Внебрачный сын - Адалин Черно

— Но… — Мариша замирает под жестким взглядом Макара и спорить не решается.

— Может… попробуем без наркоза? — подаю голос. — Если такая ситуация, то…

— Макар Игнатьевич, давайте, пациентка сама просит. Я ассистирую.

— Иди пока, Мариш. Обзвони всех еще раз. Я позову.

Марина закрывает дверь, но через секунду открывает дверь снова.

— Забыла, — говорит она. — Там это… парень пришел, — обращается уже ко мне. — Говорит, он ваш муж.

— Ты замужем? — удивляется Макар.

Я и сама в шоке. Утром, насколько я помню, была незамужней. Не могла же я забыть, что несвободна.

Глава 4

— Проходите, — говорит Марина моему “мужу” за дверью.

Через минуту в кабинет заходит Герман. Конечно, он мне не муж и даже не любовник. Подруга нас познакомила на свадьбе. Подмигнула мне, зараза и оставила с ним наедине. Еще и прошептала на ухо что-то похожее на “развлекайся, он очень классный”.

— Оля, — он безошибочно замечает меня на кушетке. — Мне Богдан позвонил, я сразу же приехал.

— Оставим вас, — говорит Макар, выталкивая из кабинета Марину.

Мы с Германом остаемся наедине. Я совершенно не знаю, как себя с ним вести. Все возможные способы отшить парня на нем я уже испробовала, но он все не отстает. Пытается обо мне заботиться, помогает, зовет в кафе и даже цветы таскает. Иногда сам, иногда заказывает курьерскую доставку.

— Что врачи говорят? — тут же наседает он, осматривая мое опухшее лицо.

— Перелом. Ждем анестезиолога, чтобы зашить рассеченную кожу.

— Может, что-то нужно? Деньги, лекарства, ускорить приезд этого анестезиолога?

Я не успеваю рот раскрыть, как Герман добавляет:

— Поговорю с врачом.

Остановить его я, конечно же, тоже не успеваю. Пока он говорит в коридоре с Макаром, я напоминаю себе обсудить ситуации с Лерой и Богданом. Я не просила такой назойливой заботы о своей личной жизни. Звонить Герману и сообщать о моей беде не было никакой необходимости.

Обо мне есть кому позаботиться, к тому же я не хочу зря его обнадеживать. Он и так уже мысленно на мне женился, а я ни разу не ответила на его ухаживания, если не считать того поцелуя в его машине после свадьбы. Я была пьяненькая, а он — настойчив. Знала бы, что после этого он не отстанет, держала бы язык за зубами. Герман неплохой парень, но проблема именно в последнем. Он — парень, а я женщина. Он на четыре года меня младше, но дело даже не в этом.

Я не консервативна, допускаю возможность отношений с мужчиной младше. Все дело в том, что у Германа куда больше общих интересов с моим пятилетним сыном, чем со мной. Гера образован, умен, работает в продвинутой компании и зарабатывает немало. Но рядом с ним я чувствую себя старушкой. ИТ-сфера, конечно, накладывает отпечаток, но я почему-то уверена, что все дело во мне. Я не делаю ни единого шага навстречу, не считая злосчастного поцелуя в машине. Теперь только виню себя за несдержанность.

— Оля! — Герман вихрем врывается в кабинет. — Я обо всем договорился. Скоро тебя прооперируют.

Следом с серьезным выражением лица заходит Макар.

— Сожалею, но разрешить вам здесь находиться я не могу, — говорит Измайлов. — Прошу покинуть помещение.

— Я приду после операции, — сообщает Герман. — Буду ждать вестей в коридоре.

Как только за ним закрывается дверь, Измайлов подходит ко мне, достает из кармана сложенные вдвое купюры и протягивает их мне.

— Что это? — непонимающе смотрю на деньги в его руке.

— Деньги. Мальчик твой дал. Чтобы я повлиял на скорый приезд анестезиолога.

— Ты взял деньги?

Измайлов тяжело вздыхает, мотает головой.

— Иногда проще взять деньги, чем что-то объяснить. Отдашь ему после операции, пусть пока думает, что у него все под контролем.

Измайлов ставит деньги на кушетку, не дождавшись, пока я их возьму. Мне почему-то становится стыдно за действия Германа, хотя я понимаю, что он среди родственников пациентов такой не один. Увы, но наш менталитет неискореним. Мы всегда считали и будем считать еще долго, что деньги в этом мире открывают все двери.

— Он не мой муж, — зачем-то сообщаю Измайлову.

— Думаешь, я не понял? Ты, конечно, самостоятельная и теперь тебе не никто не диктует, с кем встречаться, но это, — он кивает на дверь, — перебор.

— Что значит, перебор?! — восклицаю.

Герман и правда не подходит мне в мужья, но то, что Макар позволяет себе об этом сказать это тоже никуда не годиться.

— Ты его переросла, — уже спокойнее произносит Измайлов. — Но мальчик думает иначе.

— Прекрати, — требую. — Иначе я подумаю, что ты ревнуешь.

— Это простое беспокойство, — равнодушно замечает Макар. — Прости, если перегнул.

От дальнейшего разговора нас отвлекает Марина. Она заходит в кабинет, толкая впереди тележку.

— Привезла все, как вы и просили, — сообщает с улыбкой.

— Вези в перевязочную, — Макар кивает на дверь слева, а затем внимательно смотрит на меня. — Вызвать анестезиолога не получится. Придется шить так.

Я сглатываю, сжимаю руки в замок и начинаю бегло осматривать глазами кабинет. Я плохо переношу уколы, не говоря уже о том, чтобы шить раны в сознании.

— Нет какой-нибудь седации? — спрашиваю с надеждой. — Я не выдержу… вот так…

— Придется, — Измайлов подходит ближе. — Постарайся об этом не думать. Ты практически ничего не почувствуешь, я взял лучшие обезболивающие, но если начнешь нервничать, ничего не получится. Просто успокойся, хорошо? Тебе не будет больно, я сделаю все аккуратно.

— Ты уверен, что