Голубая цапля - Цецилия Вейт Джемисон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Мама, милая мама! Лучше твоей головке?
— Лучше, лучше, крошка! — ответила мать минуты через две и затем, обернувшись к Жозен, кротко и ласково произнесла: — Как я вам благодарна! Я теперь совсем освежилась!
— А вы издалека приехали? — спросила Жозен, стараясь придать своему голосу как можно больше мягкости.
— Из Сент-Антонио. Но я выехала уже больная.
Молодая женщина закрыла глаза и прислонилась к спинке кресла.
Жозен с первого взгляда догадалась, что ей будет чем поживиться от этих пришельцев.
— Да-да, путь не близкий, особенно для человека больного, — заметила она. — Не ждет ли вас кто-нибудь по ту сторону перевоза? — начала она допытываться. — Быть может, приедут сюда справиться, куда вы делись.
— Нет, нет, нас никто не ждет. Я еду в Нью-Йорк. У нас здесь есть знакомые на Джексоновой улице, я думала к ним завернуть и отдохнуть дня два. Напрасно я вышла на этой станции; нужно было бы доехать до нижнего перевоза. Ноги положительно отказываются мне служить!
— Не волнуйтесь, — успокаивала ее Жозен. — Вы теперь полежите, а когда паром вернется, я вас разбужу и сама провожу до перевоза: тут всего несколько шагов; так и быть, проковыляю, усажу вас в лодку, а на той стороне вы найдете экипажи.
— Благодарю, какая вы добрая! — проговорила больная, опуская веки и запрокидывая опять голову назад.
Жозен посмотрела на нее с минуту как-то особенно серьезно, затем, тотчас же переменив выражение лица, с нежной улыбкой обратилась к девочке:
— Подойдите сюда, душенька, я сниму с вас шляпу и освежу немного голову. Вам, верно, также жарко?
— Не надо, благодарю вас, я останусь подле мамы, — отвечала малютка.
— Пожалуй, пожалуй! Только скажите, милая, как ваше имя?
— Меня зовут «леди Джэн», — пресерьезно ответила малютка.
— «Леди Джэн»! Самое подходящее имя! Присядьте по крайней мере! Ведь вы, верно, устали?
— Я голодна, мне хочется поужинать! — откровенно заявила девочка.
Жозен сделала гримасу, вспомнив, что у нее буфет пустой. Чтобы развлечь ребенка, она продолжала болтать, не умолкая. Вдруг раздался свисток приближающейся паровой лодки. Больная торопливо стала надевать шляпу, а девочка схватила в одну руку дорожный мешок, в другую корзину и весело закричала:
— Скорей, скорей, мама, пойдем!
— Но что с вами? — воскликнула Жозен. — Какая вы бледная! Как осунулись! Нет, вам не дойти даже с моей помощью. Как жаль, что Раста дома нет! Он у меня такой сильный, на руках бы снес вас в лодку…
— А может, я дойду и сама, попробую, — пробормотала больная, поднялась, закачалась и, как сноп, свалилась на руки Жозен.
В первую минуту хозяйка дома растерялась, затем проворно приподняла молодую женщину, уложила ее в постель, расстегнула платье и осторожно начала ее раздевать. Несмотря на свою хромоту, Жозен была очень сильной. Не прошло и четверти часа, как больная лежала уже на свежей, чистой простыне, покрытая легким одеялом. Малютка Джэн, припав к холодным рукам матери, горько плакала.
— Не плачьте, моя крошечка, не плачьте! — уговаривала ее Жозен. — Помогите мне обтереть маме спиртом лоб. Ей сейчас легче станет. Ей теперь необходимо покойно лежать, она скоро заснет.
Девочка отерла слезы, сняла свою шляпу и серьезно, как большая, отперла дорожный мешок.
— Вот возьмите нюхательные соли и одеколон, — сказала она, вынимая все это из мешка, — намочите маме носовой платок. Она это любит.
Жозен, зорко следя за каждым движением ребенка, мельком заметила, что в мешке много серебряных вещей и туго набитый бумажник. Пользуясь тем временем, пока девочка прикладывала надушенный платок к губам матери, плуговая женщина вытащила из мешка бумажник и несколько серебряных туалетных принадлежностей, сунула их на полку шкафа, заперла его, а ключ спрятала за пазуху.
— Надо скрыть от Раста эти вещи! — думала она. — Он у меня такой ветреный, нерассудительный; пожалуй, завладеет чужим добром, а потом разделывайся…
Долго возилась Жозен с больной приезжей, всячески стараясь привести ее в чувство. Малютка Джэн усердно помогала ей, стараясь двигаться и ходить как можно осторожнее.
Наконец мать ее вздрогнула, застонала и полуоткрыла глаза. По тусклому взгляду можно было догадаться, что сознание к ней не вернулось.
— Мама, милая, милая моя мама, лучше тебе? — умоляющим голосом спрашивала малютка, обнимая мать и целуя ее.
— Вы видите, душенька, мамаша открыла глаза, значит, ей легче, только она спать хочет, — ласково уговаривала девочку Жозен. — Вы лучше ее не беспокойте, это ей вредно. Сидите смирно и дайте ей хорошенько выспаться, а сами пока покушайте. Вот я вам принесла парного молока и вареного риса, поужинайте. Потом я вас раздену, подам ночной капотик, который вы вынули из мешка, и уложу на кровать рядом с мамой. Вы проспите до утра и будете обе отлично себя чувствовать.
«Леди Джэн» беспрекословно подчинилась всем распоряжениям хозяйки, но только ни за что не соглашалась отойти от матери, которая опять впала в беспамятство и лежала не шевелясь.
— Можно мне ужинать, сидя на кровати, поближе к маме? — спросила девочка. — Мне очень хочется есть.
— Конечно, милочка, садитесь, как вам удобнее, а я придвину к кровати маленький столик и поставлю перед вами молоко и рис.
Жозен проворно устроила все так, как хотела малютка, и с самой приветливой улыбкой стала следить, как та с аппетитом принялась за еду. Затем, убрав тарелки и столик, Жозен умыла девочку, надела на нее ночной капотик, расчесала и заплела на ночь ее густые длинные волосы и уже взяла было ее на руки, чтобы уложить рядом с матерью, но «леди Джэн» воскликнула:
— Ах! Что я сделала! Я совсем забыла о Тони.
— Что там такое? — с удивлением спросила креолка, всгревоженная шорохом, который послышался в корзине. — Кто это шевелится?
— Птичка, голубая цапля, — отвечала девочка с улыбкой, — мне ее в вагоне подарил такой хороший джентльмен…
— Что же, он ваш знакомый?
— Нет, мы с ним в первый раз встретились, — «леди Джэн» тихо засмеялась. — Сказать вам правду, я фамилии его даже не знаю. Неловко было спросить, ведь это невежливо.
— Конечно, конечно! — заметила Жозен. — Но что же вы будете делать с длинноногой цаплей?
— Да ведь это голубая цапля! Это, говорят, редкость! — ответила девочка, развязывая покрышку корзины и вынимая оттуда
