Леонид Андреев - Георгий Чулков

Я пишу эти строки в январе 1920 года. Мы теперь знаем, что многие события русской культурной жизни накануне революции имели особый смысл, вещий и значительный. Мы любили повторять, что Россия, культурная Россия, еще молода; мы, утомленные политической реакцией последних царствований, как-то не замечали, что духовная культура страны, несмотря на ветхие формы государственности, достигла своих вершин, что появление так называемых декадентов вовсе не случайно, что они – подлинные вестники культурного перелета. Такие благоуханные, но ядовитые цветы могли вырасти лишь на почве большой, себя пережившей культуры. Декаденты поработали немало над умами и сердцами современников: «Нет никаких безусловных ценностей. Все относительно. Посмеяться можно над всем. Да и святынь никаких нет. Недурно было бы вообще все послать к черту». Это было все сказано очень тонко и остроумно, а иными и не без демонической глубины. Леонид Андреев повторял то же самое, но при этом огорчался, скорбел и плакал: ему было жаль человека. Он бунтовал, как декадент, но бунт его был какой-то женский, истеричный и сентиментальный. Менее тонкий, чем поэты-декаденты, он был, пожалуй, более характерен и определенен для нашего культурного безвременья, чем они. И как личность Андреев мне всегда представляется не столько отравителем современного ему поколения, сколько жертвою: его самого отравили и замучили те странные темные силы, которые незримо вошли в нашу жизнь и разложили ее.

У Леонида Андреева был особый внутренний опыт, скажем, «мистический» (я говорю это не на основании его писаний, а по личному впечатлению), но религиозно Андреев был слепой человек[29] и не знал, что ему делать с этим опытом. В нем и тени не было того холодного цинизма, который присущ упадочникам. Он был воистину хороший человек, но человек, замученный предчувствиями, растерявшийся и запутавшийся.

Но вот наступила для России пора великих испытаний – мировая война.

Я вернулся из Италии на восьмом месяце войны и в эти дни видел Андреева. И вот тогда впервые я услышал от Андреева слова не о себе, а какие-то страстные и решительные речи о той, которую он чувствовал, очевидно, как мать, как что-то живое и личное – о России. Декадент, настоящий декадент таким языком говорить не мог. Может быть, статьи Андреева о России, Германии и войне были совсем неудачны, но для него как человека они были важны. Важно и значительно было то, что за маревом его отчаяния нашлась у него все-таки где-то в глубине сердца тоска по отчизне.

Примечания

1

Николай II(1868–1918) – последний российский император (с 1894 г.), сын Александра III.

2

«Жизнь» – ежемесячный журнал для семейного чтения, один из ведущих органов демократической печати (1897–1901). Фактическим редактором являлся В. Поссе.

3

Грузины – район Большой и Малой Грузинских улиц в Москве.

4

Зайцев Борис Константинович (1881–1972) – писатель. Ранние произведения – в русле импрессионистической прозы. В эмшрации с 1922 г. Чулков посвятил его творчеству статью «Оправдание земли», а в марте 1920 г. обратился к нему с посланием (Стихотворения Георгия Чулкова).

5

Имеется в виду отзыв Н.К. Михайловского на первую книгу Л. Андреева «Рассказы» Леонида Андреева. Страх смерти и страх жизни» (Русское богатство. 1901. № 11).

6

Возможно, Чулков имеет в виду стихотворение Ф.И. Тютчева «Вот от моря и до моря…» (1855), проникнутое мрачными предчувствиями, и его перевод «Из Микеланджело» (1855), где есть строки о «преступном и постыдном веке». Известно, что падение Севастополя во время Крымской войны (1853–1856) произвело на поэта «подавляющее и ошеломляющее впечатление».

7

Тан Н.А., или Тан В.Г. (наст. имя и фамилия Владимир Германович Богораз; 1865–1936) – поэт, писатель, этнограф, общественный деятель, одним из первых начал изучать историю, быт и нравы народов Севера. Помимо повестей и рассказов о жизни северных народов писал пафосно-революционные стихи-призывы. Его повесть «Дни свободы» (1906) посвящена событиям первой русской революции в Москве. Был близок к народовольцам, неоднократно привлекался к суду.

8

Часовня Иверской Божьей матери располагалась у входа на Красную площадь. Рядом – на внешней стороне Воскресенских ворот висела чудотворная Иверская икона, список с Иверской иконы, находящейся в Иверском монастыре на Афоне. В настоящее время икона находится в храме Воскресения Христова в Сокольниках.

9

А.С. Пушкин. «Путешествие в Арзрум» (1835).

10

А н д р е е в Л. Памяти Владимира Мазурина (СПб., 1906). Мазурин Владимир Владимирович (1882–1906) – эсер-«максималист», активный участник Декабрьского вооруженного восстания в Москве, начальник летучей боевой дружины, выполнявшей приговоры созданного на Пресне военно-революционного трибунала, совершил ряд убийств московских полицейских; сторонник экспроприации (руководил экспроприацией Московского общества взаимного кредита – сумма похищенного 875 000 рублей); повешен.

11

Григорьев Аполлон Александрович (1822–1864) – поэт, литературный критик, создатель так называемой органической критики, идеолог почвенничества – течения русской общественной мысли 1860-х гг., родственного славянофилам, которое проповедовало сближение образованного общества с народом («почвой») на религиозно-этической основе.

12

Успенский Глеб Иванович (1843–1902) – писатель-народник, автор очерков «Власть земли» (1882). Последние годы жизни провел в психиатрической лечебнице.

13

«Голубой цветок» – синоним недостижимой мечты, романтического томления. Понятие возникло под влиянием главного символа неоконченного произведения немецкого поэта-романтика Новалиса «Генрих фон Офтердинген» (опубл. в 1802 г.). Герою снится удивительный цветок, из голубых лепестков которого выступает нежное девичье лицо.

14

О глубоко потаенной, но всегда ощущаемой близости своего мироощущения андреевскому А. Блок рассказал в очерке «Памяти Л. Андреева» (1920).

15

Сам Чулков тоже ориентировался на поэтическую традицию М.Ю. Лермонтова (1814–1841), а в 1900-е гг. работал над критической статьей о его творчестве (РГАЛИ. Ф. 548. Оп. 1. Ед хр. 205). Книге «Кремнистый путь» он предпослал эпиграф из стихотворения «Выхожу один я на дорогу…».

16

Фет Афанасий Иванович (наст. фам. Шеншин; 1820–1892) – поэт, оказал значительное влияние не только на раннего Блока, но и на все развитие русской поэзии конца XIX в.