в