Козни качка (ЛП) - Ней Сара

— Незнакомцы? Ты что, долбаная пятилетка? — Бен смотрит на меня сверху вниз. — Что в этой воде, черт возьми, делает тебя такой стервозной?

Широко раскрытые, как блюдца, глаза Тессы и Кэмерон бегают взад-вперед между нами. Немного испуганно, немного подвыпивши, очень взволнованно и совершенно невежественно. Я с трудом могу поверить, что эти два неандертальца уводят моих друзей! Но так и есть — я могу сказать это по выражению их восхищенных лиц.

Дерьмо.

Моя дружба не идет ни в какое сравнение со спортивной родословной, великолепным телом и красивым лицом.

Итак, я стою на своем, мне нечего терять, эти девушки не уйдут от меня.

— Ты только что назвал меня стервозной?

Никто никогда не называл меня так — ни разу, — и если бы я не была так зла, то могла бы смутиться. Все, что пытаюсь сделать, — наслаждаться своей ночью, но эти придурки делают это невозможным. И все потому, что каким-то нездоровым образом они видят, что я разрушаю их шансы.

— Не называй ее стервозной, Бен, это подло! — ругается Тесса, прищурившись и шлепая его по руке. Ее ладони покоятся там, пальцы тщательно гладят его кожу. — Ты должен извиниться.

Он крутит шеей, вытягивает её, его большие карие глаза закатываются к потолку.

— Если это НЕ трезвость заставляет ее так себя вести, то, должно быть, из-за этого уродливого свитера.

Я бросаю оскорбленный взгляд на свою бежевую мохеровую одежду.

— Мне было холодно, и я… я была больна!

— Разве тебе не жарко, черт возьми? Это то, что заставляет тебя открывать рот?

— Да, — неохотно признаю я, сутулясь. — Возможно.

— Тогда тебе лучше выйти на улицу и подышать свежим воздухом.

Свежий воздух звучит лучше, чем стоять перед этими идиотами и терпеть их оскорбления.

Бен небрежно выгибает бровь, и парни обмениваются еще одним взглядом, таким чертовски подозрительным. Я наблюдаю, как он небрежно выходит из разговора и исчезает в толпе, заставляя выпячивать надутую нижнюю губу Кэмерон. Руки скрещены. Грудь вздымается над низким вырезом ее рубашки.

— Как, ты сказала, тебя зовут? — спрашивает меня Дерек.

Я скрещиваю руки, защищаясь.

— Стейси.

Его лицо — чистый холст, бесстрастное, каменное, обращенное ко мне.

— Ты собираешься снова назвать мне свое имя или нет, потому что если ты этого не сделаешь, я просто дам тебе прозвище — у меня уже есть довольно хорошее.

Он постукивает себя по черепу.

Я издаю звук, который они, вероятно, не могут услышать из-за шума.

— Скарлетт.

Его рот кривится.

— Трезвая Скарлетт.

— О, так ты теперь считаешь себя умным, потому что умеешь аллитерировать? — Я поднимаю свой красный пластиковый стаканчик, не потрудившись сдержать едкий комментарий на языке. — Есть другой набор навыков?

Я бы хотела, чтобы мой голос не звучал так оборонительно, но эти парни пробуждают во мне самое худшее.

— Ты не знаешь, что делать с другими моими навыками.

Дерек хихикает, довольный своей инсинуацией, думает, что он умный. Тесса, должно быть, согласна, потому что эта банальщина бросает ее в приступ хихиканья.

Отвратительно, Тесса. Просто… нет. У тебя плохой вкус на мужчин!

Честно говоря, что с этими ребятами?

Кучка придурковатых качков собирается в одном маленьком пространстве. В комнате не хватает кислорода, должно быть, поэтому они ведут себя, как придурки.

Я ухмыляюсь своей собственной шутке, но все еще не могу понять, почему Тесса и Кэм находят этих идиотов такими чертовски очаровательными, особенно с тем, насколько они грубы. Грубые и неоригинальные. У Бена и Дерека есть хоть капля здравого смысла? По холодному блеску в глазах Дерека я могу сказать, что он колоссальный мудак и сдерживается ради моей подруги.

Никогда еще я не встречала таких больших придурков.

Вздыхаю в свою чашку с водой. Какой позор. Бог растратил весь этот талант и эти невероятные тела на этих двух уродов. Удивительные тела, средние личности.

Какие придурки.

Лицо Дерека из хмурого превращается в мегаваттную улыбку, когда появляется его приятель Бен.

— Выше голову, членоблокатор, кавалерия прибыла.

Кавалерия? Членоблокатор?

Я оглядываюсь.

Он со мной разговаривает?

Должно быть, он пьян.

Сзади я чувствую, как большая рука мягко сжимает мое плечо, обжигающая тяжесть тяжелой ладони и растопыренных пальцев разогревает верхнюю часть моего торса. Удивленная тем, что кто-то прикасается ко мне сзади, я поворачиваю голову, взгляд останавливается на большой загорелой руке с квадратными пальцами, лежащей на моем плече.

Короткие ногти. Грубые подушечки.

Мужественные.

Мой взгляд поднимается вверх, следуя за рукой к телу. Двигается вверх, по мускулистому голому предплечью. Поднимается к набору широких плеч. Встречает тревожную пару любопытных зеленых глаз, сильный прямой нос.

Полные губы.

Щетина.

Человек, привязанный к массивной лапе, такой же большой, как и другие, не так красив, как некоторые спортсмены, но все равно красив. Добавить к этому тот факт, что он единственный человек здесь, не одетый в нелепый костюм Хэллоуина?

Основной пункт.

Внушительный и напряженный, его взгляд падает вниз, когда его пальцы слегка сжимают мое плечо, перенося мое внимание на его лицо. Его глаза бледно-зеленые, с морщинками в уголках, как будто он легко улыбается, когда не сердится на людей. Мягкие, как подушка, губы сжаты в нечитаемую, несчастную линию, он раздражен, но не так, как его друзья. Я сразу могу сказать, что он дружелюбнее, но сейчас определенно настроен серьезно.

Вот дерьмо, он напряжен.

Интересно, в чем его проблема, и почему он держит мое плечо в тисках. Что это с этими чертовыми бейсболистами? Почему они такие раздражительные? Кто-то помочился на их трофеи за третье место?

Мои глаза расширяются, когда он наклоняет свой торс, чтобы приблизиться, теплое дыхание касается моего уха. Наклоняется, широкая грудь задевает мою спину, а этот изысканный пухлый рот медленно говорит прямо в мой мозжечок. Эхо прокатывается по моему позвоночнику.

— Не могла бы ты последовать за мной на секунду? Мне нужно с тобой поговорить.

Я дрожу.

Вдыхаю — конечно, вдыхаю, — потому что парень пользовался одеколоном, и он хорошо пахнет, и я не могу остановиться.

Это то, что я делаю.

— Где ты хочешь поговорить?

Мой взгляд падает на входную дверь, на лестницу, ведущую на второй этаж. На кухню, где я стащила воду из холодильника и бутылку из сумки. К застекленному крыльцу на заднем дворе.

Кэмерон наблюдает за этим обменом быстрыми взглядами, широко раскрытыми, как и мои, глазами и подергивающимися губами. Она практически пускает слюни, облизывая губы.

— Вон там, у входной двери? Это займет не больше нескольких секунд. Рядом с динамиками слишком громко, чтобы сказать то, что я должен сказать.

Какого черта ему нужно?

И почему он так чертовски красив?

Я пялюсь на ярко выраженную дугу, изгибающую верхнюю губу.

Боже, его голос. Он глубокий и ясный. Даже с накатывающим басом на заднем плане, я могу слышать каждый слог, тембр посылает дополнительную дрожь возбуждения по моей спине.

— Просто, чтобы ты знал, я свободно владею карате.

— Свободно владеешь карате, — невозмутимо отвечает он, зная, что я полна дерьма. — Ты серьезно?

Для верности я рассекаю воздух руками.

— Да, так что будь краток.

Предупреждающие колокольчики звенят в моей голове, продираясь ко мне, но я иду следом, любопытство и влечение берут вверх надо мной. Что может быть нужно этому парню?

Боже, какого идиота так легко убедить красивым лицом и сексуальным голосом? Меня — вот какого идиота!

Меня. Можно убедить.

Я хочу увидеть, чего хочет этот милый парень, и что выйдет из его красивого, идеального рта. Что плохого в том, чтобы последовать за ним в угол комнаты? Я имею в виду, в угол этой комнаты. Мы не выйдем на улицу, и он не отведет меня в одну из спален. Он не может ничего предпринять в комнате, полной людей. К тому же, в прошлом семестре я занималась самообороной, так что знаю, куда ударить коленом человека, чтобы сбить его с ног: прямо по яйцам.