Соблазн 2 - Рокси Слоан

– Пожалуйста, – умоляю я, не заботясь о том, что минуту назад поклялась никогда не простить его. Все, о чем я могу думать – боль в моем теле, голодная нужда, овладевающая мной.

– Пожалуйста, что? – он тихо бормочет.

– Прикоснись ко мне. Хоть что-нибудь!

Вон задирает мою юбку, сдвигает трусики в сторону, и глубоко толкается в меня пальцем.

От нахлынувшего удовольствия я вскрикиваю и начинаю толкаться к его руке. Его палец входит глубже, а большой палец жёстче потирает мой клитор.

О Боже.

Я толкаюсь бедрами, отчаянно пытаясь найти ритм, и получаю эйфорию от еще одного пальца, скользнувшего в меня и потирающегося напротив моих стенок, что просто сводит меня сума.

– Помнишь, что я сказал тебе, – рычит Вон, другой рукой хватая мой подбородок, и заставляет меня посмотреть на него. – Эта киска принадлежит мне, и не забывай об этом.

Его губы обрушиваются на меня в жестоком поцелуе, как трах, когда он всовывает в меня третий палец, еще больше растягивая меня в грубом удовольствии, в то время как его ладонь потирает мой клитор, а пальцы доводят до крайней точки, через что я, с воплем, взрываюсь в его руках.

– Ты моя.

5 глава

Вон

Она натыкается спиной на стену, выглядя так, будто только что увидела Бога.

Пока нет, малышка, но скоро.

Я вынимаю пальцы и всасываю их себе в рот.

– Сладкая как сахар, – я протяжно начисто вылизываю ее соки.

Блядь, мне нужно прямо сейчас быть в ее киске по самые яйца.

Келли возвращает себя в вертикальное положение.

– Тебе нужно уйти.

Какого. Хрена?

Она сглатывает, отводя от меня глаза.

– Я не могу... я не могу сделать это прямо сейчас. Cлишком много всего. Этот день... этанеделя...

Я в секунде от того, чтобы перегнуть ее через диван и показать ей как чувствуется настоящий член, но что-то заставляет меня остановиться.

Я впервые вижу, что у нее под глазами тени. Она бледная, дрожит. И это не только потому, что я чертовски хорошо оттрахал ее пальцами.

Что-то не так.

– Что происходит? – спрашиваю я, стараясь контролировать в штанах свой стояк.

Она обхватывает себя руками.

– Это просто... проблемы с работой, вот и все.

– Это на счет Эшкрофта? – настораживаясь, спрашиваю я.

Ее глаза расширяются.

– Откуда ты знаешь?

Это он, урод.

– Что он тебе сделал? – требую я.

– Все не так, - она останавливается. – Он умер.

Мир рушится вокруг меня.

– Что? – Я пытаюсь сохранять спокойный голос, чтобы она не поняла, какие эмоции бушуют в моей груди – эмоции, с которыми я боролся последние двадцать ебаных лет, пытаясь удержать их под замком. – Когда?

– Три дня назад, – Келли сглатывает. – Это... сложно. Прямо сейчас я под большим напряжением. Мне жаль, – добавляет она тоненьким голоском. – Я не могу сделать это прямо сейчас.

Она печально поднимает на меня глаза.

Я делаю шаг назад. На этот раз мысль о том, чтобы заклеймить ее тело – это последнее, что у меня на уме.

– Я понимаю, – говорю кратко. – Я пойду.

Келли хмурится, будто ей жаль, что я уезжаю. Она выглядит такой потерянной и смущенной, стоя там, от чего меня накрывают незнакомые ранее мне чувства.

Забота.

– Ты должна поспать, – мягче говорю ей я. – Когда ты в последний раз ела?

– Я не помню, – отвечает она медленно. – Может, вчера…

Я достаю свой сотовый и быстро набираю свою обычную тайскую закусочную.

– Да, мне нужно ваше комбинированное блюдо с добавкой риса и пельмени.

– Вон..., - она протестует.

Я игнорирую ее, называя ее адрес, и даю указание записать все на мой счет. Я вешаю трубку.

– Поешь и поспи, – приказываю ей я. – Я позвоню тебе утром.

Я иду к двери.

– Спасибо. – Позади меня слышится ее мягкий голос, но я не оборачиваюсь. Я съебываюсьоттуда

прежде чем она может увидеть, что ее новость об Эшкрофте сделала со мной.

Прежде чем она может увидеть правду.

* * *

Эшкрофт мертв.

Слова эхом отзываются в моей голове, когда я лечу к себе через голливудские холмы. Я паркуюсь и вхожу в дом, прямиком направляясь в бар, чтобы налить себе выпить.

Игнорируя горечь во рту, я начинаю пить виски прямо из бутылки. Огни города простилаются внизу, по всей долине, вид на миллион долларов, но я не вижу ничего, кроме тьмы и чертового горького сожаления.

Все эти годы я жил мыслью о мщении. Мыслью о том, что заставлю урода заплатить за то, что он сделал с моей семьей. То, что однажды, я пообещал себе.

Однажды.

Но я опоздал. Тот день ушел, и Эшкрофт умер. Он никогда не страдал так, как страдал я. У него никогда не отнимали то, что он любил.

Я слишком долго ждал. Я потерпел неудачу.

И теперь нет пути назад.

6 глава

Келли

После ухода Вона, я чувствую странный укол сожаления.

Я знаю–- это безумие. Я сама приказала ему уйти, но часть меня хотела, чтобы он остался. Продолжил делать эти невероятные вещи с моим телом, защищал от хаоса, который сейчас находился в моей жизни, помог мне перестать думать и беспокоиться, а просто взял все в свои руки.

Я опускаюсь на пол, погрузившись в мысли. За последнее время со мной слишком много всего произошло, и сейчас мое тело предает меня: начиная течь и чувствовать нужду в нем, несмотря на все мои сомнения.

Я все еще не доверяю ему.

Его порочные слова. Доминирующий голос.

Я хочу сдаться.

Немного отдышавшись, я все еще чувствую на себе грубую хватку его руки. Жесткий и доминантный, педантичный и контролирующий. Боже, этот мужчина удивителен. Он точно знает, какие нажимать кнопки, как прикасаться ко мне, какие говорить грязные, шокирующие слова, которые заставляют меня так сильно гореть. Он за секунды может подвести меня к краю интенсивного удовольствия... и держать меня там, пока я не начну думать, что сойду с ума.

Но что он скрывает?

Звонок в дверь прерывает меня. Еды, которую Вон заказал для меня достаточно, чтобы накормить с десяток человек. Я открываю дверь парню из доставки и раскладываю еду на журнальный столик. Все выглядит вкусно, аромат имбиря и чеснока дразнят мой желудок. Я налетаю на нее, внезапно почувствовав голод.

Включив старый телевизор, я начинаюпереключать каналы, пытаясь найти что-то отвлекающее, но все равно продолжаю возвращаться к телефонному разговору Вона, что я подслушала, и который заставил меня бежать.

Я говорил тебе. Никто не отвергает меня. Она умоляла об этом, как я и говорил.

Даже сейчас мне больно вспоминать, но его объяснение имеет смысл. Ребята все время хвастаются перед приятелями, и хотя мне это не нравится, я уже чувствую, как моя решимость начала помалу таять.

Он же извинился. Каждый совершает ошибки. Мы все говорим вещи, о которых впоследствии жалеем.

И ты веришь ему? - спорит голос. Или ты просто хочешь вернуть его любой ценой?

В любом случае, я знаю – это не имеет значения. Вон все прояснил, он не хочет больше оставаться в стороне. Он может ждать и дал мне сегодня вечером временную отсрочку, но я не тешу себя иллюзиями, что эта игра в кошки-мышки закончится в одном месте.

Его спальне.

Я дрожу, думая о последнем разе, когда я там была, несколько дней назад. Когда он заставил меня встать на колени, и подчиниться ему – вытворять грязные вещи, о которых я только когда-либо мечтала. Мне должно быть стыдно, но вместо этого мое сердце колотится, отсчитывая минуту до нашей следующей встречи.

Он обещал, что вскоре он покажет мне, на что способен настоящий мужчина.

Но мне больше невыносимо ждать.

* * *

Я провожу бессонные ночи, думая о Воне, ворочаясь в своей дерьмовой поддержанной кровати.

Я просыпаюсь с болью в спине и зеваю. Первое, что я сделаю, когда получу деньги – куплю приличный матрац. И несколько подушек. И, возможно, даже несколько модных льняных простыней...

Я тот час же замираю. И это впервые доходит до меня.

Я могу быть богатой.

Я знаю, у меня было время принять это, но по какой-то причине, это казалось нереальным. Эти все юридические документы и споры юристов, но сейчас, прямо сейчас, я понимаю.

Пятьсот миллионов долларов.

Офигеть.

Это изменит мою жизнь. Я могладелать с ними все, что угодно. Оплатить юридическую школу и целую армию преподавателей, чтобы помочь поступить туда. Пожертвовать на благотворительность, создать благотворительные фонды для помощи обездоленным детям... и даже еще останется на дом, машину, новую одежду...