Заметки антрополога - Мюррей Лейнстер

Так и не получив ни единой инструкции, дети закончили работу и уже через пять минут занялись своими обычными детскими делами. И, пожалуй, самым удивительным было то, что после окончания строительства не осталось ни одной лишней детали. Все, что дети принесли, они использовали!

Это оказалось выше понимания мисс Камингс, и она решила собирать информацию относительно более важных вещей. В тот день ей удалось пообщаться только с девушками. Все они вернулись к своим обычным делам. Некоторые ткали. Мисс Камингс показала, как можно улучшить качество ткани, но они проигнорировали ее советы. Им понравилась ткань, которую она сделала, но сами они продолжали работать по-старому.

Мисс Камингс поболтала с ними, но ее возможности сильно ограничивались знанием языка. Она могла сказать: «эта материя хорошая» или «я пришла навестить вас». А они соглашались. Она могла сделать такое наблюдение: «дом строится», что целиком соответствовало истине. Она могла даже сказать и сказала: «девушка с раковиной критил не с нами». С этим утверждением девушки-краги согласились тоже. Но мисс Камингс, сгоравшая от научного любопытства, не могла спросить, зачем построили новый дом, или откуда взялась раковина критил, или почему ее вручили девушке, столь похожей на лягушку, и что, наконец, все это значит. Язык крагов совершенно не подходил для антропологических изысканий!

Рей Хейл, однако, мог бы многое ей разъяснить. Он находился в двухстах милях от деревни, и у него уже было три кварты жемчуга критил, теперь он не брал раковины, хотя даже самая плохонькая раковина стоила не меньше десяти тысяч кредиток. Он стал мультимиллионером, но не мог остановиться. Он находил забавным, что не существовало закона, запрещающего его деятельность. Пока расу крагов не приравняли к людям, их можно было убивать.

Но для мисс Камингс происходящее по-прежнему оставалось тайной. Раковина критил в центре круга, на границах которого стояли домики девушек-крагов, раковина, врученная особенно отталкивающей девушке, строительство дома, полное разделение всех жителей деревни (матроны в своих домах, девушки в своих). Мисс Камингс строила самые безумные предположения и ждала, когда что-нибудь произойдет и она сможет разгадать тайну.

Ей пришлось ждать до вечера, когда облака в небе начали темнеть: на Венере не бывает ни закатов, ни восходов. Наступил вечерний сумрак, когда девушка-краг вышла из только что выстроенного нового дома. Как только мисс Камингс увидела ее, она сразу быстро заговорила в коммуникатор.

Девушка села перед своим новым домом с нарочитой небрежностью. До сих пор она носила такую же грубую одежду, как и другие девушки. Теперь она была одета в нечто совершенно иное — мисс Камингс никогда не доводилось видеть ничего подобного. Но, будучи женщиной, она мгновенно оценила великолепие и назначение одеяния; ведь это было самое настоящее подвенечное платье. Но ни одна невеста на Земле не могла бы похвастаться фатой, отделанной раковинами критил, ее можно было продать на Земле за миллионы, ожерельем из жемчуга критил, которое и миллионеру было не по карману, браслетами из раковин, отделанным раковинами платьем, в то время как даже очень богатая женщина на Земле была бы счастлива иметь хотя бы брошь, сделанную из раковины критил.

Мисс Камингс, волнуясь, рассказывала в коммуникатор обо всем, что происходило перед ее глазами. Видимо, говорила она, ей предстоит стать участницей брачной церемонии крагов. Да, без сомнения, именно так! Однако жениха она до сих пор еще не видела.

Постепенно собралась вся деревня. Рядом с разодетой невестой заняли места самые почтенные матроны. Они добродушно улыбались и, казалось, были бесконечно довольны собой и окружающим миром. Они походили на выпускниц колледжа, позирующих для фотографии, на встрече, посвященной двадцатилетию их выпуска. Облака над головой темнели и постепенно стали совсем черными, а вокруг повисла атмосфера напряженного ожидания. Появились дети и выстроились в длинную шеренгу. Впереди стояла малышка, едва научившаяся ходить, в руках она с необычайной торжественностью и серьезностью держала зажженный факел. Остальные дети тоже держали факелы, но они не были зажжены. Наступила тишина, прерываемая лишь шумом, доносящимся из джунглей. Небо почернело окончательно, и наступила ночь. Во всей деревне остался единственный источник света — факел в руках малышки-краг. Мучительно долго ничего не происходило.

Наконец последовали короткие четкие команды самой старшей из матрон. Малышка с зажженным факелом повернулась к своему соседу — мгновение и загорелся второй факел. Потом третий, четвертый, и вскоре пятьдесят факелов горели так ярко, что стало светло как днем.

И вот тогда-то мисс Камингс и увидела жениха. В темноте ориентируясь на единственный горящий факел, мужчина-краг проник в деревню и оказался около нового дома. Все, конечно же, знали, что он где-то неподалеку, но Те-Тарк, без сомнения, приказал, чтобы он оставался невидимым, пока не предстанет перед невестой.

Мисс Камингс показалось, что жених как-то весь сжался в свете факелов. Было такое впечатление, что он с удовольствием оказался бы в любом другом месте планеты — тут он мало чем отличался от женихов на Земле, — но все же был покорен своей судьбе. В свете факелов он стал неловко складывать на землю у ног разодетой, но сидевшей в каменной неподвижности девушки одну за другой раковины невероятной ценности. У любой девушки на Земле глаза засверкали бы всего лишь от одной.

Наконец жених выпрямился. Его тело блестело в свете факелов. Мисс Камингс показалось, что он сильно вспотел, как человек, находящийся в последней степени отчаяния.

Самая старшая матрона что-то проворчала.

Невеста с насмешкой взглянула на презираемого мужчину. Потом очень, очень медленно она встала и подняла к нему лицо. С бесконечным сознанием собственного превосходства, благородства и щедрости невеста медленно подняла руку и коснулась его плеча. Этим она как бы снисходила до него. Мисс Камингс поняла, что наступила кульминация бракосочетания.

Начался шум, раздались крики. Дети бросили факелы на землю, быстро затоптали пламя, и деревня погрузилась в темноту. Мисс Камингс услышала, как жители деревни стали расходиться по своим домам — церемония закончилась.

Она тоже направилась к своей хижине и приступила к горячему обсуждению через коммуникатор того, что она только что увидела. Она рассказывала о всех подробностях бракосочетания с энтузиазмом и сентиментальностью журналистки светской хроники, которой посчастливилось попасть на свадьбу наследницы члена Верховного Консилиума Земли. Она восторгалась одеянием невесты. Как женщина, она не придала большого значения сравнительной невзрачности жениха и отсутствию его друзей на церемонии. Она даже сумела сказать какие-то трогательные слова о символике жеста, которым невеста приняла жениха, преодолев свое врожденное отвращение ко всему мужскому.