Уходимец - Николай Инодин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
От силы нахлынувшего желания даже закружилась голова. Роман зажмурился и вдруг, потеряв равновесие, отшатнулся назад и ударился головой о какой-то выступ. Боль от удара привела в сознание, головокружение прошло. Потом появилось ощущение неправильности происходящего — нельзя отшатнуться назад, если ты перед этим оперся спиной о бетонную стену, и откуда на ровной бетонной стене вдруг появился острый выступ?
Открыв глаза, Роман увидел над собой звездное небо. Спина его опиралась не о бетон, а о наклонную шершавую поверхность скалы, под ногами был неширокий скальный выступ. Где-то внизу шумели на ветру невидимые в темноте кроны деревьев. Громко стрекотали какие-то насекомые, наверно кузнечики, Шишаков в этом не разбирался. Вдруг все шумы перекрыл громкий рев какого-то хищника. Роман выругался и медленно сполз по стене. Измотанные нервы не выдержали нагрузки, и он потерял сознание.
Командир взвода ОМОН, проводивший задержание преступной группы, занимавшейся вымогательством, работой подчинённых был доволен — группа залётных джигитов была профессионально и без особых проблем упакована прямо на стройке, с поличным, в процессе отлова очередной жертвы, с оружием и прочими уликами. Вот только мужика, подавшего заявление о наезде, и забежавшего в недостроенный дом за минуту до операции по задержанию, так и не нашли…
ГЛАВА 2
Проклятая пружина достала окончательно. Каждый раз, оставшись ночевать в офисе, пытаешься улечься на старом диване так, чтобы выпирающая в центре железяка не пыталась внедриться в твои внутренности, и просыпаешься под утро от ощущения, что тебя медленно, но старательно высверливают. Клянешься немедленно выкинуть антиквариат на свалку и купить приличную мебель, но наваливаются дела, и о проклятой пружине вспоминаешь, только укладываясь спать. В этот раз пробуждение было особенно мерзким, ощущение такое, будто лежишь на голых камнях, выступы которых впиваются в тело во всех точках соприкосновения, а пучок сухой травы пытается залезть тебе в ухо.
Пытаясь понять, откуда на диване трава, Роман окончательно проснулся и открыл глаза. Он лежал на неровном скальном выступе шириной метра полтора, ступни ног свешивались над обрывом. Оценив прочность опоры, Шишагов пододвинулся к обрыву и заглянул за край. Лететь, если что, пришлось бы метров пятьдесят. Нецензурно удивившись, Роман осторожно, на заднице, отодвинулся к стене, и только прижавшись к ней спиной, встал. Неприятно удивило ощущение слабости в коленях.
Толком ещё не соображая спросонья, начал озираться, пытаясь понять, где и как он оказался.
Раннее утро. Справа лучи восходящего солнца уже осветили покрытую льдом и снегом вершину большой горы. «Запад»- машинально отметил Роман. За спиной почти отвесная скала из темного камня. На востоке, за довольно широкой равниной, черным зубчатым силуэтом на фоне рассветного неба прорисовалась еще одна горная гряда, идущая под углом к той, на которую занесло Романа. На первый взгляд горы там были пониже, но на таком расстоянии оценить было трудно. На юге, насколько хватает глаза, простирается более- менее ровная местность.
В предрассветных сумерках удалось рассмотреть только группы деревьев и большие нагромождения скальных обломков недалеко от обрыва, на котором стоял Роман. Дальше все смазывалось из-за тусклого освещения и поднимающегося тумана. В некоторых местах тумана было больше, и был он плотнее — возможно, там расположены болота, реки или озера. Больше пока рассмотреть ничего не удалось, и Шишагов, запахнув куртку, присел на корточки, вспоминая события прошлого дня.
Как он здесь оказался, понять было невозможно. С богом у Романа отношения были ровные — он не беспокоил высший разум просьбами, жалобами и поручениями и искренне надеялся на взаимность. Отрицать существование бога он не брался, но и подтверждения его существования не видел. По мнению Шишагова, если и существовала некая сила, которую можно было назвать богом, она была глубоко равнодушна к человечеству в целом и человеку в частности, поэтому в божественное вмешательство в свою жизнь он не верил, а рациональных объяснений произошедшему не находил. Правда, переживаний такой силы, такого желания, как овладевшее им в ожидании последней, как ему тогда казалось, драки, в своей жизни Роман ещё не знал. «В конце концов»- пожал он плечами, «захотел уйти, и ушел. Знать бы только, как и куда? Жаль только, что не успел свернуть одну — другую немытую шею наглым сынам не нашего народа».
Светало быстро, и скоро над протянувшейся на востоке горной грядой поднялось солнце. День обещал быть теплым и солнечным, похоже, в этих краях весна в разгаре, это подтверждали и птичьи голоса, с восходом солнца слившиеся в оглушающий хор.
Теперь равнина была хорошо видна — холмистая, поросшая уже довольно высокой травой. Местами видны были участки леса и отдельные деревья. У подножия скалы, на уступе которой стоял Роман, также росло несколько. Если бы не размер — обычные сосны. Но верхние ветви их колыхались на уровне глаз стоящего на пятидесятиметровой высоте наблюдателя. «Похоже, лесорубов здесь не встретишь» — смекнул Шишагов.
Далеко впереди блестела в лучах утреннего солнца поверхность несколько рек, на юго-востоке, в месте слияния двух потоков образовалось большое озеро. И ещё. Если бы Роман не чувствовал, что находиться в умеренных широтах, он решил бы, что каким-то образом его занесло в африканскую саванну, в какой-нибудь заповедник вроде Серенгети — по всей равнине группами и целыми стадами передвигались многочисленные животные разных видов. Близко к горам они не подходили, и определить, какие именно звери населяют эти края, без бинокля было невозможно. Ни зебр, ни жирафов, узнаваемых издали, Шишагов не заметил, а деревья на равнине ничем не походили на баобабы и зонтичные акации.
Сколько ни вглядывался Роман, на обозримом пространстве не смог разглядеть ни дымка. Дорог и построек тоже. Похоже, занесло его в какой-то медвежий угол, причем довольно далеко от Беларуси — в Европе такого обширного пространства без следов человека просто не осталось. «Какие-нибудь Анды или Кордильеры» — решил Шишагов. «Будут проблемы с местными властями. Хорошо, бумажник с документами и несколькими сотнями зеленых штатовских рублей лежит во внутреннем кармане куртки, застегнутом на молнию, и никуда не делся. По крайней мере, доллар, он и в Африке пригодится».
В любом случае, нужно выбираться к цивилизации. Спуститься со скалы и, добравшись до реки, топать по течению — не может заповедник тянуться на сотни километров, а река всегда выведет к жилью. Придется попотеть, в курсантской молодости хаживал он и по пятьдесят километров за ночь с полной выкладкой, но это по дорогам. А за годы обеспеченной жизни привычку к пешей ходьбе Рома потерял. Но должен же ему за день встретиться хоть один живой человек! Вспомнив рев, услышанный им по прибытию, начал искать кусок арматуры, с которым появился в здешних местах, но не нашел. Видно, столкнул ночью с обрыва, хорошо хоть сам не сковырнулся, благоверная после свадьбы все жаловалась, что Роман ночью вертится, как вьюн на сковороде. Но толстый стальной прут надо будет найти, мало ли что…