Измененный - Дженнифер Руш

Я попыталась избавиться от страха, когда приблизилась к его комнате.

— Ты готов?

— А не все ли равно?

Я хотела съязвить в ответ, но сдержалась. Нужно побыстрее покончить с этим.

У отца было три правила, касающиеся лаборатории, которым я должна была следовать без вопросов. Правило номер один: "Не входить в комнаты парней, когда они бодрствуют". Правило номер два: "Пустить усыпляющий газ и ждать, когда объект вырубится". Правило номер три: "Подождать четыре минуты".

Парни тоже знали правила.

Но Ник их ненавидел.

— Не мог бы ты лечь? — спросила я.

Он ухмыльнулся.

— Ложись, Ник.

Он ощерился, но просьбу выполнил.

За спиной зазвонил мобильный телефон отца.

— Я должен ответить. Ничего, если я отойду?

Я не стала говорить отцу, что боюсь Ника. Он мог подумать, что я не справляюсь. Поэтому, кивнув, сказала:

— Конечно.

Прижав телефон к уху, отец удалился.

Ник, наконец, улегся, и я подхватила лоток.

— Сейчас начнется, — предупредила я перед тем, как нажать кнопку #4 на панели управления. Двойные вентили в потолке его комнаты открылись, и из них повалил белый дым.

Он успел сказать:

— От этого дерьма у меня голова болит, — прежде чем газ добрался до него. Его глаза закрылись. Мускулистое тело полностью расслабилось.

Я посмотрела на секундомер, свисающий на вытяжном шнуре с моей шеи. Не каждому человеку под силу задержать дыхание на четыре минуты. Отец был на девяносто процентов уверен, что парни тоже не могут этого сделать, и что они, скорее всего, не будут представлять никакой опасности, но десять процентов для меня — слишком большой риск.

Через четыре минуты я нажала на кнопку, чтобы изменить направление вентилей, и газ был высосан обратно. Я набрала код входа в комнату Ника. Часть стены выдвинулась вперед и скользнула в сторону. Едкий запах газа еще витал в воздухе, когда я поставила свой поднос на пол и села рядом с Ником на кровать.

Было странно видеть его таким расслабленным. Он казался почти уязвимым. Постоянная хмурость сошла, и черты его лица смягчились. Темные волосы завивались вокруг ушей. Не будь он вечно таким бешеным, казался бы даже красивым.

Найдя хорошую вену, я незамедлительно наполнила три пробирки и уже собралась уходить, когда зацепилась взглядом за полоску обнаженной кожи под кромкой его рубашки.

Я бросила взгляд на секундомер. Через полторы минуты эффект от газа начнет смягчаться. Поставив лоток на пол, я подняла край рубашки Ника.

На его коже выделялся бледный шрам. Рубец был старым, но его форма заставила меня замереть. Этот шрам был похож на букву "E", и я подумала об "R" на груди Сэма. Почему я раньше его не замечала?

Потому что никогда не смотрела на Ника.

— Время на исходе, — крикнул через две комнаты Трев.

Веки Ника задрожали, пальцы сжались в кулаки.

Моё сердце упало. Я схватила поднос и сделала шаг к двери, когда Ник попытался схватить мою руку. Его пальцы скользнули по моему локтю, но он все еще был вялым от газа и промахнулся. Я хлопнула по кнопке управления, и стена скользнула назад как раз вовремя — Ник бросился за мной. Его синие глаза встретились с моими, и он снова набычился.

Я была до смерти напугана, но старалась не поддаваться страху. Ни у кого я не видела таких синих глаз, как у Ника. Они были цвета неба, когда ночь встречается с днем. И из-за этой синевы Ник казался более зрелым и более опасным.

— В следующий раз, — сказал он, — просто делай свою работу и нихера не прикасайся ко мне, если хочешь жить.

— Николас, прекрати, — рявкнул Сэм.

Я перехватила его взгляд. Он стоял, прижав ладони к стеклу, словно собирался разбить его, если придется.

— Ты в порядке?

— Прости… — удалось выдавить мне, горло перехватило. — Я просто…

Мне хотелось сказать Сэму про шрам, спросить, не связано ли это как-то с его собственным шрамом, но его напряженный взгляд давал понять, что сейчас не время.

— Прости, — повторила я, отвернулась и поставила свой лоток на стойку, чтобы с головой погрузиться в работу.

Папа вернулся в лабораторию только час спустя.

— Образец Ника готов, — сказала я.

Между его указательным и средним пальцами была зажата полусъеденная соломинка. Отец бросил курить три года назад, и с тех пор соломинки заняли место сигарет.

— Как все прошло? — Он сунул соломинку в рот и сел за свой компьютер.

— Хорошо, — солгала я.

Я развернула стул так, чтобы видеть парней. Кас подбрасывал в потолок теннисный шарик. Трев исчез в ванной комнате. Ник все еще смотрел телевизор.

Сэм… просто лежал на спине с закрытыми глазами.

— Кто звонил? — спросила я отца. — Коннор?

— Да. И все в порядке.

Коннор был назначен Подразделением для проверки, но приходил лишь раз в несколько месяцев, осматривал парней и спрашивал, готовы ли они. Отец постоянно говорил: "нет". И когда я спросила, к чему их готовят, он как всегда ответил: "Это секретная информация".

Сэм принял сидячее положение, мускулы на его предплечьях напряглись. Каждый день, ровно в два часа дня, он тренировался. Наблюдение за ним было для меня глотком свежего воздуха среди всей этой рутины — я ловила каждое его движение.

Я взглянула на электрические часы на стене, было 13:55.

Сэм снял белую футболку и повернулся, демонстрируя мне татуировку на спине. Четыре березы занимали большую ее часть, рассекая ветвями плечи и спускаясь по рукам.

Сначала он сделал упражнения на растяжку, затем принял упор лежа и начал отжиматься. Я как-то посчитала, сколько раз он отжался, делая вид, что занята графиками. Сотню за считанные минуты, и даже ни разу не замедлил темпа. Отец сказал, что он и его команда занимаются именно управлением силой, и Сэм — доказательство того, что генетические изменения работают.

После отжиманий Сэм перешел к приседаниям. Через две камеры от него по-своему тренировался Кас, повторяя приемы карате, увиденные им по телевизору, и движения из хип-хопа.

В 14:51 Сэм снизил темп и снова сделал ряд упражнений на растяжку. Закончив, он схватил со стола полотенце, вытер пот со лба и посмотрел на меня.

Я покраснела и отвернулась, притворившись, что заинтересовалась чем-то на панели управления. Сэм ушел в ванную, но через секунду вернулся и постучал по стеклу.

Я подняла глаза.

— Можно мне холодной воды?

— А мне пива, пожалуйста! — подхватил Кас, затем добавил: — Но вода тоже сойдет.

Будь я одна, я бы встала и без вопросов наполнила два стакана. Но отец был здесь, и последнее слово оставалось за ним, потому что он босс, даже если я его дочь.